Я говорю "излучение" потому, что и сейчас, когда я нахожусь на середине пути работы над моими записками, и, вероятно, в конце их, у меня не найдется более подходящего определения неожиданно открывшейся возможности своего организма.
Это, далеко не редкая способность человеческого организма, ждет своего Розеттского камня, некогда позволившего Шампольону расшифровать таинственные египетские иероглифы.
Объяснение сущности, природы излучения, биорадиации (опять как и то, и другое условные названия) началось еще во времена Месмера и продолжается и по сие время. О сущности многих гипотез я расскажу позже, вынеся их на суд читателей. Постараюсь дать где-то в конце и собственное объяснение ряду непонятных пока явлений.
В Третьяковской галерее есть малоприметная на первый взгляд картина художника Шанкса "Новенькая в школе", где изображена группа гимназисток, молчаливо рассматривающих новенькую в классе во время переменки. Девочки в форменных коричневых платьицах, толстые русые косы, привлекательные русские лица.
Вот такой же запомнилась мне Лена К., ленинградская девушка, когда она с родителями была проездом с юга в Москве, у нашей общей знакомой добрейшей женщины Елены Георгиевны Ш.
В этот день я зашел к Е.Г. за давно обещанной книгой.
- Ну, пожалуйста, попробуйте, может быть, вы сможете ей помочь, попросила Е.Г. за девушку, сидевшую в уголочке тахты.
- Что у вас болит? - спросил я, не предполагая ничего серьезного.
- Полимиэлит, - ответила за Лену Е.Г. - Это случилось, когда ей было...
- Шесть лет, - чуть слышно сказала Лена. - Тогда в Ленинграде заболели трое, выжила только я.
- Леночка, встань, - попросила Е.Г.
Девушка с трудом встала, опираясь на угол стола и трость. Достаточно было беглого взгляда, чтобы увидеть, что наделала беспощадная болезнь. Торс в металлическом корсете, искривленный позвоночник, правая нога с явно выраженной атрофией мышц, в неестественном положении, волочится при ходьбе с пределом дальности 5-10 метров. Ну и прочее. Я не думаю, что надо останавливаться на таких печальных подробностях. Достаточно сказать, что я готов был разорвать добрейшую Е.Г. за ее просьбу помочь человеку, где, казалось, нечего было делать и апостолу.
- Хорошо, я попробую, - сказал я. - Хотя, откровенно говоря, вы преувеличиваете мои возможности.
И в этом, и других случаях, когда я был принужден неотступными просьбами оказать помощь безнадежным, с моей точки зрения, больным, я никогда не пытался создать одну видимость воздействия. Механизм излучения начинал действовать так же, как если бы передо мной был "рядовой" радикулитник, сердечник, неврастеник, желудочник и т.д.
Первое, надо сказать, вымученное воздействие на организм Лены К. не превышало 10 минут, после чего я счел свою миссию законченной, выполнив тем самым просьбу добрейшей Елены Георгиевны. Как и следовало ждать, никакого библейского чуда не произошло, и я поспешил откланяться, досадуя на свою податливость и ненужную доброту, которая могла быть истолкована присутствующими и самой Леной К. как глупейшее шарлатанство.
Но на другой день утром последовал звонок Елены Георгиевны, сказавшей очень строгим тоном: "Вы знаете, что вы натворили с Леночкой?".
После небольшой паузы, во время которой я успел обругать себя всеми возможными выражениями, я узнал, что чудо свершилось ночью, спустя несколько часов после моего десятиминутного воздействия, заранее считавшегося безнадежным. Да, произошло то, что медицина и специалисты по полимиэлитам считали немыслимым. Лена почувствовала мышцы брюшного пресса, бывшие полностью парализованными более 15 лет. Все эти годы ее торс был затянут в корсет из стальных пластин.
После первой нежданной удачи, окрылившей и больную, и родителей, наше знакомство семьями и встречи врач-больная продолжались более года. Эти заезды в Москву в летние и зимние каникулы студентки Лены К. из Ленинграда, связь по телефону - заочное воздействие, переписка. Если до моего участия Лена могла с трудом передвигаться и держать стан только затянутым в стальной корсет (без которого она просто складывалась вдвое), то спустя несколько месяцев она могла стоять и ходить без него уже до полутора-двух часов. Словом, все мышцы, все нервные ответвления, считавшиеся безнадежно выключившимися, парализованными, вновь заработали. Конечно, вначале слабо, что и было вполне естественно. Далее мне, как инженеру, пришлось подсказать родителям разные упражнения на закрепленном велосипеде и т.д.
Спустя два года ее видел известный невропатолог, виднейший специалист по лечебному голоданию, Ю.С.Николаев. Он долго беседовал с Леной, ее матерью. Резюме - произошло то, чего в медицинской практике не наблюдалось. Считается, что результаты этого страшного заболевания сохраняются на всю жизнь, а тут вдруг, спустя более десятилетия, произошло чудо.
Прошло после первого воздействия лет десять, из них пять я не видел Лену. Недавно я побывал в Ленинграде, встречался с моей бывшей, как ее я назвал, подопечной. Лена осталась работать при институте, хорошо ходит, пользуется городским транспортом, водит свой "Запорожец". Полна энергии и оптимизма. Всего ей доброго и хорошего, этой девушке, на которой я больше, чем на ком-либо, убедился в неоцененном наукой скрытом могуществе человеческого организма, способного поделиться своей энергией с больными, нуждающимися в помощи людьми.
Приведу еще несколько примеров, когда выделяемая из организма пси-энергия производила то, чего не могла сделать медицина с ее мощным набором химических и физических средств воздействия, включая психотерапию и гипноз. Перефразируя известное положение о том, что мир един, а организационно бесконечно разнообразен, тоже можно сказать и об энергии. Она едина, а организационно бесконечно разнообразна. Разнообразны заболевания, разнообразны методы лечения, в том числе и лечения "пси-энергией".
Продолжу примеры из разных лет, различных заболеваний людей, которым мне удалось оказать неожиданную помощь.
Цветущая женщина средних лет Анна Алексеевна Б. Но... это кажущееся здоровье. Все врачи, к которым она обращалась, говорили ей, что операция по удалению желчного пузыря неизбежна. Болела и сильно увеличенная печень.
Эта хорошо знакомая моих хороших знакомых просила помощи. Ее донимала непрекращающаяся боль, страшила неотвратимая операция с неизвестным результатом. Она просила хотя бы снять боль, вот сейчаса, сию минуту. Я выполнил просьбу, не надеясь на результат. Но боль исчезла. Она стала просить полечить ее и далее, чтобы избежать неминуемой операции. Мне было жалко ее, но я боялся рисковать. А вдруг она потеряет время, и желчь прорвется - это же почти верная гибель! Я долго отказывался, но наконец сдался с непременным условием, что А.А. предварительно проконсультируется у нескольких врачей-специалистов, к которым она ранее не обращалась, и получит от них квалифицированные советы, заключения. Она это честно выполнила. Три врача из хозрасчетных клиник сказали: не тяните, ложитесь на операцию, и лишь четвертый, узнав, что у ее мужа есть дежурный автотранспорт, разрешил ей повременить.
После первого воздействия, когда я избавил ее от неотступной боли, прошло до второго ее посещения что-то около недели. Боль стала терпимее и временами даже не давала о себе знать. Это обнадеживало меня и подтолкнуло дать согласие.
Вздутие опухоли в области печени просматривалось даже сквозь ткань платья. Я рискнул. Всего за месяц - было 7-8 посещений, - с затратой времени на каждое воздействие минут по 30-40. Боли прошли, а чуть позже, примерно на второй месяц, опухлость рассосалась. Болезнь куда-то исчезла. Как было не посоветовать ей показаться врачу, который не видел ее ранее.
- Это вам кажется, я ничего не нахожу, - сказал ей врач районной поликлиники.
Прошло уже почти четыре года, я изредка слышу и вижу эту милую женщину, которой я помог избавиться от серьезнейшей операции.
Еще одна знакомая моих знакомых, жена полковника ВВС Зоя Григорьевна Л. Я впервые увидел ее в вестибюле метро "Площадь Свердлова", где меня попросили хотя бы посмотреть на эту женщину, мучимую страшными кошмарами. Внешне привлекательная женщина с горящими полубезумными глазами, путанная речь, сбивчивый рассказ в промежутках между проносившимися мимо поездами о том, что она уже несколько лет не спит без снотворных лекарств и что самое страшное - видит сны одного и того же кошмарного содержания: покойный отец-самоубийца приходит к ней и зовет на тот свет. А у нее двое детей, муж, измученный болезнью жены, престарелая мать, больная сестра. Да, ее лечили многие врачи, главным образом в военных госпиталях как жену военнослужащего. Нашпигована лекарствами до предела, мучают солевые отложения.
Понадобилось всего одно получасовое воздействие на мозг, чтобы в первую же ночь она увидела не кошмарный, а вполне бытовой, спокойный сон.
