Александр Саверский - Особенности национального лечения: в историях пациентов и ответах юриста

Прокуратура никогда не решит проблему правовых консультаций, досудебного разбирательства и юридического сопровождения дел.

Консультации и составление документов в «Лиге» бесплатные. А вот ведение дел адвокатом (мы лишь сотрудничаем с некоторыми из них, но в штате их не имеем) может оказаться недешевым. Заметного числа адвокатов в сфере здравоохранения не появилось, потому что адвокатская работа в этой сфере очень дорогостоящая в силу психологической, медицинской и юридической специфики, пациенты не готовы за это адекватно платить. К тому же вопрос оплаты в таких делах часто становится вопросом этики: как можно с матери пожилого возраста, потерявшей, как она считает, по вине врачей единственного сына, взять деньги за защиту ее прав? С другой стороны, обращение пациента в суд без адвоката или грамотного представителя чревато проигрышем даже перспективного дела, поскольку пациенты не имеют специальных познаний ни в медицине, ни в юриспруденции. Сейчас, например, еще продолжается процесс, где против нас в суде выступает «скамейка» ответчиков в составе представителя Правительства Москвы, Департамента здравоохранения Москвы, главного врача родильного дома, адвоката с двадцатилетним стажем, следователя и академика РАМН (специалист, приглашенный ответчиком). У истца без нашей поддержки, как вы понимаете, шансов не было, но сообща мы дело по первой инстанции уже выиграли. Ждем кассационного спора. Я денег за участие в этом процессе не получал, но не исключаю, что, если кончится все нормально, меня отблагодарят, как уже было не раз. Но это – не бизнес, как вы понимаете. Ведь никто не знает, чем закончится суд.

Поскольку мы сами не ведем коммерческую деятельность, то и цен на адвокатов я не знаю, но представьте, что вам надо оплатить работу адвоката в течение двух и более лет. Я думаю, что процесс будет стоить минимум две тысячи долларов или судебное заседание от двухсот долларов и выше, но это предположения.

Сложность дел, как вы знаете, усугубляется тем, что независимых экспертных организаций в России, имеющих лицензии на проведение судебно-медицинской экспертизы, гистологических исследований и т. п., так и не создано. Бюро судебно-медицинских экспертиз подчиняются областным управлениям здравоохранения. Патологоанатомические бюро и вовсе располагаются на территории больниц и подчиняются их главным врачам. Ясно, что эти зависимости предопределяют некорректность судебно-медицинских и патологоанатомических заключений в пользу врачей. Это затрудняет объективность правовых оценок, лишает саму систему здравоохранения возможности исправлять ошибки. Существует запрет бюджетным учреждениям на любые выплаты в пользу пациентов. Любое отступление от сметы расходов расценивается как нецелевое использование средств, уголовно наказуемое деяние. Таким образом, государственные и муниципальные учреждения вынуждены судиться с пострадавшими пациентами даже тогда, когда они сознают свою вину. Эта проблема не решена.

И всем этим сложностям пациент и адвокат могут противопоставить только уверенность в правоте, а также свои знания и опыт при минимуме ресурсов. Конечно, это «донкихотство», но без него невозможно движение к справедливости и правде, которую хотят знать люди.

Положительное отношение. Это один из простых и действенных способов контроля, который защищает в итоге и пациента, и врача от неправомерных обвинений. Как и внесение подписи пациента «ознакомлен» или «согласен» в форму отчетности, историю болезни.

Арина, несмотря на то что вопрос ваш главный, но он столь же прост, как сама жизнь. То, что зависит от вас: нужно быть культурным человеком, чтобы уметь спросить врача так, чтобы и не обидеть его, и в то же время получить нужную вам помощь. Нужно знать о своей болезни как можно больше. Нужно уметь видеть, тот ли это врач, который может вам помочь, и нужно знать, что вы можете поменять его и учреждение здравоохранения. Нужно уметь и бороться за свои права. Например, знать ст. 124 и ст. 125 УК РФ (неоказание помощи больному и оставление в опасности). А с точки зрения государства нужен целый комплекс мер по реформе – сейчас разрабатывается и почти готова Концепция развития здравоохранения до 2020 года, остается надеяться, что это тот документ, который снимет множество наболевших вопросов, включая и ваш «простенький».

Формально юридически у вас есть все права на получение медицинской помощи бесплатно в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения в любом необходимом объеме. Поэтому вы можете попытаться заставить врача выполнить его должностные обязанности правовыми способами, но путь сей не прост, а другого (правильного) нередко и нет, – уговоры не всегда помогают. И если вы не реагируете на безразличие или хамство, вы его стимулируете, потому что получается уже два безразличия: врача и ваше. Да и зачем врачу что-то менять, если можно ничего не менять. Создать же для него стимул – необязательно денежный, но правовой – вполне реально.

Здесь возможен такой диалог (характерно, что такие диалоги более возможны, когда есть опасность не для себя, а для близкого человека, особенно для ребенка), потому что за другого мы готовы воевать намного жестче, чем за себя.

Вы: Не обращаться же в прокуратуру или в «Лигу пациентов» из-за этого.

Врач: Из-за чего?

Вы: Из-за того, что вы не оказываете моему ребенку медицинскую помощь. Статьи УК надо называть?

Думаю, что после этого может что-то измениться в отношении врача. Но можно услышать в ответ и другое:

– Да обращайтесь, ради бога! Многие уж обращались, и что?

И тогда уж точно нужно обратиться в прокуратуру или милицию, а «врача» этого при возможности поменять, если уж на него столько жалоб и толку от него никакого.

Права у врачей есть, как у всех трудящихся, но со своими особенностями… по поводу вредности. И как у всех трудящихся, у врачей больше обязанностей, чем прав. При возникновении опасных ситуаций, когда пациент ведет себя неадекватно, у вас есть право обратиться в правоохранительные органы, если охрана не помогает.

Много прав у ассоциаций врачей вплоть до сертификации – хорошая основа для саморегулирования, но они не используются.

Но если вам это важно, я не считаю вашу профессию легкой, и она заслуженно занимает даже среди самых уважаемых профессий первое место (это показывают и последние соцопросы, несмотря на весь тот негатив, который сформировался по отношению к системе здравоохранения в обществе).

Поэтому следует гордиться принадлежностью к врачебной профессии, а та волна негатива, которая есть в информационном поле, сегодня необходима самому здравоохранению. Это как чистилище от хамства и ошибок, которые не хотят признавать, от лжи, от закрытости, от ненужных решеток на окнах и замков на дверях. Пока не придет желание признать недостатки, не будет настоящих перемен, и давление общества будет лишь усиливаться. Врачебная корпорация должна наконец поднять голову, создать понятные пациентам и государству правила своей работы и гнать тех, кто эти правила хоронит вместе с пациентами. Пока корпорация прикрывает преступников – она сама преступна. Сейчас все меняется – и врачи, и пациенты, и тяжело всем, но я верю в перемены и вижу, что люди ищут, наконец, решения, ищут выходы, а это уже означает движение вперед…

Наверно, врач чувствовал свою вину, иначе зачем бы он в платном (надо полагать) центре лечил бесплатно 7 зубов. В системе здравоохранения работает очень много юристов, которые иногда достаточно эффективны, есть и адвокаты, гонорары которых несопоставимы с теми, что могут себе позволить заплатить пациенты, а медицинские клиники находят и по 10 тысяч долларов на это. В платной системе актуально страховать ответственность организаций.