Человек рождался членом определенной касты и умирал членом этой же общности. Не существовало ни процедур вхождения в касту, ни выхода из нее. На протяжении столетий в Индии дозволялись только внутрикастовые браки, поэтому члены каждого такого сообщества с течением времени приобрели кастовый геном, позволяющий людям даже внешне отличать своих от чужих.
Сложившаяся веками система запретов не позволяла индийцам общаться с представителями других каст, разнокастовым детям запрещалось вместе играть, не допускалось вместе принимать пищу, бывать на праздниках у «соседей» и уж тем более заключать браки вне своей касты. Смысл этих запретов связывался с понятием кармы: если человек в своей жизни много грешил, нарушал заповеди, ему грозило перерождение в другой, более низкой касте, что не сильно отличалось от перерождения в животное.
В более близкие нам времена стали возникать межкастовые браки, ранее принципиально невозможные. В таких случаях это грозило индийцу изгнанием из касты, что зачастую равносильно смертному приговору: без принадлежности к касте он выброшен из жизни, лишен моральной и материальной поддержки. По мере развития глобализации запреты становились менее строгими, и замужество девушки, если ее жених из более высокой касты, не обязательно приводит к изгнанию молодых людей из привычных им сообществ. Однако и сегодня межкастовый брак – редкость, не меньшая, чем брак межконфессиональный. Причем это проблема даже более трудная: ведь если конфессию в большинстве случаев можно сменить, свершив определенные ритуалы, то с кастой этого сделать невозможно.
Социал-демократические убеждения, доминировавшие как в мире, так и в самой Индии в прошлом столетии, приучили нас отрицательно воспринимать кастовое деление, прежде всего потому, что оно определяет социальное неравенство людей по рождению. Глобализация, урбанизация и демографический переход в значительной мере стерли границы, традиционные привилегии и ущемления отдельных каст. Но они не смогли отменить кастовое деление как таковое. И сегодня в Индии насчитывается от двух до четырех тысяч каст.
Но, помимо отрицательных, с точки зрения социал-демократической идеологии, сторон кастового разделения, существуют и положительные его стороны. Хотя бы потому, что каста – родовой дом человека, где ему все понятно и близко.
Так вот, возвращаясь к здравоохранению, отметим, что кастовый врач, в отличие от западного семейного врача, специалист, связанный с пациентами кланово-родовыми связями, прекрасно осведомленный об их образе жизни, условиях труда, особенностях питания, родовых (генетических) заболеваниях. Кастовый врач изначально знает о каждом своем пациенте, его родителях, детских болезнях, условиях жизни и работы, экологических отягощениях и многом другом столько, что врачу постороннему не узнать даже в ходе особого социального расследования.
Дед Виджея Синда был пациентом отца нынешнего кастового врача и получил от него специальную формулу укрепляющего средства, регулярный прием которого избавляет членов семьи от распространенных заболеваний. Это средство доступно только членам семьи Синд и их ближайшим друзьям.
Виджей, вероятно, не видя во мне опасного конкурента из соседней касты, легко согласился рассказать о составе семейного адаптогена: в его основе кора дерева арар, растущего по всей Центральной Индии. Правда, подробности того, в каких растворах, с добавлением чего и по какой технологии готовится средство, я не понял – просто не знаю многих слов. Но зато попробовал кастовый адаптоген.
Достав из сумки плоскогубцы и отломив ими кусок пробкообразной массы, Виджей предложил мне взять ее в рот и неторопливо разжевывать. Горьковато-терпкий вкус «пробки» показался мне скорей приятным. Так я жевал четверть часа, после чего мой спутник посоветовал мне выпить глоток воды и с загадочным видом предупредил: следи за тем, как изменится вкус. В самом деле, с глотком воды рот наполнился ощущением сладости – примерно, как если бы я разжевал ягоду земляники.
Вот этот самый арар Виджей жует дважды в день – проснувшись, поутру и вечером, перед сном. Так же поступают его жена, сын и дочь. И, как заверил меня собеседник, ни эпидемия гриппа, ни легкое отравление не доставляют им хлопот.
Второй разговор о здоровье произошел у меня в Дели с велорикшей Чжанченом Панджаби. Этот невысокий, щуплый и, на мой взгляд, очень красивый 63-летний мужчина признался мне, что за всю жизнь ни разу не лежал в больнице, а в поликлинике бывал только аюрведической. Живущему в деревне отцу Чжанчена 91 год, он совершенно здоров и даже ни разу не заказывал очков. Матери 87 лет, она, правда, не столь здорова: многолетняя работа прачкой – носила воду и поднимала тяжелые корзины с бельем – подпортила суставы, теперь ей приходится периодически ложиться в больницу. Все лекарства матери и в редчайших случаях отцу и самому Чжанчену прописывает аюрведический доктор Суреш, которому уже 83 года, Чжанчен знает его с детства и абсолютно доверяет его опыту. Четыре раза в год Чжанчен берет отпуск, приезжает в свою деревню и там под наблюдением доктора Суреша проводит очищение организма. Это не такая уж трудная для него процедура, ведь Чжанчен – вегетарианец, и воздержание от пищи для него не проблема.
Как заверил меня разговорчивый велорикша, примерно так же живут все его друзья и знакомые. Обращение к незнакомому врачу или попадание в больницу он считает большой неприятностью, угрожающей жизни. Слава Богу, в его жизни таких происшествий пока не случалось.
Сначала приснится – потом родится. Болезни души диагностируют по сновидениям
Опять по всей Индии прокатится Махашиваратри – безлунная февральская ночь. До томительного мутного рассвета не смолкнут колокола во всех храмах Шивы, не прервется всенощное бдение. В очередной раз индусы будут переживать тандаву – феерию созидания, сохранения и разрушения мира неистовым богом Шивой. Как обычно, поднесут молоко и сладости каменному фаллосу Шивы – олицетворению производящей силы.
И только в северном штате Химачал-Прадеш самые истовые приверженцы великого бога пораньше улягутся спать, надеясь принять во сне его благодать. Тысячи женщин, не способных зачать, провалятся безлунной Шиваратри в сладкие эротические грезы, после которых отверзнутся их чресла и придут в этот мир желанные, долгожданные младенцы.
С далеких незапамятных времен тянулись бесплодные, расслабленные и страдающие духом в северный речной край. Здесь, в долинах Кулу и Чамба, творились запланированные чудеса. Пришельцы из дальних краев засыпали безмятежным младенческим сном, во сне к ним приходили боги и разрушали демона болезни.
О целительных сновидениях в стоящих на реке селах прослышали англичане. В XIX столетии среди дам британского света разыгралась мода целительных путешествий в столицу штата Симлу (ныне Шимла). У кого достанет терпения дождаться грозовой ночи в одной из долин Химачал-Прадеш, делились опытом английские леди, та будет вознаграждена сладостным сновидением. После которого жизнь потечет легко и весело, как кристальный гималайский поток.
Эффектом целительных сновидений вблизи горной реки испокон веку ведали индуистские и буддийские священники. Ученые оставались в стороне. Но вот уже несколько лет назад исследования, связанные с видеосъемкой и анализом сновидений, ведет научная группа, возглавляемая доктором социальной психологии Умеш Киром, вице-президентом Ассоциации бихевиористики штата Махараштра.
Будучи в Мумбаи (так сейчас называется мегаполис, больше известный под прежним именем Бомбей), я встретился с доктором Умеш Киром в одной из лабораторий Национального медицинского колледжа Махараштры и буквально оцепенел от увиденного. На экране видеоплеера медленно, с флегмой расплавленного металла перемещаются яркие цветные пятна, не сразу принимая очертания узнаваемых предметов. Вот силуэты мужчины и женщины, сливающиеся в объятии и долгом поцелуе. Они словно плывут в невесомости, то отдаляясь, то соединяясь. Яркая голубая вспышка, зигзаги молний – и экран заполняет пухлая младенческая ручка с характерной «перевязочкой» на запястье.
Насколько это возможно, я пересказал сюжет видеозаписи одного из сновидений. Доктор Умеш Кир пояснил: съемка велась в одном из селений долины Кулу, в верхнем этаже характерного для тех мест трехэтажного деревянного дома. В комнате спала женщина, приехавшая из Мумбаи специально для исцеления от бесплодия. Видеосюжет, который мне продемонстрировали, возник отнюдь не сразу, а лишь в восьмую ночь непрерывного эксперимента. Каждый вечер женщина приходила в местный храм Биджли Махадева, где читала специальную молитву о ниспослании благодати материнства. На восьмую ночь появилось изображение.
Как именно возникающее сновидение записывается видеотехникой, специалисты объяснить не могут: практика в данном случае опережает теорию. Вероятно, возникающие у спящего человека образы создают определенные вибрации в пространстве, которые фиксируются аппаратурой, а затем преобразуются в соответствующие колебания в оптическом диапазоне спектра.
