Читают, сцепив пальцы обеих рук:
Свят, свят, свят!
Под горелым мостом река черная течет,
По тому мосту змея Шкоропея ползет.
Язык ее раздвоился,
Мост надвое обломился,
Святой Самсон объявился.
У меня три иглы и Пресвятая Троица,
Колю я во языце змеи три иглы,
Чтоб никакие клеветники
Сгубить меня не могли,
Кровь-руду у них вынимаю,
Шкоропею-змею в крови купаю.
Плыви, змея Шкоропея, по крови
И меня от кляузников-доносчиков береги.
Кто скажет на меня худое слово – дави,
Головушка их боли, ретивое сердце гори.
Кто на меня доносы писал
И худую молву распускал,
Тому муть и вечная тьма в глаза,
А мне во всем Божьи образа.
Пусть пепел с моста опадает,
Обидчик мой, доносчик страдает,
Нет ему ни солнца и нет луны,
Нет нигде ему счастливой стороны.
Змея Шкоропея, крути, верти,
Врага моего средь людей найди.
Аз, Абар, кривое, слепое, немое, чужое.
Того, кто на меня доносы писал,
Того, кто слухи обо мне распускал,
Земля дави, обидчика моего найди,
Силу, волю и долю его забери.
Слова свои в платок завяжу,
В глубокую воду положу.
Крест мой святой на мне,
Замок глубоко в воде,
Ключ в матери-земле.
А кто супротив пойдет,
Тот себе лихо найдет!
Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.
Слова мои от Иисусового Креста,
От первого и последнего поста,
От святой помощи.
Как глухой не слышит и слепой не видит,
Так никто меня не обидит.
Кто обо мне подумает и зло скажет,
Того слово мое найдет и накажет.
Будь все плохое, худое
Не мое, а чужое,
Того, кто виновник горя моего.
Лежит блюдо, на нем голова,
Во рту мертвом три пирога.
Один съест, кто хулу про меня распускает,
Второй – кто имя мое замарает,
Третий – тот, кто донос написал.
Как страдала голова на блюде,
Так бы мой обидчик страдал!
От издевательств в тюрьмах
Из письма:
«Дорогая Наталья Ивановна, обращается к Вам многострадальная мать, надеюсь, что Вы пожалеете мое разбитое сердце. Если позволите, я коротко расскажу о своей беде.
С самого раннего детства меня преследовал рок невезенья. Мама моя умерла, когда мне было семь лет. Отец без конца менял жен, и я чувствовала себя никому не нужной. В тринадцать лет меня изнасиловали, а мне некому было даже пожаловаться, услышать хоть какие-то добрые слова. В школе я была хуже всех одета, никогда не имела денег на школьные завтраки, и даже лимонад для меня был праздником. В ремесленном училище, не знаю почему, я приглянулась моему будущему мужу и впервые ощутила себя любимой. Свадьбы не было: мой муж был из многодетной и практически нищей семьи. К тому времени умер мой отец, и я с мужем стала жить в нашем доме. Счастье бабье было тоже недолгим, будучи беременной, я овдовела. Илюша мой упал со стройки и разбился, он так и не узнал, кто у него родился, сын или дочь.
Всю свою любовь и заботу я отдала сыну. Хотелось, чтобы он никогда не испытывал тех лишений, какие были у меня. Я работала на двух работах, чтобы он мог есть колбасу, мясо, сыр и масло, о которых я в своем детстве не имела понятия, и чтобы он не переживал стыд за свою нищенскую одежду, ведь я этот стыд не забуду никогда. Рос он нормальным и добрым мальчиком. Тащил в дом всех бродячих собак и котов. Нормально учился и посещал спортивную секцию, я даже не могла подумать, какая беда ждет меня впереди.
Возвращаясь с дискотеки (это было в День молодежи), к нему и его девушке привязались три парня. Они сперва развязно потребовали сигареты, а услышав в ответ, что он не курит, стали оскорблять его и его девушку. Спровоцировав драку, они уже после, в милиции, все свалили на него, что это мой сын их оскорбил и ударил одного из них. Кто-то увидел из окна драку, вызвал милицию, и их всех забрали и отвезли в отделение. Прежде я надеялась, что закон защищает нас, а после того, что произошло, во всем разуверилась. Родители тех парней заплатили, и их отпустили, а моего отдали под суд за хулиганство в общественном месте. Сперва девушка моего сына говорила, как все было на самом деле, а на суде сказала все наоборот. Его осудили на два года, а она мне потом сказала, что ей угрожали, и она побоялась говорить иначе. Когда я приехала на свиданку к сыну, то увидела абсолютно сломленного, забитого человека. Он сказал, что не хочет жить, что над ним в тюрьме издеваются хуже, чем пытали в гестапо. Это была наша последняя встреча, мне сообщили, что он совершил суицид, то есть задавился.
Милая Наталья Ивановна, мне не для чего больше жить, но случайно я прочла Вашу книгу, и у меня появилась вера в то, что я увижу после своей смерти моего мальчика. Помолитесь и Вы о нем, ради Бога! И еще, напечатайте в своей книге мое письмо, чтобы другие матери поняли, как хрупко их материнское счастье, как беспомощны наши дети перед судьбой. Напишите в своих книгах молитву для тех, кто волей судьбы попал в заключение, ведь от сумы и от тюрьмы никто не может уйти, если не встанет на защиту Господь, я это поняла из Ваших книг. Берегите себя, Наталья Ивановна, столько людей возлагают на Вас надежду».
Очень много писем приходит именно по этой теме, и, учитывая ваши просьбы, я научу вас заговорам, которые сберегут от издевательств и погибели тех, кто попал в застенки тюрьмы.
Прежде чем читать заговоры на защиту узника, прочтите молитву о заключенных в темницах к Узорешительнице Анастасии:
О, многострадальная и премудрая великомученице Христова Анастасие! Ты душею на небеси у престола Господня предстоиши, на земли же, данною тебе благодатию, различная совершаеши исцеления: призри убо милостивно на предстоящия люди и молящиеся пред святой иконой твоей, просящия твоея помощи: простри ко Господу святыя молитвы твоя о нас, недостойных (имена), и испроси нам оставление согрешений наших, недужным исцеление, скорбящим и бедствующим скорую помощь: умоли Господа, да подаст всем нам христианскую кончину и добрый ответ на страшнем суде Своем, да сподобимся и мы купно с тобою славити Отца и Сына и Святаго Духа во веки веков. Аминь.
Затем читайте заговор на сохранение в застенках тюрьмы:
Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.
Под Христовый праздник спрашивал
Святой Павел святого Петра:
Где ты слышал голос осетра?
Ответствует ему святой Петр:
Ни одна рыба не говорит,
Не кусается, не кричит,
Не взъедается, не издевается,
Так бы и враги на (такого-то) не взъедались,
Не кричали на него, не мучили, не издевались.
Слепой не видит и зрячего не обидит,
Голодный сам себя не ест, не жует,
Так пусть и (такого-то) ни один враг не убьет.
Святой, кроткий царь Давид,
Похити всех злодеев, лиходеев и супостатов,
Поставь их соляными столбами,
Сделай их сухими кустами.
Кусты ломаются, над (таким-то) не изгаляются,
Столбы в соль разбиваются,
Кто руку к (такому-то) протянет,
Того царь Давид в своем царстве помянет.
Ключ, замок, язык.
Аминь. Аминь.
Аминь.
Обережный заговор для солдата
Этот обережный заговор брали с собой на фронт и в походы солдаты, и он их сберегал. Не будет он лишним и в вашем доме.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.
Стану я, благословясь,
Ступлю из дома, перекрестясь.
Иду я (имя) за правое дело, за светлую землю
На извергов, на недругов.
Тропа моя ведет к ратному полю,
На солдатскую долю.
В ратном поле свищут пули.
Я пуль не боюсь, я пуль не страшусь,
А страшусь я прогневить Бога своего,
Спасителя, Хранителя моего.
Он пулям прикажет, накажет:
– Не троньте вы, пули, раба моего (имя),
Его буйну голову, белую грудь,
Его крепкие руки и быстрые ноги,
Пусть легки его будут дороги.
Летите вы, пули, в пустыню, в леса,
Да сохранят его Небеса.
Впивайтесь в сухие болотные кочки,
Чтоб тело белое сохранилось,
Кровь алая не пролилась
И жизнь его не оборвалась.
Солнце, месяц светлы бывают,
Пули в тело не попадают,
Мимо креста на груди пролетают
Во все дни, во все века,
Во все светлые времена.
Аминь.
Чтобы солдат по дому не тосковал
