Утро, полдень. Я, глядя невидящим взором в книгу, невольно ловлю запахи из кухни: вот потянуло молоком, а теперь пловом. Ой, как засосало под ложечкой, и голова закружилась…
Старички поели, попили без меня и улеглись отдыхать, весело поглядывая в мою сторону. А экзамена все нет. Вечер. Глаза мои слипаются, один сторож следит за мной, остальные мирно похрапывают.
В моей голове появилось и стало крепнуть желание досидеть до утра, а потом подойти и вцепиться им в бороды. И я уже ясно представил себе, как таскаю их поочередно за жидкие бороденки, а потом, раскинув руки, сплю здесь же, под виноградником.
Не знаю, как высидел эту ночь. В груди клокотала ненависть. И в лучах восходящего солнца, давно позабыв о книге, я вперился бычьим взглядом в своих мучителей, выбирая, кого из них начать душить первым – мучителя-учителя или его друга-острослова, ежеминутно рекламирующего свой единственный зуб в широченной улыбке на полдвора.
…Меня трясли за плечо, и я не сразу понял, что меня уже приглашают. А во дворе собрались сыновья хозяина, внуки, соседи пришли, чтобы взглянуть на бесплатное представление.
Хотел встать с достоинством, но тут же кулем свалился на бок. В голове пронеслась совершенно дикая мысль, что я безногий. Стал со страхом ощупывать себя: ноги на месте, но они недвижимы. Шутка ли – просидеть двое суток, почти не вставая.
Я поднимался, падал на колени, становился на четвереньки, снова падал под тихий смех зрителей. Закусив губы от обиды и боли, я проклинал своих мучителей и тот день, когда перешагнул порог этого дома.
Уже не владея собой, я пополз к этим старикашкам, волоча проклятую книгу. Они, улыбаясь, подняли меня и начали спрашивать.
Сколько вопросов они мне задали – не знаю. Я не мог вспомнить ничего из прочитанного. В конце концов наставник попросил:
– Скажи хоть название книги, тогда возьму тебя в ученики.
Я попытался напрячься и хоть что-то вспомнить – не получилось!
– Безмозглый, – заключил главный кровосос, и все остальные дружно закивали головами.
Мне было уже глубоко наплевать, возьмет он меня в ученики или нет. Я хотел уйти подальше от этого позора и мучений. А учитель, посоветовавшись со своими друзьями, вдруг объявил, что берет, так как я являюсь редким образцом тупого упрямства. Ему будет интересно попробовать, как Ходже Насреддину, обучать осла на двух ногах.
За все годы обучения он ни разу меня не похвалил, ни разу не поругал – бил. Его посох чаще оказывался у меня на спине, чем у его ног.
Помню, пришел к нему с отчетом. Так радовался, что из ста человек удалось сорок вылечить. Выслушав меня, учитель подвел черту:
– Убийца! Хвастаешься, что вылечил сорок, а что будет с остальными? Ты убил у них, может быть, последнюю надежду на выздоровление!
Я стал возражать, что от этих больных официальная медицина уже отказалась:
– Да и у Вас попадаются безнадежные два-три человека из ста…
Он долго не дискутировал – бабах! Палка снова опускалась на мою спину. Тогда я здорово возненавидел этот метод воспитания, но скоро понял, что он вполне оправдан.
За годы практики у меня не раз появлялось и до сих пор появляется желание взять в руки палку.
Э-э-х! Заехать бы разок-другой по макушке такому вот умнику, философствующему об исключительности своего заболевания и при этом не желающего палец о палец ударить для своего выздоровления.
Потрудиться они не хотят – лень! Проглотить таблетку, укольчик в зад – проще. Но здоровье не купишь и на халяву его не возьмешь. Его либо надо заработать по́том, либо – кукиш от матушки-природы и от родного профсоюза.
Я говорю это с полным правом, так как сам прошел путь от нытика-инвалида до академика, и я не верю в Вашу неизлечимость! Не ве-рю!
Дорогу осилит идущий!
Благодаря моему наставнику и упорной работе над собой я вырвался из когтей смерти. А потом, когда начал самостоятельно работать, в течение ряда лет проводил исследования. Наблюдал, сопоставлял, анализировал результаты десятков тысяч хворых с всевозможными диагнозами, разным стажем нахождения в недуге, различной тяжестью заболеваний.
Задача состояла в том, чтобы найти и выделить характерные черты тех людей, которые смогли победить болезнь. Чем они отличаются от всех остальных?
Другими словами, мне нужен был детальный портрет Человека-Победителя.
Зная ошибки, которые совершает типичный хроник-неудачник на пути к своему исцелению, уже нетрудно найти причины их возникновения и возможность избавиться от них.
Кто ищет, тот находит! Было найдено 11 закономерностей, благодаря которым родились учебно-оздоровительная и другие системы.
Портрет хронического больного, очкарика или неудачника
Лучше быть придурком, но живым, здоровым и счастливым, чем умником, но несчастным, больным и чуть-чуть мертвым!
(Этот афоризм са-а-м придумал!)
К какому типу больных Вы себя причисляете, к умникам или придуркам? Если к придуркам, тогда Вы давным-давно должны были выздороветь.
Значит, Вы относитесь к очень умным, образованным самоубийцам.
Но если все-таки решили создать во всем теле весну, праздник в душе и восстановить зрение, то мы пройдем этот путь вместе.
Если нет – Ваш выбор, уважаю, значит, Вы его делаете сознательно. С небольшими потерями продолжаем путь, то есть на этом пути Вас уже нет, над-э-эюсь!
Существует шкала, которая объединяет больных людей.
Первая группа – «придурки»
Это те, которые случайно попадают в больницу и очень скоро уходят оттуда выздоровевшими. Их будем условно называть оптимисты-придурки. Почему?
Потому что у них настроение всегда выше физического состояния.
Представьте, по человеку прошелся асфальтоукладчик. Его отскребли от асфальта, привезли в приемный покой. А он на носилках лежит и спрашивает: «Доктор, когда меня домой отпустишь?»
Анализы показывают: до утра не доживет, а он планирует, с кем и в каких кустах будет завтра встречаться, после того как его сегодня выпишут.
То есть физическое состояние «придурков» на самом деле всегда намного хуже, чем настроение. Об этих людях собаки с завистью друг другу говорят: «У тебя, Тузик, раны заживают, как на Марии Ивановне!»
Среди них хронических больных найти почти невозможно. Они или выздоравливают, или умирают, но от глубокой старости!!!
Вторая группа – умники – отряд очленившихся членистодвуногих
Ну, о-очень умные, начитанные, все знают. Ну, как-никак по двадцать лет болеют, «воняя» своими суждениями и отравляя окружающую среду. Доводят своих родственников до инфаркта, а врачей до белого каления.
Вот когда «придурку» говоришь: «Тебе надо еще месяц лечиться!» – у него на лице появляется сомнение, что он выдержит так долго. Ему не верится, что столько дней надо лечиться из-за какой-то там оторванной головы.
А умники…
Одного взгляда на их личико достаточно, чтобы понять, что они пришли за душой врача.
У этих людей настроение всегда намно-о-го ниже, чем физическое состояние.
Например, прыщ на носу вскочил. Умник приходит к врачу:
– Доктор, я умру, да-а?
Или начинает корчить умную рожу и спрашивает (обратите внимание, как красиво звучит эта фраза):
– Доктор, были ли в Вашей практике случаи выздоровления от… – и свою занозу добавляет.
Здесь подтекст такой: «Ну, не было, наверно, в Вашей практике и практике мировой медицины, чтобы кто-то вылечился от моей болезни».
Что бы ты ни говорил, как бы ни доказывал, что его болезнь – ерунда, очень легко вылечивается и многие до него выздоровели, он говорит:
– Намереваюсь надеяться, но сумлеваюся.
Мир умников многообразен.
И первая подгруппа умников – растиражировавшаяся ошибка природы.
Это больные, у которых выздоровление является единственной целью в жизни. Вот представьте себе, что выздороветь – это цель самого существования. Что произойдет, когда Вы ее достигнете?
Утром встаете. Ничего не болит. К врачу идти не надо. Соседке пожаловаться не на что. Заняться нечем.
Становится как-то пусто, потому что болезнь была центром, вокруг которого проистекали все жизненные процессы. Вы потеряли цель – это же трагедия!
Придется измениться самому, изменить привычный, годами устоявшийся уклад жизни. Да еще преодолеть голод внимания к себе. Кровь-то сосать не у кого. А голод – не тетка, заставляет искать пропитание.
Нет! Уж лучше иметь «геморрой», к которому худо-бедно приспособился, чем выздороветь и потерять цель.
Такие «горемыки» десятилетиями ходят, доказывая, что они умнее всех, и «показывая врачам, где зимует кузькина мать».
Многолетний стаж болезни – это не шутка!
– А все врачи козлы!!!
Представляете, какими значимыми, умными они себя чувствуют! После выздоровления у них потеряется «радость» в жизни.
