Первое, что я добавил, – бег. Сначала по 300–400 метров каждый день и за год довел расстояние пробежек до десяти километров. И это каждый божий день!..
Не помогает!
Дальше – больше. Зимой свою дежурную трассу пробегал босиком, в одних спортивных трусах. Представьте себе, бежит полуголый парень, в волосах сосульки звенят. Но и этого показалось мало. Добавил купание в проруби. Ни хрена не помогает!!!
В комнате специально из окон вытащил стекла. Все это время жил, можно сказать, в природных условиях: на улице минус двадцать и в комнате примерно столько же.
И все напрасно! Весь этот труд день ото дня работал против меня. Выздоровления не видать как своих ушей!
Из-за того, что утренние часы у меня были заняты, я в обеденное время прибегал домой и ложился отдыхать на «мягкую» доску размером метр на два, всю утыканную такими остренькими гвоздиками. И даже умудрялся спать!
К этому моменту моя эпопея уже продолжалась два года.
А кстати, чуть не забыл. Вечер тоже у меня был загружен трехчасовой тренировкой по рукопашному бою.
Я не мог простить тех подлецов, которые избили меня в армии. До сих пор не знаю, за что сделали тогда меня инвалидом. Я должен был научиться драться, чтобы постоять за себя!
И впоследствии стал серебряным призером чемпионата СССР по каратэ в своей весовой категории. Вел тренерскую работу, обучал других, как побеждать, а сам свою болезнь победить не мог! И так на этот мартышкин труд уходило по шесть-восемь часов в день.
Шесть лет такого упорства не дали никакой пользы. Как был импотентом, так и остался. Почему?
Да потому, что я все это делал вначале с энтузиазмом, как-никак почки-то вылечил! Потом с недоумением: почему не помогает, я же больше работаю над собой, чем раньше?!
Потом с сомнением, дальше с отчаянием, которое перешло в уныние, и в конце с яростью мазохиста я начал себя терзать.
Теперь посмотрим. Получается, сначала я тренировал тело, волю, настойчивость. О Всевышний! Внутренняя суть формировалась синхронно с моим телом. Сначала я во время тренировок:
– до высочайшего уровня развил в душе недоумение и хаос;
– укрепил сомнение в выздоровлении до состояния непобедимого монстра;
– это перешло в состояние устойчивого неверия в успех своих действий;
– дальше я, оказывается, тренировал отчаяние;
– с ослиным упорством умножал день ото дня уныние;
– а закончилось это тем, что я стал истязать, разрушать себя с ненавистью ко всему, да еще в специально отведенное для этого время!
Однажды мой Наставник меня спросил: «Сынок, не кажется ли тебе, что ты засиделся в холостяках?»
Ведь на Востоке двадцать семь лет – зрелый возраст. Вот тогда меня прорвало, и я рассказал ему о своей беде.
«Ах ты безмозглый осел! – и ка-а-ак шандарахнул меня посохом по спине. – Ты столько лет лечишь людей, а сам болеешь! Чему ты их обучаешь, несчастье ты мое?! Почему не сказал мне об этом?!»
Мне было стыдно. Мужчине лучше подохнуть, чем признаться в собственном бессилии. Учитель мой провел анализ упражнений, которые я делал. Все это время я постоянно получал вознаграждение в виде ударов посохом куда попало.
И представьте себе, дорогой мой собеседник! Он опять заставил меня выполнить те же упражнения, которым я обучал людей, но сделал ударение именно на то, на что я меньше всего во время занятий обращал внимание. Думал, что все это прихоть старого пердуна, прости меня Господи!
Выяснилось, что на занятиях о сути я упоминал вскользь, ради галочки, потому что мой Наставник когда-то мне тоже это говорил.
И каково же было мое изумление, когда уже на третий день я почувствовал первые признаки начавшегося выздоровления!
Теперь поставьте на одну чашу весов 2200 дней (это примерно шесть лет) молодой, сильной, энергичной, упорной тренировки для умножения глупости и на другую – всего три дня мудрости. Вот почему говорится: «Дурная голова ногам покоя не дает». Что-что, а уж эту чашу я испил сполна!
Через полтора месяца я приехал домой и сообщил, что женюсь. Через десять месяцев у меня родился первый сын, через год – второй, а потом дочь… Дай Бог всем им здоровья и счастья.
И благодаря этой системе тысячи бездетных семей обрели радость отцовства и материнства.
Поэтому буду для Вас эталоном занудства, еще много раз буду объяснять, гавкать, каркать, постоянно напоминая о том, что главное – не упражнения, а основательная внутренняя подготовка к ним.
Упражнения, как Вы уже заметили, находятся в конце книги и занимают совсем немного места. Мы будем долго говорить перед тем, как приступим к ним, потому что нам надо знать своего «врага» в лицо, то есть возможные ошибки и пути их устранения.
Вы сейчас оказались в таком же положении, как я тогда. «Скорее пра-а-а-ктику!!»
Не повторяйте чужих ошибок.
Осечка Вам не нужна! Лучше десять раз проверить свой парашют, перед тем как подняться в воздух, потому что не раскроется он только один раз.
Если моего личного опыта Вам покажется недостаточно, то опыт около миллиона больных, успешно прошедших путь к выздоровлению, наверняка восполнит этот пробел.
Лирическая отрава к Вашим очкам!
Я никогда не думал, что буду врачом, психологом или педагогом, тем более, как меня обозвали, «штамповщиком миллионеров». Иногда и сейчас не хочется быть им, когда каждый божий день встречаешься с пассивной глупостью людей, особенно если она принимает форму активного ума.
Сейчас, работая с больными, «копаясь» в их извилинах, я всегда чувствую себя единственным в мире специалистом психологом-проктологом. Вы знаете, кто такой проктолог, да? Это врач, специалист по кишечнику.
Когда я пытаюсь вникнуть в мысли хронического больного, то оказываюсь с головой в толстом кишечнике, который мы называем извилинами мозгов. Приходится слушать их урчание в виде мыслей и пуканье в виде высказываний в оправдание своих проблем.
А как иначе можно относиться к тем хроническим больным, которые десятилетиями активно сопротивляются выздоровлению, не веря, сомневаясь в нем или, в лучшем случае, теша себя ожиданием чуда: «А вдруг выздоровею в один прекрасный момент?»
Они составляют огромную армию, против которой иногда чувствуешь всю бесполезность труда и никчемность своей любви. Бывает очень больно это осознавать, потому что именно этим людям посвятил свою единственную жизнь.
Армия ленивых всегда была, есть и будет – это означает, хронические больные, бедные и не реализованные в жизни люди были, есть и будут.
Дорогой мой собеседник, многие люди долгие годы болеют не оттого, что врачи и медицина плохи, а оттого, что меньше всего в мире ценят жизнь и здоровье, особенно когда они есть.
Даже потеряв здоровье, человек ведет себя как безмозглый осел (простите за искренность)! Он думает: «Кто-то умрет, а я буду жить еще 100 лет, воняя и отравляя экологию». Вы считаете, кто-то думает иначе?
Хорошо, тогда вопрос на засыпку.
Скажите, пожалуйста, когда Вы пойдете к врачу, когда зуб начал крошиться, но не болит или когда уже болит? Ответили?
А зубы разве просто так болят? Для того чтобы зуб заболел, нужно минимум лет пять доводить до кондиции, пока кариес основательно его не разъест.
У Вас зубы хоть один раз в жизни болели? Да? О чем тогда речь?! Чего от Вас можно ждать? Какое у Вас отношение к своему здоровью?!
Оказывается, больной идет к врачу не за здоровьем, а для того, чтобы избавиться от боли и дискомфорта! И основная масса людей, т. е. толпа, мыслит почти точно так же, как и Вы сами! Но шанс отделиться от толпы всегда есть! Важно этого захотеть!
Всестороннее изучение образа жизни и характера хроников-неудачников открыло множественные закономерности в поведении людей вне зависимости от возраста, пола, социального происхождения, страдающих от нереализованности поставленных в жизни задач.
Именно поэтому я с Вами говорю искренне, от всего сердца, и в то же время беспощадно к тем сторонам характера, которые привели Вас к недугу и десятилетиями крепко удерживают в нем.
Потому что знаю Вас и оттуда и отсюда – со всех сторон как облупленного. Сам такой был! И в эти моменты мне глубоко начихать на любую культуру. Что чувствую, то с болью и любовью излагаю!
А такое право мне дает огромное число моих пациентов, которые, пройдя этим путем сами, собственным желанием, собственными усилиями, собственной волей восстановили не только зрение, но избавились от других заболеваний. Даже таких, которые до сих пор в официальной медицине считаются неизлечимыми.
Это право мне дают сотни моих выпускников, которые в свое время еле-еле находили деньги на лекарства, а теперь их считают миллионерами.
Как педагог я от всего сердца радуюсь за них, и хочется с гордостью крикнуть: «Виват! Это моя работа!» Но Господь дает что-либо только тому, кто стремится. Я просто был проводником или указателем у дороги.
