Как практикующий врач я ощущала все бремя профессиональной ответственности: правильно оценить состояние, поставить диагноз и лечить, избегая ошибок. Я не слишком многого ждала от своих пациентов, лишь надеялась, что они бросят курить, станут больше двигаться, лучше и правильнее питаться. Я не надеялась, что они будут сами себя лечить. Ведь для этого была я.
Только недавно у меня зародилось подозрение, что я могла все делать неправильно. Ведь, в конце концов, кто знает свой организм лучше него самого? Разумеется, врачам лучше известны названия артерий на руках или мышц на ногах. Но вот когда речь идет о стрессе, пациент бывает лучшим диагностом. Возможно, пациентам не следует верить, что врачи всегда все знают лучше. Им следует самим пытаться выявить причины своих недугов и самим прописывать себе лекарства в виде изменения образа жизни.
Я уже кратко упоминала в главе 4, что моим пациентам следует самим выписывать себе рецепты. Но если им нужны антибиотики, то прописываю их я. Если им требуется маммография, то ее тоже назначаю я. Однако, пока пациенты ждали результатов анализов, принимали лекарственные средства и проходили необходимые медицинские процедуры, я предлагала им принять более активное участие в исцелении.
Я не предлагала им все брать на себя, выписывая эти рецепты. Многие из пациентов были рады сотрудничеству в собственном лечении, а многие вели себя сдержанно или боялись. Пациентам нужны были мои рекомендации, когда они участвовали в постановке диагноза и выписывали свой «рецепт». В этой главе я постараюсь и вам помочь ориентироваться в этом, как помогала своим пациентам.
Как врач я считаю своим профессиональным долгом назначить соответствующие диагностические тесты и проинформировать пациентов о вариантах лечения. Герберт Бенсон пропагандирует концепцию лечения, которую он назвал «табурет о трех ножках». Одна из ножек – медикаментозное лечение. Вторая – хирургическое вмешательство и прочие медицинские процедуры. Третья ножка – самопомощь. По его представлению, современная медицина будет ценить все три составляющие лечения одинаково, подвигая пациентов к более активному участию в самоисцелении. Он считает, что методика релаксации, о которой говорилось в главе 8, решит 60–90 % проблем, с которыми люди обращаются к врачу. Остальные две составляющие (или ножки табурета) будут лишь дополнять первую.
Я узнала многое в ходе исследований и написания книги, поэтому отважусь несколько расширить концепцию Бенсона. Я считаю, что медикаменты и хирургия не должны составлять даже двух частей всего процесса лечения. Самопомощь или, как я ее называю, радикальная самопомощь, должна достигать более трети всех усилий по излечению пациента. При современной системе медицинского обслуживания о самопомощи едва вспоминают, да и то лишь после назначения медикаментов и обсуждения хирургического способа лечения.
Самопомощь, о применении которой упоминают врачи, обычно ограничивается выяснением причин заболеваний. Полноценное питание – это лекарство; физическая активность – жизненно необходимое средство; курение, алкоголь и наркотики – отрава, от них нужно отказаться; витамины помогают организму самовосстановиться. Но все эти виды самопомощи недостаточны, чтобы противостоять последствиям постоянного воздействия стресса и возникновения стресс-реакции.
Если вы одиноки, то будете погружены в тяжелые взаимоотношения, вас будут переполнять раздражение, злость на людей, которые вас обидели, вы будете изменять партнеру, работать вопреки собственным душевным склонностям, вы почувствуете себя духовным банкротом, и никаким количеством овощей, посещений тренажерного зала, 12-этапными программами или витаминами этого не исправить. Радикальная самопомощь также предусматривает строгое самоограничение, жизнь в соответствии с собственной правдой, в любящем и заботливом окружении, а также любимые занятия. Радикальная самопомощь необходима не только в отношении здоровья и привычек в этой сфере, но также и во всей жизни в целом.
Настало время серьезной смены парадигмы. Врачи должны стать и просветителями. Они должны помогать больным оптимально использовать весь арсенал современной западной медицины. Должны обучать пациентов правильному питанию, физическим упражнениям и прочим профилактическим стратегиям. При этом следует уделять внимание вопросам образа жизни, которые влияют на проблемы со здоровьем, – например, одиночеству, стрессу на работе, финансовым проблемам, а также пессимизму. Работникам здравоохранения надлежит просвещать пациентов и поощрять такой образ жизни, который бы укреплял здоровье, – например, медитации и прочие духовные практики, творческое самовыражение, секс и здоровые социальные взаимоотношения. Мы делаем все от нас зависящее, чтобы диагностировать болезнь, просветить пациентов, обеспечить им традиционное лечение, которое они предпочтут, но мы все же находимся на заднем сиденье автомобиля, а пациент сидит за рулем, и врач в большей мере является доверенным консультантом, чем руководителем в лечении.
Я постараюсь подробнее рассказать, как работники здравоохранения и пациенты могут сотрудничать ради облегчения такого процесса. Однако прежде, чем это сделать, позвольте мне снять белый халат, чтобы можно было поведать свою личную историю, но не врача, а пациентки.
К тридцати трем годам я была измучена стрессом, выгорела дотла и жила в постоянном страхе, тревоге и перегрузках. Я была очень несчастна, работая на полной ставке в акушерско-гинекологической сфере. Мне приходилось осматривать и вести до 40 пациенток в день, а смены в больнице длились по 36 или 72 часа, при этом я оперировала и принимала роды у тех, кого вела.
Помимо очень напряженной работы я еще и дважды разводилась. Несколько близких мне людей умерли от рака. Я чувствовала себя страшно одинокой, была в депрессии. Стресс-реакция возникала много раз в день. Поэтому неудивительно, что тело будто разваливалось на составные части. Однако в то время я этого не осознавала.
Еще в возрасте 20 лет у меня диагностировали множество хронических заболеваний, включая тяжелые, изнуряющие аллергии и предраковые изменения в шейке матки.
Я принимала семь лекарственных препаратов, мне каждую неделю делали уколы от аллергии и прооперировали шейку матки. Но, несмотря на все медицинские процедуры и медикаментозные средства, аллергия обострилась настолько, что я практически не могла выходить из дома. Не было и речи о половых сношениях, потому что меня словно резали изнутри острым ножом, пульс зашкаливал за все мыслимые пределы, и даже после операции на шейке матки все еще оставались предраковые изменения.
Короче говоря, я была настоящей развалиной, и мне неминуемо грозил инфаркт в молодости. Врачи были в полной растерянности. Они не знали, как мне помочь.
Но я наконец обрела самого любимого человека в своей жизни и вышла за него замуж. Любовь к Мэтту помогла мне стать здоровее, однако я все еще каждый день принимала лекарства и была слаба телесно.
Затем наступил январь 2006 года, когда разразился «идеальный шторм» [2], о котором я писала во введении. Я стала матерью; у меня умерла собака; у брата отказала печень вследствие редкого побочного эффекта после приема лекарств – самого широкораспространенного антибиотика; а мой отец умер от рака мозга. Все это случилось в течение двух недель. Вот и говорите теперь о стимулировании ответных стресс-реакций!
Когда я только-только начала приходить в себя после всего пережитого, Мэтту, который был кормильцем ребенка, станком отрезало два пальца на руке. Хирург сумел их снова пришить, но Мэтт уже был не в состоянии заботиться о нашей дочери Сиене. Так продолжалось много месяцев. Наша жизнь превратилась в сущий ад!
Все эти страшные события перевернули мою жизнь словно дом, который сорвало с фундамента мощным торнадо. При таком стрессе неудивительно, что и мое тело, и мое психическое состояние начали приходить в упадок. Из-за эмоциональной и физической боли я была почти парализована. У меня было ощущение, что меня сдавливает со всех сторон, что я расплющиваюсь под давлением, которое не в состоянии контролировать. Эта сила толкала меня все глубже и глубже в темную бездну, и я была словно новорожденный, который застрял в родовых путях и едва дышит.
Но была и светлая сторона. Все травмы и потери, перенесенные во время «идеального шторма», пробили брешь в той броне, которую я всегда носила, чтобы приспосабливаться к жизни и двигаться дальше. Когда эта брешь прошла сквозь меня, я вдруг обнаружила давно утраченную часть себя, которую теперь называла «внутренним путеводным светом».
У каждого из нас есть в душе такой свет. Ваш внутренний свет – это сверкающая душа, назовите это Высшим началом в самом себе, Христовой совестью, природой Будды внутри вас или просто вашей душой. Это часть вас самих, небольшая часть божественного, придающая вашей жизни человеческую форму. Это та самая на 100 % подлинная, никогда не исчезающая, всегда сияющая, хотя порой и затуманенная часть вас, которая освещает путь к цельности, счастью и здоровью.
