Как показали исследования известного американского специалиста Марка Шакита, низкая чувствительность к алкоголю является фактором риска алкоголизма.1 Возьмем двух здоровых мужчин. Допустим, одному требуется две рюмки водки, чтобы достичь желаемого состояния опьянения, другому — пять. При прочих равных условиях второй мужчина будет употреблять алкоголь в больших дозах, чем первый, поэтому риск алкоголизма у него будет выше. Шакит обследовал группу здоровых студентов на переносимость алкоголя, а через десять лет при повторном обследовании тех же самых испытуемых обнаружил, что лица с низкой чувствительностью к алкоголю становятся алкоголиками в 4 раза чаще, чем лица с высокой чувствительностью.
Помимо феномена ацетальдегида существуют и другие механизмы алкогольной зависимости, связанные, в частности, с биогенными аминами и нейропептидами.
К биогенным аминам или моноаминам относятся дофамин, норадреналин и серотонин, их еще называют нейромедиаторами. С помощью нейромедиаторов осуществляется передача нервных импульсов в центральной нервной системе. Каждый из них имеет большое значение. Нарушение обмена дофамина ведет к психическим расстройствам, норадреналин повышает психофизическую активность человека, серотонин влияет на настроение и влечения. Механизм нарушений в системе биогенных аминов при алкоголизме сложен, неоднороден и до конца не изучен. Известно, что алкоголь оказывает влияние на все три моноамина. Можно считать доказанным дефицит серотонина при алкоголизме, что характерно также и для депрессий. Поэтому оказалось оправданным применение при алкоголизме антидепрессантов — психотропных средств, используемых при лечении депрессий. Хорошо зарекомендовали себя антидепрессанты нового поколения, называемые селективными ингибиторами обратного захвата серотонина, в частности, флуоксетин. Как показывают клинические исследования, флуоксетин, повышая концентрацию серотонина, снижает влечение к алкоголю. Но при использовании флуоксетина или других антидепрессантов ставится задача полного отказа от алкоголя, об умеренном употреблении не может быть и речи. К тому же психотропные средства с алкоголем несовместимы.
В последние два десятилетия серьезно исследуется также роль нейропептидов или эндогенных опиатных пептидов в формировании алкогольной зависимости. Нейропептиды, к которым относятся эндорфины, энкефалины и динорфины, — это особые белковые вещества, необходимые для нормального функционирования центральной нервной системы и организма в целом. Состоят эндогенные опиатные пептиды из разного числа аминокислот. Один из наиболее активных и изученных пептидов — бета-эндорфин состоит из 31 аминокислоты. Нейропептиды участвуют в механизмах обезболивания, совладания со стрессом, поддержания постоянства внутренней среды организма, удовлетворения физиологических потребностей, регуляции эмоций. Их условно можно назвать гормонами удовольствия. Достаточная концентрация нейропептидов позволяет человеку испытывать приятные ощущения. Их активный выброс происходит, например, во время занятия любовью. По своему строению и действию они имеют сходство с опиатными наркотиками, но таковыми не являются. Вырабатываются нейропептиды не только в головном мозге, но и в спинном мозге, половых железах, кишечнике, поджелудочной железе.
У предрасположенных к алкоголизму людей выявлен исходно пониженный уровень нейропептидов. Поэтому эти лица пытаются алкоголем компенсировать недостаток эндогенных опиатных пептидов. Прием небольших доз алкоголя вызывает у них значительное повышение концентрации нейропептидов, что, в свою очередь, побуждает выпивающего человека увеличить дозу алкоголя, создавая проблему самоконтроля. В экспериментах на животных показано, что вещества, блокирующие действие опиатов, ведут к снижению потребления алкоголя у грызунов. Аналогичные результаты получены при клинических исследованиях больных алкоголизмом.
О механизмах зависимости я рассказал далеко не все. Существуют еще тетрагидроизохинолины, бета-карболины, холецистокинин, глутаминовая и гамма-аминомасляная кислоты, кальциевые каналы, всевозможные рецепторы, проницаемость мембран и т. д. Полагаю, что и без этого я вас достаточно загрузил и теперь вы не сомневаетесь, что алкогольная зависимость, т. е. неумение контролировать дозу — это не слабоволие, а биохимия. Поэтому пытаться восстановить контроль над употреблением спиртного, когда механизмы самоконтроля уже разрушены, — дело гиблое.
Итак, давайте раз и навсегда уясним себе, что алкогольная зависимость — это биохимическая зависимость. На биохимическом уровне проблема алкоголизма в настоящее время не решается, и даже не видно света в конце тоннеля. И это несмотря на то, что в развитых странах расходуются огромные средства на научные исследования в области биохимии алкоголизма. Проблема алкоголизма решается в настоящее время на психологическом уровне, но не в глобальном масштабе, а на уровне одного отдельно взятого пьющего человека, выбирающего — пить или не пить.
У человека всегда есть выбор. Я допускаю, что кто-то на этом месте или еще раньше может закончить чтение с выражением нестерпимой скуки, решив не забивать себе голову чепухой, и привычно пойдет в магазин за поллитровкой, дабы взбодриться. А вскоре после этого все его помыслы будут направлены на решение серьезной проблемы. Как обеспечить семью, накормить, обуть и одеть детей? Нет! Как помочь престарелым родителям? Тоже нет! Есть проблема поважнее — как надежнее спрятать бутылку от родственников, чтобы на утро была опохмелка.
Но я также уверен, что найдутся и заинтересованные читатели, которые иначе оценят мои усилия и сделают более перспективный выбор.
Для того чтобы эта книга принесла вам пользу, запомните два крайне важных положения или, если угодно, два постулата:
1. Пьющий человек не способен восстановить утраченный контроль над употреблением спиртного, даже если будет прилагать нечеловеческие усилия. Это невозможно по определению и от человека не зависит. Если яйцо протухло, его никакими способами нельзя сделать вновь свежим. Но отсутствие «тормозов» — это не повод страдать и чувствовать себя несчастным. Самое разумное в такой ситуации — прекратить биться головой о стену и попытаться наладить трезвую жизнь.
2. Пьющий человек безоговорочно способен не пить вообще и в этом его единственный шанс.
Алкоголики — это люди, обладающие особой чувствительностью к алкоголю, можно сказать, страдающие «аллергией» на спиртное. Одна рюмка вызывает бурную цепную химическую реакцию с неудержимым влечением. Но непреодолимая тяга появляется именно в тот момент, когда человек начинает пить. Ничто и никто, включая самую зловредную жену, глядя на которую всегда хочется напиться, не могут спровоцировать тягу так, как это делает первая порция алкоголя. Физическую нестерпимую тягу сам алкоголь и порождает, и поддерживает. До тех пор пока алкоголь присутствует в жизни пьющего человека, от тяги избавиться невозможно. Но если отказаться от первой рюмки, поведение человека всегда будет под его полным контролем. Любая разновидность аллергии, не только алкогольная, успешно лечится путем устранения контакта с раздражающим агентом.
Глава 4
ИЗЛЕЧИМ ЛИ АЛКОГОЛИЗМ?
К вопросу об излечимости алкоголизма можно подойти по-разному. Все зависит от того, что считать критериями выздоровления. Если за критерий брать восстановление способности употреблять алкоголь умеренно, то алкоголизм, естественно, неизлечим. Нужно отметить, что этот критерий совершенно порочен. Никому не приходит в голову использовать в качестве критерия выздоровления наркомана умеренное потребление героина. Это звучит нелепо. Алкоголизм является одним из вариантов наркомании, и критерий выздоровления при всех наркоманиях общий — воздержание от употребления наркотика. В нашей ситуации выздоровление означает полный стойкий отказ от алкоголя. Медицинская статистика свидетельствует, что выздоровление от алкоголизма не только возможно, но и вполне по плечу тем, кто ставит такую цель и идет к ней.
Чуть дальше я расскажу об известных вам людях, которые бросили пить 40 лет назад. Решайте сами, можно ли считать их излечившимися или пока маловато прошло времени для такого заключения.
* * *
Время от времени нас приводят в изумление факты выздоровления от неизлечимых болезней. Я не имею в виду случаи ошибочного диагноза, а говорю о действительно неизлечимых заболеваниях и правильном диагнозе. Такие невероятные исцеления нисколько не компрометируют медицину. Дело в том, что врачи, делая заключение о неутешительном прогнозе, ориентируются, если можно так выразиться, на среднестатистического больного, и в подавляющем большинстве случаев их прогноз сбывается. Но иногда встречаются пациенты, проявляющие исключительное жизнелюбие. Они с невероятным упорством борются с болезнью и побеждают ее за счет собственных усилий. Мы, врачи, только рады, когда больным удается посрамить нас таким образом.
