Пушкин рассказывает, как банщик Гассан разложил его на теплом каменном полу, после чего начал вытягивать суставы, бить сильно кулаком.
«…Я не чувствовал ни малейшей боли, но удивительное облегчение».
Далее автор «Путешествия» замечает, что азиатские банщики приходят в восторг, вспрыгивают вам на плечи, скользят ногами по бедрам и пляшут по спине вприсядку. Пушкин описывает, как Гассан тер его шерстяною рукавицей и, сильно оплескав теплою водою, умывал намыленным полотняным пузырем.
«Ощущение неизъяснимое: горячее мыло обливает вас как воздух!»
Пушкин замечает, что шерстяная рукавица и полотняный пузырь должны быть приняты и в русской бане: знатоки будут благодарны за такое нововведение.
Пал Древний Рим. Погибла античная культура. Наступила мрачная эпоха религиозного аскетизма, суеверия и невежества. Помышляя о спасении души, люди с презрением относились к своему телу. Многие столетия к воде, к заботе о чистоте тела, как это ни кажется теперь диким и невероятным, относились как… к бесовскому наваждению.
В одной из исторических летописей мы находим упоминание о секте под названием «пасущиеся». Члены этой секты, распространенной в Месопотамии, не имели постоянных жилищ, не ели хлеба и овощей, а скитались по горам и питались травой. Чистоту тела «пасущиеся» считали загрязнением души. Особым почетом пользовались те, кто ходил в грязных рубищах и никогда не мылся. Их называли святыми… Святой Антоний, которого нарекли отцом монашества, гордился тем, что никогда не мыл ноги.
Разумеется, и в самые черные времена невежества были проблески и даже величайшие озарения. Как не вспомнить о гениальном враче, естествоиспытателе, философе и поэте Абу Али аль Хусейн ибн аль Хасан ибн Али ибн Сина, известном под латинизированным именем Авиценна. Он родился в 980 году в Афшане, близ Бухары (нынешний Таджикистан). Знаменитый «Канон медицины», написанный Авиценной, — своеобразная энциклопедия, которая много веков была обязательным руководством для врачей различных стран, в том числе европейских. Интересно, что великий врач высказал гениальную догадку «о существовании незримых веществ, от которых может произойти заболевание», т. е. бактерий.
Авиценна назвал физические упражнения «самым главным условием сохранения здоровья». «Если заниматься физическими упражнениями, — писал великий таджик, — нет никакой нужды в употреблении лекарств». В «Каноне» много полезных советов по уходу за кожей, ценнейшие косметические рецепты. Авиценна был горячим сторонником паровых бань, считая их прекрасным гигиеническим и оздоровительным средством.
В большом актовом зале Московского университета среди портретов корифеев науки есть портрет великого китайского врача Ли Ши-чжэня (род. в 1518 г.). Его крупнейший труд «Бэнь цао ган му» (12 тысяч рецептов) частично переведен на русский язык. Ли Ши-чжэнь особое значение придавал целебному действию воды. Он рекомендовал парные ванны, ванны из сернистых, йодистых и углекислых вод, которые, как известно, в наше время получили большое распространение. Великий врач считал росу превосходным природным лекарством для закаливания человека.
Такие, как Авиценна и Ли Ши-чжэнь, были лучами света в темном царстве. Тысячу же лет вода, ее лечебные свойства считались греховными. Опустошающие эпидемии охватили Европу. В 1347–1350 годах эпидемия чумы — черная смерть — унесла 25 миллионов жизней. Одну четвертую часть населения континента! Дочь одного из французских королей погибла от вшивости. Даже аристократы не знали, что такое мыло и носовой платок, который прекратил свое существование после гибели Римской империи. А ведь носовым платком пользовались еще в Древней Греции, упоминание о нем, как о непременном атрибуте, встречается в сочинениях многих античных писателей. Вновь носовой платок появился лишь в XIX веке.
Да, санитарные условия в средневековье — а оно длилось ни много ни мало тысячу лет! — были жуткими. Графы и маркизы во время трапезы давали собакам лизать свои тарелки и снова принимались за еду из этих тарелок. В городах стояло зловоние. Нечистоты выливались прямо на улицу.
Американский ученый-востоковед Генри Харт в книг о знаменитом венецианском путешественнике XIII века Марко Поло приводит такие факты о нравах средневековой Венеции.
Мылись немногие, скорее в виде исключения… Белье считалось такой роскошью, что некая вдова София Банбариго оставила по завещанию «одну из своих новых рубашек донне Рени и одну донне Донаде». О чистоплотности венецианцы заботились мало, внешний вид был для них гораздо важнее. Подобно всем жителям Европы, жители Венеции — мужчины и женщины — ходили в дорогих шелках, в мехах, щеголяли драгоценностями, но не мылись, нижняя одежда у них была или чудовищно грязна, или не было вовсе.
Прошли столетия, прежде чем человечество снова подружилось с водой и баня вступила в свои права. Английский парламент даже издал специальный билль о постройке бань, прачечных и удешевлении стоимости воды.
Об этом «банном» ренессансе в Европе получаешь живое представление, прочитав увлекательный роман Людо Зубека «Доктор Есениус». В нем даны картины Чехии начала XVII века. Среди его героев выдающиеся ученые — астрономы Тихо Браге и Иоганн Кеплер, замечательный врач Ян Есениус.
На страницах романа мы находим описание королевских бань в Праге на берегу Влтавы, близ Каменного моста. Вот некоторые любопытные фрагменты романа, дающие представление о тогдашних банях.
Когда Есениус и Браге вошли в баню, их сразу окутало облако горячего пара. В густом тумане торопливо сновали взад и вперед парни с ведрами. Они приносили холодную воду и выливали ее в котлы, расставленные в ряд. Есениус остановился в дверях, заинтересовавшись работой банщиков. Двое парней, раздетые донага, огромными железными клещами с деревянной ручкой вынимали из печей большие, добела раскаленные камни и бросали их в котлы. Вода в котлах шипела, как змея, а головы банщиков пропадали в облаке пара. Время от времени один из парней опускал руку в воду и пробовал, достаточно ли она горяча. Когда ему казалось, что вода готова, он кивком головы подзывал своего напарника, и они вместе вынимали камни из котла и клали на каменный пол, где камни сразу же высыхали. Потом закладывали камни обратно в печь. Между тем другие парни, на которых были лишь кожаные фартуки да башмаки на деревянной подошве, зачерпывали ведрами горячую воду и относили ее в громадное помещение, предназначенное для мытья, — оттуда слышались говор и смех.
Королевские бани отличались одной особенностью: если в других банях посетители мылись по двое в одной кадушке, то здесь у каждого была своя, а это было роскошью.
Банщик поставил две кадушки рядом, а две другие — напротив, так, что Есениус оказался рядом с Тихо Браге, а Бахачек — с Кеплером. Теперь они хорошо видели друг друга и могли спокойно разговаривать.
Вода была приятно теплой, но еще приятнее были заботы банщика: он докрасна натер каждого мочалкой, а потом как следует отхлестал всех по плечам и спине.
«С Браге уже стекал струйками пот, но старый ученый лишь одобрительно кряхтел. Он страдал болезнью почек, и теплая вода действовала на него весьма благотворно: боль сразу исчезала. Когда банщик тер его и хлестал, он стонал и вздыхал, но при этом блаженно улыбался. Покончив с этой процедурой, банщик ушел и через минуту вернулся, неся четыре короткие гладкие доски, которые положил на края кадушек.
— Что это? Зачем? — спросил Есениус, еще не знавший местных обычаев.
— Это столы, — объяснил ему Браге.
— А на столах появится то, что должно на них быть, — засмеялся Бахачек, уже успевший незаметно подмигнуть банщику.
Банщик незамедлительно принес кувшин отличного мельницкого вина и наполнил им четыре оловянных бокала.
Освежившись таким образом, ученые снова могли разговаривать о делах, которые их всех интересовали».
ГЛАВА ВТОРАЯ
рассказывает о богатырской воде и о том, что знаменитые Сандуновские бани имеются не только в Москве но и далеко за океаном, что русские бани издавна славятся своей оздоровительной сутью
Дунай Иванович и Дон Иванович
Если древние жители Индии преклонялись перед Гангом, веря в его очистительные свойства, египтяне относились к Нилу как к божеству, то русские испокон веков боготворят Волгу, называют ее своей матерью. Вспомните наши замечательные былины. Их герои-богатыри, умирая, разливались широкими реками — Дунай Ивановичем, Дон Ивановичем. Хлебом и солью чествовал Садко Волгу, а Илья Муромец Оку. А легенды о мертвой и живой воде? В народном эпосе говорилось, что мертвая вода могла заживлять раны. Живую же воду называли богатырской, она не только залечивала раны, но и воскрешала.
