Вот с тех пор и живут они на луне, а по ночам спускаются и разбросанные кусочки ищут, брата собирают. Пока собирают, луна растет. Вот уж все, последние фрагменты остались, да глянет Господь, шевельнет рукой, и разлетаются куски опять по земле. Тут луна на убыль идет. Говорят в народе, что если соберут двое третьего, то настанет конец света. А случится это, только если люди веру потеряют и к злу склонятся.
– Бабушка, а конец света скоро будет? – шепотом спрашиваю я, завороженный страшной историей.
– Не знаю, миленький, это же только сказка, хотя для видящих в ней большая мудрость сокрыта. Ну вот и луна взошла, пойдем травы смотреть.
Я поворачиваю голову, низко над лесом висит огромная бледная луна. Может, от бабушкиных рассказов, но мне кажется, что на ее поверхности два человека, стоя на коленях, складывают третьего, лежащего между ними. Мне мерещится, что я вижу движения рук младших братьев и открытый в беззвучном крике рот старшего.
– Бабушка, они шевелятся! – Мне становится жутко.
– Не бойся, миленький, они далеко, ты лучше на травку посмотри, – успокаивает она и берет меня за руку.
Я смотрю на поле, лунная дорожка тянется через весь луг, пронизывая пелену тумана. Травы стоят неподвижно, но слегка наклонившись навстречу небесному свету.
– Смотри внимательно, – тихо говорит бабушка.
Тут я начинаю замечать, что не все растения одинаковы. Большинство стоят темными, а некоторые будто выделены на общем фоне светлым ореолом. Они видны четче – контрастнее, а темнота вокруг ореола гуще, кажется, что она материальна и ее можно потрогать руками. Более того, весь луг заполняет медленное движение – по мере перемещения луны травы медленно сопровождают ее. Воздух словно застывает, становится густым, ощутимым. Все вокруг тихонько шевелится.
– Вот эти-то травки мы и будем утром собирать, – голос бабушки вырывает меня из оцепенения. Я вдруг замечаю, что ужасно замерз, все тело затекло.
– Ба, как холодно, – с трудом выговариваю я.
Бабушка одной рукой опирается о клен, второй сверху вниз проводит по моей спине. По телу пробегает волна тепла, оно расслабляется, исчезает дрожь.
– Пора домой, – говорит бабушка, – утро скоро.
– Как утро? – Ведь, кажется, всего минуту назад мы вышли на лунную дорожку.
– Луна и не такие шутки выкидывает, – улыбается бабушка, – ну, пойдем, пойдем.
Дома бабушка напоила меня горячим настоем мяты с медом, и я сразу уснул. В дальнейшем мне не раз приходилось попадать под действие лунной магии, но тот первый случай запомнился навсегда.
Проснулся я поздно. Бабушка хлопотала по дому.
– Встал, – улыбнулась она, – беги, мойся и приходи поесть.
Я вышел на улицу. Солнце стояло высоко, оказывается, я проспал до обеда. Умывшись, я вернулся в дом. Бабушка уже накрыла на стол. Я тут же пристал к ней:
– Ба, что с нами ночью было? Почему травы шевелились?
– Лунный свет иногда странные вещи вытворяет, может время для тебя замедлить, как ночью было. Потекло время в тебе так же, как в травах течет, вот ты их жизнь и увидел.
– Разве время течет? – спросил я.
– Да, миленький, время, как река со своими водоворотами, стремнинами и мелями. Всякий в своем месте этой реки живет. Вот посмотри на часы, видишь, секундная стрелка быстро крутится, минутная медленнее, а та, что часы показывает, совсем тихо движется. Бег секундной стрелки ты глазами видишь, минутной – с трудом, а часовой – совсем не замечаешь. Так и жизнь в природе идет: для кого быстро, для кого медленно, каждый свое время видит. Для осы, к примеру, твое движение – как для тебя движение часовой стрелки. Только иногда ты замечаешь, что она место переменила, поэтому жизнь ее видишь кусками. Так и травы – утром цветок открыт, вечером закрыт, а как это происходит, мы не замечаем. Они в другом месте реки времени живут.
– Бабушка, а роса почему разная бывает?
– Когда рвали братья землю, – продолжила бабушка ночную сказку, – выступила из нее кровь, потекла огненными потоками, осела горячими каплями на умирающих травах. Увидела это луна, осветила студеным светом гибнущую землю, остудила раны, остановила бег времени. Замерла земля – застыла, превратилась кровь в холодную ночную росу. Потому и останавливает она развитие болезней, раны остужает. После того, как справился Господь со злыми братьями, взглянул он на растерзанную, окаменевшую землю, потекли слезы из его глаз, упали живительными каплями утренних рос. Воскресла земля, поднялись травы навстречу солнцу, выпили Божьи слезы, силы набрались. Потому и заполняют утренние росы человека энергией, восстанавливают и через это помогают с недугом справиться. К вечеру утихла земля, стала засыпать, и прошиб ее пот, каплями вечерних рос осел на листьях и травах. Поэтому покой и живительный сон вечерние росы несут. Ну, хватит сказки рассказывать, – сказала бабушка, – беги, с ребятами поиграй.
Вечером, ложась спать, я снова пристал к бабушке с расспросами, река времени не давала мне покоя. Что за река? Где она течет? Почему я ее не вижу? Бабушка, как обычно, села у моей кровати, положила руку на мою голову и, перебирая пальцами волосы, начала рассказывать:
– Рождается человек в самой быстрой части временного потока, поэтому самое раннее детство не помнит. Мгновенно выносит его течение в тихое место, где человек начинает понимать мир и учиться у него. События сменяются медленно, и человек успевает их рассмотреть, осознать. Это твое время, миленький. По мере взросления человека сносит в более быстрые потоки, происходящее начинает проноситься мимо него все быстрее и быстрее. Чем старше человек, тем стремительнее бегут его дни, пока не попадет он в водоворот вечности, который снова вынесет его на стремнину рождения…
Я засыпаю, и мне снится, что я плыву по широкой реке, которая постепенно ускоряет свой бег, пока берега не начинают мелькать, как пейзажи за окнами поезда. Берега становятся все круче, течение быстрее, меня бросает из стороны в сторону и несет к огромной воронке. Вдруг чьи-то руки выхватывают меня из потока, и я вижу себя, затянутого в какие-то жесткие лоскуты, висящим на ветке дерева. Прямо перед глазами серая стена, по которой медленно движутся семь звезд. Я пытаюсь пошевелиться, но не могу, тело зажато, словно в тиски, я начинаю кричать.
– Проснись, – бабушка трясла меня за руку. Я открыл глаза, с трудом осознавая, что лежу в своей постели. – Что, сон страшный приснился?
За завтраком я рассказал о своем сне. Бабушка задумалась, покачала головой.
– Странная у тебя жизнь впереди, – сказала она. – Вроде короткая, но на самом краю вечности что-то выхватит тебя из потока времени, дальше не вижу, семерка не пускает, – бабушка смотрела сквозь меня и как будто говорила сама с собой.
– Ба, о чем ты говоришь?
– Не слушай меня, миленький, это я так, со своими мыслями болтаю…
Тогда я не придал значения бабушкиным предсказаниям. Эти слова и свой сон я вспомнил лишь через семнадцать лет, в другом месте и при других обстоятельствах. Но об этом отдельный рассказ.
А пока я постигал бабушкину науку и учился работать с травами. Бабушка позволяла мне помогать в сборе растений, приготовлении лекарств, и сама неизменно наблюдала за этим процессом. Но одного меня до работы не допускала и, несмотря на все просьбы, не разрешала лечить.
– Мал ты еще, – говорила она. – Знаешь не много, да и больные тебе не поверят. Человеческий разум так устроен, что люди больше верят глазам, чем сердцу. Какой же взрослый захочет лечиться у ребенка?
– Сходи-ка на чердак да мелиссы пару стеблей истолки – возьми, которые высохли хорошо, – попросила бабушка.
Я тщательно измельчил стебли мелиссы, просеял через сито и принес бабушке. Она готовила лекарство от астмы: стоя у печурки, разогревала мед в глиняном горшочке. Когда мед разогрелся, она высыпала в него толченую мелиссу, тщательно перемешала деревянной лопаточкой и объяснила:
– Когда лекарство готовишь, каждую травку надо в свое время класть – сначала слабые, потом более сильные. Если мы все кучей сложим, то последние не дадут первым себя проявить. Вот мелисса, трава нежная, мы ее сразу положили. А минут через десять липовый цвет добавим. Возьми-ка ступочку да липовые цветочки приготовь. Теперь медок должен сутки в холоде постоять, потом мы его снова разогреем и цветки тысячелистника положим. А как медок настоится, через недельку смешаем его с настоем корня девясила. Будет больной эту смесь по ложечке два-три раза в день принимать и поправится. Липовый цвет ему легкие разогреет и размягчит, всю слизь выгонит, мелисса их успокоит, тысячелистник инфекцию убьет, а девясил оживит. Вот человек и выздоровеет. От любой простуды такой состав хорош и от сердечных болезней помогает.
