Наталья Романова - Дайте кошке слово

Какая схожая с людской психология. Мы подчас тоже не ходим и не ездим, куда имеем возможность, но рвемся туда, куда нельзя, куда не пускают, куда путь закрыт!

Так или иначе, но все двери во всей квартире были всегда открыты. Слишком уж умоляюще требовательно смотрел Котя, встав между дверями, слишком непоколебимо говорил его взгляд, что не пойдет он никуда, а будет сидеть здесь, на пороге, пока мы не поймем его и наконец не перестанем закрывать двери.

Только одни двери были всегда закрыты — папины. Тут ничего не помогало: ни жалостливые кошачьи взгляды, ни сидение между дверями, ни здравый кошачий смысл, ничего. Тут было право человека. И с этим правом пришлось смириться. Право человека на труд. А трудиться этому человеку помогали закрытые двери. Вот и все. И Котя смирился. И двери папины всегда были закрыты.

Утя, кстати, никогда не требовала, чтобы двери были открыты. У нее не было таких «замашек» подчинить чужую жизнь своей. Да, чужую, поскольку хотя она и жила среди нас, и были мы ей или, вернее, стали уже потом (когда она добилась этого) родными, родными в самом настоящем смысле этого слова, но для кошки эти два понятия — родные и чужие, как ни странно, могут сходиться, соединяться. Мы были родными и чужими. Потому что были разными, и Утя понимала это, и уважала, и ценила именно это, именно различие между нами и ею, именно оно было ей дорого и необходимо.

Утя часами могла сидеть возле двери и ждать, когда кто-либо из нас пойдет и откроет дверь. И вовсе не для нее специально. Утя довольствовалась этим не из-за ущемленности, которая, возможно, и осталась у нее от бездомной жизни в раннем детстве, но которая, как ни странно, родила в ней гордость. Утя была уверена, что о ней вспомнят, и откроют, и накормят. И не надо для этого никого ни о чем просить. Она входит в жизнь людей, она занимает там, в этой жизни, должное место, и время заняться ею обязательно наступит, ибо человек хоть и другой, но такой же: живет по правилам, по распорядку каждодневному, ежечасному.

Изучи этот распорядок, характер, привычки, а кошки ведь это умеют, и сиди спокойно. Все тебе будет вовремя, когда надо, надо человеку, а значит и тебе, потому что ты живешь с ним.

Котя же ничего этого понимать не хотел. Котя не отделял нас от себя. В этом-то и было его главное отличие от Ути. Ибо отличие между Утей и Котей было совсем не в том, что Котя был добрее или флегматичнее, красивее (ведь все же пушистый) или умнее. Главное различие было совсем в другом, так как и Утя была не менее умна, благородна и с достоинством. Главное различие этих двух существ было не в тех или иных качествах, а в коренном различии: в различии их сущности.

Ибо Котя — не был котом. Это было видно по его мордочке с круглыми, но какими-то совсем не кошачьими глазами, это чувствовалось по его маленькому теплому, нежному тельцу, которое как-то по-особенному прижималось ко мне.

«За него страшно, — говорил папа, — он наивный и ничего не знает».

…Вы пробовали когда-нибудь показывать котятам зеркало? Котята прыгают на свое отображение, бьют его лапками, заглядывают за него: может быть, там кто-то есть? Я подносила Котю к зеркалу, и он каждый раз отворачивался. Он не хотел смотреть туда. Он не хотел знать, что он кот.

Существует мнение, будто собаки привязываются к человеку, а кошки к дому. Такое мнение высказывалось даже одним из крупнейших этологов (Конрад Лоренц пишет об этом в книге «Человек находит друга»), да и вообще существует в обиходе, чаще всего среди собачников. Лоренц был тоже более собачник, хотя и было у него много кошек, но когда есть кошки и собаки, то кошка уже не та кошка, которую можно взять за эталон, чтобы правильно рассудить, к кому более привязывается кошка: к человеку или к дому, в котором она живет.

Специалисты-ветеринары из ГДР А. Фогель и Х.-Э. Шнайдер, авторы книги «Советы любителям кошек», а также многие другие этологи-«кошатники» говорят обратное: они считают, что кошки способны привязываться к людям сильнее, чем к территории, к дому.

Все же точнее, вероятно, говорить другое: не кошки более привязываются к дому, а собаки — к человеку, а просто — дом для кошек играет большую роль, чем для собак. Поэтому — не дом для кошки дороже человека, но сам по себе дом представляет для нее огромную ценность, так как это не только ее дом, не только дом ее хозяина, но и ее охотничий участок, где она ловит мышей. Именно ловля мышей представляет сущность кошек и определяет, помимо отношения к человеку, их любовь к дому.

Для собаки же самое главное — защита хозяина и его дома. (Хотя собака, так же как и кошка, имеет, естественно, «свою территорию».) Однако взаимоотношения «хозяин — дом» у собак и кошек — разные.

Существуют люди, которые легко переезжают, и такие, которые с трудом переносят любые перемены. По аналогии можно сказать, что собаки относятся к тем, кто легче меняет дом, а кошки — к тем, кто труднее.

Желание собаки всегда быть рядом с человеком, желание защитить его, любить и раствориться в этой любви, конечно, главная сущность собаки.

И если у вас будут вместе собака и кошка, то скорее всего собака будет ближе к человеку, кошка не выдержит этой конкуренции. Да и не будет вступать в нее.

Но если у вас будет только кошка и если эта кошка почувствует, что нашла ту самую благодатную почву, где все ее скрытые потенциальные возможности могут раскрыться, то общение ее с человеком способно достичь такой близости, такой тонкости и такого понимания, которые ни в чем не будут уступать собачьим. И вот тогда-то конфликт между отношением к дому и к хозяину (в случае перемены дома) и проявляется в наибольшей степени.

Обо всем этом я не просто так рассказываю, а рассказываю потому, что я с мужем и мамой должна была уехать в дом отдыха, а мой папа в командировку. Вот тут и встал вопрос о Коте. Оставить Котю дома и попросить кого-нибудь приходить к нему раз в день кормить или попробовать взять его с собой?

Поначалу нам показалось, что лучше все же оставить Котю дома. Тем более что папа еще на неделю должен был задержаться в городе. Мы же за это время надеялись подыскать кого-нибудь, кто бы согласился ухаживать за котом.

Однако с первых же дней нашего отсутствия папа столкнулся с невероятным фактом: Котя без нас перестал есть.

Надо сказать, что папа не сразу полюбил Котю. Во-первых, потому что был по природе своей, по складу характера — однолюб. Привязавшись в свое время к Уте, он долго сопротивлялся новому чувству. Дело же было не в том, что он любил просто кошку, любую кошку, какая ни живет в доме. Раз он боготворил Утю, значит, конечно, нашел в ней что-то из ряда вон выходящее, себе близкое, его завоевавшее.

Сначала папа был не очень доволен, что его оставили с Котей. Перспектива ухаживать за ним, ходить в магазин (для себя папа мог и не ходить, если не хотел) не очень нравилась ему. Однако тот факт, что Котя вообще отказывался есть, заставил папу проявить интерес к нему. Ведь Котя тосковал по тем же людям, по которым (оставшись один) тосковал и папа. Но при этом папе и в голову не могло прийти не есть. А это существо, можно сказать, только лишь кот — не ест!

Папа постарался пригреть Котю. Котя тут же откликнулся. Когда папа просыпался, Котя приходил к нему, прыгал на кровать, садился папе на грудь и обнимал лапками за шею. (То же самое он проделывал и с моей мамой, когда она просыпалась; только к маме Котя затем поворачивался хвостом — это был особый ритуал доверия к ней.)

Папа же придумал другой ритуал: возвращаясь с работы и еще не отперев дверь, папа спрашивал: «Где маленький Котик?» И Котя всегда оказывался возле дверей, глядя на папу своими круглыми, ясными глазками. Папа поднимал Котю на руки, и тот, вытянув мордочку, тянулся к нему.

Для папы это было большим испытанием, ведь Утя, которую он так любил, не была ласковой.

Сам папа — человек внешне тоже не только не ласковый, но плохо переносит, когда до него просто дотрагиваются. И что же оказалось: кот — это то самое существо, от которого нежность принимают даже такие нетерпимые к нежности люди, как мой папа. Оттого, наверное, что слишком удивительно: кот выражает свои чувства, подобно человеку. Это уже выходит из ранга вообще чувств и переходит в какой-то другой ранг, близкий к чему-то нереальному, а что сопротивляться нереальному, когда оно и так нереально, когда этого и так нет, а есть только в твоих ощущениях общения между тобой и котом, который говорит и не говорит, любит и не любит, пойди пойми его!

Однако, как папа ни старался, Котя без нас таял. Больше всех Котя любил мою маму. Кажется странным, ведь если Котя вставал по ночам и следовал только за мной, то, согласно теории импринтинга, он считал меня своей матерью. Но любовь, очевидно, это чувство, которое может и не совпадать с «ощущением матери». Мою маму любили все, ее боготворили. Я любила маму беспредельно, безоглядно.