Я до сих пор еще мечтаю научиться играть лучше. Мне даже приходила в голову безумная идея съездить домой к Грязнуле и сунуть руку ему в пасть… Или добрые отношения с приятелями по гольфклубу важнее заработанных очков?
С годами я набрался опыта, научился правильно обращаться с собаками и кошками во время осмотра, количество укусов и царапин пошло на убыль. Однако мне стало казаться, что теперь у меня больше травм, получаемых во время работы на фермах, вероятно, с возрастом притупилась реакция. Мои глаза замечали приближающееся копыто, мозг предупреждал, что лошадь готовится лягнуть, а вот ноги не успевали унести меня от опасности. Теперь стало трудно прыгать через заборы и вступать в поединки с годовалыми бычками или шотландскими пони, хотя во многих случаях меня выручала интуиция.
Не считая собак, кошек и коров, самыми опасными пациентами были свиньи. К тому же я обычно испытывал неловкость, заходя куда-нибудь после посещения свинарника, поскольку от моего комбинезона исходил его весьма специфический аромат. Обычно люди не одобряют представителей рода человеческого, за которыми тянется шлейф подобных запахов.
В начале шестидесятых, сразу после окончания ветеринарного колледжа, я работал помощником ветеринара у доктора Макса Формана, обслуживавшего довольно оживленный участок в округе Болдуин, в штате Алабама. Этот округ, расположенный к востоку от реки Миссисипи, был самым протяженным с севера на юг и являлся в то время одним из наиболее продуктивных сельскохозяйственных районов страны. Мой руководитель лечил разных животных на огромной территории, вызовы на фермы нам приходилось согласовывать по рации или с помощью сигнализации — мы называли это «сделать отмашку».
— Мне срочно нужен ветеринар! — кричал по телефону какой-нибудь обезумевший животновод.
— Конечно-конечно! Бегите к шоссе и сделайте ему отмашку. Ветеринар как раз едет в вашу сторону. Торопитесь! — отвечали ему в клинике.
Иногда сообщение, что кто-то нуждается в нашей помощи, застигало меня неподалеку от пункта назначения. Я подруливал к заднему крыльцу и останавливал свой грузовик прямо у порога фермерского дома. Распахнув дверь, хозяин обнаруживал машину с ветеринаром, ожидающим его указаний.
— Как вы ухитрились так быстро добраться? Я ведь только что повесил трубку! — изумлялся потрясенный фермер.
— Мы стараемся оказывать качественные услуги, — обычно отвечал я. — К тому же мой автомобиль ездит довольно быстро.
— Тогда вам лучше притормозить, иначе вы станете, как доктор Форман, — он-то иногда разгоняется до сотни!
— Джон, сгоняйте на свиноферму братьев Блэк, у их свиноматки проблемы с молоком, — в один из дней объявила рация голосом доктора Формана. — Это белая свинья.
Последнее уточнение едва ли могло мне помочь, поскольку такими же были и все остальные свиньи на ферме. Макс, несомненно, являлся отличным ветеринаром, но совершенно не умел ни объяснить, как проехать на ферму, ни как следует описать пациента. «Вы сразу заметите», — был его излюбленный ориентир.
— Кстати, она в третьем стойле слева, — опять взревела рация.
— Десять-четыре, база, я заскочу туда прямо сейчас, так как нахожусь неподалеку, — ответил я.
Мы вечно заскакивали куда-нибудь по дороге.
На ферме меня никто не встретил, поэтому я прихватил из машины черную сумку и ведро, разбежался и перепрыгнул через дощатый забор, но оступился и упал в грязь, смешанную со свиным навозом, услышав при этом тошнотворный звук рвущихся связок и треск костей щиколотки. Обжигающая боль свидетельствовала, что мне нечего рассчитывать на обычное растяжение, которое пройдет через несколько дней. Бессильно барахтаясь в грязи, я на секунду пожалел, что не поступил на работу в небольшую ветеринарную клинику в Мемфисе. Никакой собачий укус не мог сравниться с тем кошмарным положением, в котором я оказался.
Через несколько минут, ушедших на гримасы и растирание поврежденной лодыжки, я понял, что не смогу ни разыскать заболевшую свинью, ни тем более заняться ее лечением. Но тут вспомнил, что у меня есть и другие вызовы, и попытался приободриться. Разумеется, стоит минутку передохнуть, как мне станет лучше, может быть, даже удастся приступить к работе.
Но моя лодыжка, до сих пор сгибавшаяся без затруднений, казалось, окаменела внутри высокого ботинка. Мне пришлось несладко, пока я стягивал его, но, в конце концов, он сдался и нога получила небольшую передышку. С трудом веря собственным глазам, я наблюдал, как лодыжка стремительно опухает.
— Нужно встать, не то меня еще и стошнит, — пробормотал я себе под нос.
Может быть, неприятное ощущение объяснялось пульсирующей болью в ноге, однако не исключено, что тошнота подкатывала из-за отвратительного запаха свиного навоза.
Опираясь на найденный в мусоре обломок доски, я доковылял до грузовика и связался с клиникой по рации.
— Мобил-три вызывает базу, ответьте, — жалобно произнес я дрожащим голосом. Через мгновение мне ответил ласковый голос миссис Корнелии.
— Говорите, доктор Джон.
— Миссис Корнелия, я сломал ногу! Она опухла, сильно болит и я не могу на нее наступить.
— Не может быть! — воскликнула она. — Бедняжка, погодите-ка минутку.
Я опустился на сиденье грузовика, пристроил ногу на коробку с кальцием, успокаивая себя мыслью, что скоро ко мне прибудет помощь. Боль немного утихла, или мне так казалось, ведь я надеялся, что друзья уже выехали на помощь.
Почти теряя сознание, я прикрыл глаза и стал представлять, как мои приятели из добровольной пожарной команды выскакивают из своих домов и офисов и, садятся в автомобили, выруливают на шоссе, вздымая облака пыли… Я прямо-таки видел, как они мчатся по городу на красный свет светофора, размахивая руками и отчаянно сигналя. Разумеется, машина скорой помощи тоже едет за ними, ее сирена ревет на весь город, а возле лобового стекла мигает красный огонек. Да и шериф вместе с городским констеблем сразу примчатся сюда, как только узнают, что старина Джон сломал ногу.
— Как хорошо иметь таких друзей, — подумал я. — Никакая работа в Мемфисе, даже самая безопасная и чистая, мне не нужна.
Мне стало стыдно за самую мысль об отъезде. Теперь я ни за что не расстанусь с нашим крохотным городком.
Потрескивание рации вырвало меня из оцепенения.
— Доктор Джон, вы слышите меня?
В ответ я застонал в микрофон.
— Доктор Джон, доктор Форман сказал, что, поскольку уже половина пятого, вам лучше ехать домой и на остаток дня взять выходной. Он сам съездит по вашим вызовам, — сообщила она извиняющимся тоном.
— Вы хотите сказать, что за мной никто не приедет? — переспросил я, не веря своим ушам, — вы бросите меня здесь одного умирать?
— В клинике все заняты, доктор Джон. Уитни стрижет пуделя на заднем дворе, доктор Форман на севере округа, а Вуди уехал на случку на молочную ферму в Сильвер Вэлли. Я звонила в закусочную, но никого из добровольцев там не оказалось, а машина скорой помощи в ремонте, ей меняют трансмиссию, — сообщила она. — Может быть, вам наложить на лодыжку мазь, чтобы немного снять опухоль?
— Что? Наложить мазь? — мысленно возмутился я. — Человек в полном одиночестве погибает в вонючем свинарнике, а ему советуют смазать мазью лодыжку, которая того и гляди отвалится напрочь! Да окажись на этом месте какой-нибудь слабак, его уже не было бы в живых!
Мою мысленную тираду прервал скрип гравия под шинами грузовика. Это мистер Блэк, хозяин свиноводческой фермы, проезжал поблизости и решил заскочить, узнать, как дела у его свиньи.
— Прошу прощения, сэр, — начал я, — если вы посмотрите, как опухла моя нога, та, что лежит на коробке, то сами поймете, что я не в состоянии заняться вашей свиньей. Нога надолго, а, возможно, и навсегда вышла из строя. Надеюсь, за мной вышлют скорую помощь.
— Означает ли это, что вы не пришлете мне счет за вызов? — радостно осведомился мистер Блэк.
Затем, не тратя времени на всякие там «чем вам помочь?», он развернулся и вошел в свинарник через предусмотренные для этой цели ворота. Очевидно, он не питал пристрастия к прыжкам в высоту.
Кровь, обогащенная адреналином, прямо-таки закипела у меня в жилах, а благодушные мысли о дружбе и братстве начисто испарились. Стиснув зубы и прищурив глаза, я решил доказать им всем, что прекрасно обойдусь без чьей-либо помощи: сам доеду до больницы, доковыляю до дверей, волоча сломанную ногу, и потребую, чтобы мне немедленно оказали помощь! И не поздоровится любому, кто осмелится сказать хоть слово насчет вонючего свиного навоза, покрывавшего мою одежду.
Десять миль до города стали для меня ужасным испытанием. Поскольку передачи у моего грузовика переключались вручную, я с трудом манипулировал сцеплением, тормозом и акселератором, нажимая на педали гудящей от боли левой ногой. Через некоторое время обнаружилось, что давить на газ можно с помощью того самого обломка доски. Правда, грузовик при этом то и дело вилял из стороны в сторону, дергался и останавливался в самые неподходящие моменты.
