Для того, чтобы приблизить химический состав козьего молока к кобыльему, необходимо развести его с водой в пропорции 1:1, добавить одно куриное яйцо (яйцо добавляют один раз в сутки на 4 литра смеси) и столовую ложку сахара на литр смеси. В 1 литре такой смеси жира — 20,5 г, белка около 18 г (с яйцом) и 16,5 г (без яйца), сахара 60-65 г. Если молочная смесь слишком жирная для жеребенка, то в смесь добавляют больше воды, при появлении гнойных выделений из глаз — снижают сахар. Яйцо вводят с 2 мес. Бутылочки я использовала пластиковые из-под кока-колы и пива, ими удобно нормировать молоко, легко их мыть.
Перепробовала резиновые соски для детей, но как только прорезались зубы, соски не хватало даже на одну кормежку. Пригодился детский «соплеотсос» — такая бесполезная вещица, состоящая из резиновой груши и пластмассового наконечника с дырочкой. Наконечник прекрасно помещается в горло бутылки и крепится «родной» крышкой с вырезанным донышком.
В первую неделю я давала кобылке каждые два часа по пятьсот мл смеси: козье молоко и кипяченая вода 1:1, сахар 1 чайная ложка. В первый день вскармливания у кобылки был водянистый понос, во второй — желтая кашица, в следующие дни уже хорошие фекалии. Значит, кишечник привыкает к чужеродному молоку. Норму смеси я постепенно увеличивала, потому что кобылка выпивала все до конца, на 5-й день она получала уже по 1 л (12 л в сутки). На 6-ю ночь я проспала одно кормление и стала делать два 3-часовых перерыва.
На второй неделе я увеличила ночной перерыв до 6 часов (с 24.00 до 6.00). Кобылка стала получать по 2 л смеси 10 раз в сутки, при этом вода составляла 60 — 65%, так как кобылка запоносила «белой сметаной».
Самое главное при выкармливании жеребенка — не менять одно молоко на другое или не использовать одновременно несколько видов молока — это однозначно вызовет расстройства желудочно-кишечного тракта, которые очень тяжело лечить. Моя подруга выкармливала 3-х месячного жеребенка коровьим молоком, при этом он все время поносил, рос мелким и хилым и, в конце концов, пал.
По мнению многих специалистов, вырастить жеребенка практически невозможно, а если он и выживет, то вырастет слабым и болезненным. Но как показал конкретный случай, жеребенка тяжело выкормить, если к делу подходить не систематически. В больших хозяйствах, где на каждого конюха приходится более десятка лошадей, времени кормить одного жеребенка каждые два часа просто нет. Существенную роль играют также такие факторы, как человеческая лень и халатность. Кто выкармливал своего ребенка, может вспомнить кошмар первых месяцев, когда нужно кормить каждые 2 — 2,5 часа, но с жеребенком этот кошмар возводится в 3-ю степень:
1. Надо готовить до 4 литров смеси, а это трудоемко.
2. Нужно идти ночью из теплой постели через холод на конюшню (при условии, что она находится в десяти метрах от дома, как моя, а то и вовсе придется жить на ко нюшне полгода), а это неприятно.
3. Психологическое давление, то есть. Непонятно: зачем все это нужно?
Из особенностей поведения жеребенка — сироты, могу отметить, что у нее до сих пор сохранился сосательный рефлекс (она «тычется» в руки и пытается сосать пальцы, волосы, куртку и т.д.), она не принимает характерную для лошадей позу при мочеиспускании, только поднимает хвост, и боится других лошадей, их компании всегда старается избегать, за табуном не идет. Все мои действия по отношению к ней Пеларгония воспринимает как само собой разумеющееся: уздечку надела — хорошо, ноги поднимаю для расчистки — пожалуйста, на корде гоняю — тоже без проблем.
Сейчас я боюсь вспоминать, как вставала по ночам каждые два часа, как делала смесь, как буквально на руках носила это чадо на прогулку. Одновременно я успевала посещать занятия в университете и успешно сдала летнюю сессию. Даже мой муж трепетно относится к лошади, в которую я вложила столько труда и любви. Я уже не говорю о том, во сколько мне обошлось выкармливание Плаши, но это такая мелочь, по сравнению с настоящей лошадью, которая признает только меня одну, которая прибегает на зов, которая ходит за мной лучше собаки.
К первому месяцу Плаша получала двадцать литров смеси. Я ее кормила семь раз в сутки по два литра, днем через каждые три часа, ночной перерыв — шесть часов. Один раз в день в смесь добавляла свежее куриное яйцо, купленное в деревне. Молока часто не хватало, поэтому приходилось добавлять больше воды, а иногда и совсем заменять теплой подслащенной водой.
Плаша с рождения до конца второго месяца стояла на подстилке из сена, но есть его стала позже. Со второго месяца кобылка весь световой день паслась на участке, ела клевер, бегала. К лошадям в леваду я ее не выпускала, потому что она панически боялась их.
В три месяца кормление смесью сократила до пяти раз в сутки по четыре литра, дневные перерывы стали по четыре часа, ночной — восемь часов. Один раз в день добавляла куриное яйцо. Сено и кашу Плаше предлагали постоянно, но хорошо есть она стала ровно в три месяца. Кобылка паслась, ходила в гости в бабушке на соседний участок, там ей было, где разбежаться.
С трех месяцев Плаше начали стелить опилки. Я стала приучать к чистке, поднятию ног, надеванию недоуздка. Все это несколько усложнялось тем, что Плаша очень радовалась, когда я приходила к ней, и пыталась прыгнуть на меня, чтобы обнять.
На четвертом месяце Плаша получала молочную смесь так же, как на третьем, но после каждого кормления еще ела по полкило овса или каши. Она по-прежнему весь день паслась на солнышке, бегала вдоволь.
К концу четвертого месяца жеребенок пролинял и стал ярко-светло-рыжим с пушистой гривой и светлым хвостом. Молочной смесью удалось докормить до пяти с половиной месяцев — дальше деревенские козы практически перестали доиться. Последний месяц вскармливания Плаша получала три раза в день по четыре л смеси и три раза поилась из ведра, по одному кг овса, каши и моркови. С шести месяцев Плаша перешла на взрослый рацион.
В семь месяцев Пеларгонии сделали операцию по закрытию паховой грыжи. Грыжа образовалась из-за того, что при рождении Плаша резко встала и вырвала пуповину. Операцию проводил замечательный доктор Ерофеев Владимир Иванович, мы вымыли денник, положили тюки с сеном, сделав «операционный стол» и в таких не стерильных условиях успешно ее прооперировали. Операция существенно отразилась на росте, он резко замедлился и остановилось увеличение показателей обхвата груди. Через два месяца после операции кобылка снова стала активно расти. Неприятности со здоровьем не повлияли только на показатели обхвата пясти.
С года Плаша постоянно работала на корде по пять-де-сять минут. Этим летом (2004) у нее были проблемы со швом после операции — образовался абсцесс, который был очень болезненным, два раза приезжал доктор Ерофеев, вскрывал этот абсцесс и вытаскивал нитки. Плашу мучили мухи, она немного похудела, потому что приходилось колоть ее антибиотиками. Кормила я ее три раза в день: утром сухой овес два кг с килограммом нарезанной моркови, сено — вволю, днем каша из запаренного овса (два кг и отрубей полкило, трикальцийфосфат 40 г, сухое молоко 50 г, подсолнечное масло одна чайная ложка, дрожжевая подкормка и «Аминовитал"), вечером — запаренный овес два кг с размоченными травяными гранулами (300 г), сено.
С года Плаша начала заваливаться в деннике, приходилось вставать оттаскивать ее по два-три раза за ночь, поэтому я попробовала поставить к ней в денник Деметру. Они прекрасно ужились, вместе кушали и самое главное — восьмимесячная Даня не давала Плаше заваливаться.
В полтора года у Плаши проявился «козлиный характер»: она кусалась, свечила в руках и могла ударить передней ногой, я даже думала, что она будет очень строгой кобылой.
В два года Пеларгония гуляла в леваде, работала групповым способом, вместе с другими лошадьми. Она получала овес по шесть кг, кукурузу, пшеницу, ячмень и травяные гранулы в каше, отвар льняного семени, подкормки, сено вволю.
В два года и три месяца я сделала Плаше обтяжку — приучила ее сначала к уздечке и седелке, а затем и к седлу. В это время я гоняла кобылу на корде по двадцать минут, приучала с голоса выполнять команды «Шагом!», «Рысь!», «Галоп!», два раза в неделю прыгали на свободе по кругу. Ставила ей в основном брусья, первый этап нап-рыгивания мы закончили с контрольным прыжком 70 см, при рабочей высоте 50 см. Плаша прыгала с удовольствием, с рыси, после прыжка сразу переходила в рысь и резко сворачивала ко мне за сахаром.
Все лето Плаша гуляла с пяти часов утра до полуночи и вволю ела траву. Осенью я кормила ее луговым сеном, два раза в день кашей, и по ведру моркови. В сентябре Плаша чуть не погибла, у нее случился гипертонический криз, из-за резкого повышения внутричерепного давления сильно пошла кровь из носа. Плаша потеряла сознание и упала в леваде, с большим трудом удалось привести кобылку в нормальное состояние, после этого она сутки лежала и потеряла зрение, слух и осязание на несколько дней. Плаша вытерпела несколько курсов необходимых лекарств, после которых ей стало значительно лучше. Такое состояние не удивительно: тем летом была жаркая погода и повышенное давление.
