Небольшое отступление. Люди, которые живут в деревнях, до сих пор используют лошадей для охоты. В основном лошадь используется как средство доставки охотника на место охоты и транспортировки добычи обратно. Для этого они идеально подходят, а чтобы рафинированные городские охотники не катались на своих крутых борбухайках где попало, местные жители в автоколеи кидают различные предметы (ножи картофелекопалок, самодельные «ежи», мотки колючей проволоки — на что фантазии хватит). На хорошо обученной охотничьей лошади очень удобно преследовать зверя по тайге: «высоко сижу — далеко гляжу». Хотя прицельно стрелять с нее трудновато — при стрельбе с нарезного оружия надо задерживать дыхание, а лошади этого не объяснишь, вот и «гуляет» ствол вверх-вниз. С одним таким охотником — промысловиком нам посчастливилось познакомиться. Зовут его Константином, живет он в двухстах километрах от Владивостока, и лошадьми, и охотой он занимается с раннего детства
Самостоятельно заезжает лошадей, причем очень мягкими для деревни методами, лошадей не бьет, хотя если в процессе заездки лошадь сотрет углы губ, большой беды в этом не видит (до ушей не сотрется). Именно у него мы приобрели в разное время двух лошадей — одна из них наша первая кобыла Чайка. Для себя он держит жеребца по кличке Алмаз. Конь выезжен идеально. Управляется голосом, а когда сидя на нем, вскидываешь ружье, замирает как вкопанный, ставя уши торчком в направлении выстрела.
Особенности дальневосточной тайги — обилие всевозможных кустарников, в том числе колючих, и наличие всевозможных лиан. Поэтому высокая лошадь не подходит для охоты в данной местности из-за риска переломать ноги ей, и поэтому в промысле используют коренастых и низкорослых лошадей.
В последнее время у богатых охотников становиться модным приобретать «лошадь для охоты». Но данный термин больше характеризует состояние души и в лучшем случае приобретенная дорого лошадь просто стоит и ничего не делает, а новоиспеченный коневладелец начинает сталкиваться с проблемами содержания.
…Заняться Грозой дальше получилось только через неделю. Сразу хочу отметить: благодаря статьям на сайте «Старый друг» наше представление о работе с лошадьми в корне изменилось. Если раньше любая работа с лошадью начиналась с крепкого привязывание ее на максимально короткую веревку, то сейчас мы решили дать лошади практически полную свободу действий. Революционные для нас взгляды мы решили опробовать при работе с ногами. Как и в прошлый раз, мы привели Грозу в бочку и отпустили. Пока Женя ходил за седлом, я ее почистила и даже набралась смелости и подергала ее за хвост. Отрицательной реакции не последовало. Затем подошел Женя с седлом, которое сразу было разложено перед ней со всеми его составляющими для опознания. После этого Женя занялся ее ногами. Так как ноги она давала уже свободно, мы решили пойти дальше — учить ее держать ногу в положении для ковки, зажав ее между бедрами. Поначалу она пыталась отойти задними ногами, отчего передняя нога шла на излом, и ее приходилось отпускать.
Примерно с третьей попытки с хлебом и уговорами, Гроза наконец-то начала понимать, чего от нее хотят, ковыряться в копыте крючком лошадь позволяла, и мы решили, что маленький положительный результат — это тоже неплохо. Во время всех этих манипуляций с ногами она преспокойно кушала сухую травку.
Потом мы благополучно поседлались. На этот раз подпруга была затянута, как положено. Все прошло безо всякого намека на протест. Затем Женя стал водить ее за собой на веревке.
И тут мне в голову пришла безумная идея: стоит Гроза передо мной такая красивенькая, добренькая и заседланная. А не попробовать ли мне на нее взгромоздиться?
Поскольку лошадь была в хорошем настроении, и муж не возражал, я решилась. Натолкав в карман побольше хлеба, я перешла к осуществлению своей идеи. Сначала правой рукой я оперлась на стремя, одновременно угощая ее хлебом. Затем взялась за седло и слегка повисла на ее боку. Потом поджала ноги. Гроза вроде не возражала, она только повернула голову ко мне и удивленно смотрела, что ж это такое там у нее на боку? И вот я полезла. Трудно описать свои эмоции в этот момент, но скажу честно: мне стало страшно, у меня коленки чуть ли не тряслись. Залезаю медленно и плавно, а у самой мысль: «Сейчас как поддаст! И лететь мне с нее далеко и долго!» Но вот я уже в седле, пока завалившись на шею лошади, чтобы не шокировать ее всем своим объемом, резко появившимся над ней. Пребывая в такой позе несколько секунд, я угощала Грозу хлебом, а затем плавно и медленно выпрямилась.
Мне даже не верилось, ведь всего каких-то три месяца назад я даже об этом и мечтать боялась. А теперь вот оно — счастье! Да здравствует НХ!
Посидев на ней минутку, я также плавно слезла и затем мы щедро угощали и хвалили Грозу за то, что она такая умница. Уже потом, разглядывая дома фотографии, я поняла, что Гроза даже не думала избавляться от меня. Это видно по ее позе: все ноги в стороны, как раскоряка — наверное, чтоб стоять прочнее и не упасть.
Лошадь не привязывали, все делалось с ее согласия. Даже можно сказать, что это было сотрудничество человека и животного, основанное на полном взаимопонимании и отсутствии принуждения. Большую роль сыграло то, что лошадь была свободна в своих действиях. У нее было право выбора уйти или остаться, и благодаря этому наличию выбора, она решила остаться.
Основной идеей, которой мы руководствовались при заездке лошади, была неторопливость в действиях и разбивка процесса на небольшие этапы. На каждый этап уходила примерно неделя. Медленно, но верно проходила вся заездка, и наш смелый эксперимент успешно завершился».
Как я растила свой цветок
Маргарита Лобова, Московская область
Это рассказ о тракененской кобылке, у которой погибла мама сразу после родов, и мне пришлось заменить ее. Кобылка была розовой как цветочек, и кличка ее «родилась» практически вместе с ней.
«Это случилось 15 апреля 2001 г. в 8 часов вечера, у ее матери за неделю до предполагаемого срока выжеребки начались сильные колики, которыми она часто страдала, они и спровоцировали ранние роды. Пальмира очень тяжело жеребилась, потом сутки мучилась и пала. Никакие лекарства и ветврачи спасти ее не смогли, язвы кишечника вызвали перитонит. Плаша осталась одна. Тоненькая, очаровательная, с розовой кожей и серыми глазами, она была похожа на цветочек, и мы назвали ее Пеларгонией. Но потом кожа и глаза потемнели.
Пеларгония — это не простая лошадь, это плод моей творческой работы. Ее мать была специально подобрана и привезена под Гранита, моего жеребца-производителя. Плаша — чистопородный тракен линии Пифагораза, в ее родословной имеются инбридинги на Папируса в степени III — III, на Пилигрима IV,V — V.
Отец Плаши — Гранит — выдающийся конкурный боец, неоднократный победитель и призер крупных российских турниров, в 2002 году под Амиром Ахметшиным он занял 2-е место в Гран-при Кубка России, отпрыгав чисто 150 см и 2 перепрыжки 160 см. Он отличается породностью и крепким телосложением, великолепным здоровьем и душой спортсмена. Гранит лицензирован для племенного использования, и имеет тавро «двойной рог лося» на шее.
Мать Плаши — Пальмира — была классной кобылой, правильного экстерьера, глубокая и породная. Я привезла ее из Недельного, в котором она и оставшаяся несчастная часть поголовья тебенила до 17 декабря. После такой «кормежки» проблемы со здоровьем не удивительны. Пальмира была дикая и своенравная, не доверяла человеку, могла отбить. В нашей конюшне она получала все: прекрасное сбалансированное кормление, шикарный денник, всегда обильную подстилку, каждодневную чистку. Однажды, примерно через год, когда я в очередной раз зашла в денник ее проверить, Пальмира подошла ко мне и прижалась носом к моей щеке и стояла долго-долго, пока я гладила ее. Вот такая была благодарная лошадь. А Плаша так похожа на мать!
Когда пала Пальмира, я ничего не знала об искусственном выкармливании жеребят, в литературе не написано ничего толкового, первый опыт я почерпнула в книге Б. Гржимека «И снова лошади», где описано вскармливание новорожденного Каспара. Из ВНИИ коневодства передали, что жеребенок должен получать 20 литров молока в сутки. Знакомая ветврач Виктория Алекперова посоветовала использовать козье молоко, т.к. оно легче усваивается. Вот с таким «багажом» я приступила к спасению кобылки.
Найти козье молоко оказалось достаточно просто, благо живем мы за городом, и друзья-конники в беде не подведут. Катрин Рыбас привезла козу от тети Шуры, я съездила в Вороново и купила вторую козу. Но через 2 дня пытки с дойкой этих чудовищ я договорилась в соседней деревушке покупать молоко, тем более что двум козам жеребенка не прокормить. Конечно, я искала другие выходы: хотела привести молочную кобылу из кумысного цеха или подсосную, но побоялась, что не примет, искала заменитель, но в Москве его не было, а из Европы не привозили из-за карантина. Я ничего не нашла лучше козьего молока. Тем более, что ждать и экспериментировать не было времени, да и козье молоко хорошо «пошло». И теперь я могу точно сказать, что это было правильное решение, ведь Пеларгония не только выжила, но нормально росла и развивалась. И это лучший показатель. За время выкармливания козьим молоком у кобылки ни разу не наблюдались колики.
