больше терпеть.
Тогда я встал на ноги, раздвинул руками оба полушария
ее ягодиц, в блаженном исступлении воткнул в нее свой член.
Плотно сжатые стенки ее влагалища с трудом пропустили
внутрь ее тела. Мы подождали несколько секунд, пока утихнет
первая дрожь наших тел и начали "танец" Медленными плавными
движениями. Я почти лег на ее спину, захватив в обе руки ее
груди. трудно передать словами всю гамму чувств и ощущений,
которые создают единство и восторги полового удовлетворе
ния. Я кончил позже ее, выжав из чаши своего счастья пос
ледние капли упоения. Изможденный до предела, я еле добрал
ся до кровати. Она с сожалением посмотрела на меня и, выте
рев промежность моим носовым платком, подошла ко мне.
- Милый мой мальчик, - ласково сказала она, поглаживая
мою грудь рукой, - как жалко, что ты так быстро устал.
Она потрогала рукой мой безжизненно поникший член и по
качала гловой:
- Что же мне теперь делать дальше?
- Ложись, полежи со мной.
- Ах, если бы я могла спокойно лежать с мужчиной, если
бы мне хоть раз удалось почувствовать спокойное бессилие
полной удовлетворенности. Меня жжет огонь неугасимого жела
ния, мои мысли зацепились за этот колышек и врашаются вок
руг него с упорством, достойным мула. Мы созданы для этого
и ночью жизнь, которую мне бог даровал, для нас и сладость,
и терзания, и муки. С таким побуждением мы живем все дольше
и дольше. Первый раз мы провели среди людей только час, по
том два, три... А вот теперь - шесть. - да, а сколько же
сейчас времени? Она подошла к столу и посмотрела на часы.
- Уже четыре часа.
Как стремительно летит время! Я завидую женщинам, они
могут жить и днем и ночью. Когда захотят. Для них к услугам
все мужчины мира. А мы? - ну, уж положим, и для них далеко
не все мужчины. И это совсем не так уж просто, как ты себе
представляешь.
- Как не просто?
- Но ведь не бросится она каждому встречному на шею?
Долго она будет с ним знакома, и чем сильнее и чище любовь,
тем длиннее время их платонического знакомства. Бывает,
проходят годы, прежде чем они найдут себя в единстве.
- Зачем все это? - ведь они живут не одну ночь, а всю
жизнь. Им нужно как следует узнать друг друга. Я, конечно,
не имею в виду проституток, те отдаются, даже не зная имени
мужчины.
- Вот я и была бы проституткой. Я бы отдавалась всем.
Ведь только для этого рождены люди, а все остальное - это
плод их фантазии. Дикари были рождены плодиться. Им было
холодно и неудобно, они выдумали себе убежище - пещеру - и
одежду - шкуры. Они скрыли от взоров друг друга свою наготу
и как только это стало запретным для взгляда - возвели в
культ. Потом они построили города и стали торговать. Появи
лись богатые и рабы. У богатых была возможность, они одева
лись, а бедные за гроши снимали с себя последние лохмотья,
чтобы доставить удовольствие богатым. Нравственность и без
нравственность развивались одновременно. И чем крепче нрав
ственность, тем дороже и приятнее безнравственность. Всякие
тиски нравственности порождают все более сильные взрывы
безнравственности. Люди достигли многого и только одно для
них еще осталось тайной - их плоть. И это именно потому,
что плотные непроглядные шторы церковной средневековой мо
рали закрыли для них доступ к этому. Мне жалко всех вас,
ибо вы боретесь с исполином, в тысячу раз более сильным,
чем вы сами. Есть две силы, правящие миром - деньги и
плоть. И если вы когда-нибудь победите власть денег, то ни
когда не победите своей плоти, ибо в этом ваша жизнь. Она
была прекрасна в этот момент. Ее карие глаза горели, волосы
растрепались и блестящим золотым каскадом опустились ей на
лицо. Она раскраснелась и тяжело дышала. И если к ее словам
добавить то, что она стояла передо мной голая и очарова
тельная свежая и чистая, то вам станет понятен трепет, ох
вативший меня. Я схватил ее своими руками и повалил на кро
вать. Покрыл жаркими поцелуями ее благоухающее тело. Она
только стонала в сладострастном исступлении. Бурно, как ди
кари, с воплями и рычанием, мы совокупились, сплетая свои
тела в непостижимой комбинации. Когда порыв страсти отхлы
нул и мы очнулись от похотливого дурмана, она встала с кро
вати и, глянув на часы, сказала: - ну, вот и все. Я сейчас
уйду, вспоминай меня, а если я тебе понравилась - люби. Ме
ня можно любить в памяти. Посмотри на меня хорошенько и за
помни. Я тебя никогда не забуду. Прошай. Я вскочил с крова
ти, чтобы еще раз поцеловать ее на прощание, но было поз
дно. Она махнула рукой и исчезла... Я долго сидел на крова
ти, вспоминая ее слова и ласки. Потом потушил всет и лег
спать.
- Ну, вот и все. Уже поздно, и вам, наверное, нужно ид
ти, - сказал он, прерывая свой рассказ.
- Да, - спохватился я, - уже пора.
Он встал вместе с нами, собираясь уходить.
- А вы куда?- спросил его Дик.
- Домой.
- Где вы живете?
- Тут, недалеко, снимаю подвальную комнату.
- Не нужно туда ходить, живите здесь. Мы заплатили за
номер и за питание.
Он смущенно поблагодарил нас и, проводив до под'езда
гостиницы, вернулся в номер. Мы с диком взяли такси и по
ехали на корабль.
- А ведь правду сказала эта девица про плоть, - сказал
Дик.
- Она, очевидно, говорила о своей плоти. Для нее она
действительно все, - ответил я и мы больше не говорили ни о
чем, погруженные в свои мысли.
Глава 6
На следующий день утром, наскоро позавтракав, мы с Ди
ком поехали к Рэму. Дик захватил с собой свой бостоновый
костюм, чтобы посолиднее принарядить нашего знакомого. Рэм
увидел нас и вышел встречать на улицу.
- Я уже заждался, - пожимая нам руки, пожаловался он,
- десятый час, а вас все нет и нет.
Нетрудно было заметить перемены в Рэме, которые, как
после тяжелой болезни, иллюстрировали его выздоровление. Он
был свеж, бодр, в глазах горели веселые искорки, движения
стали порывистые и стремительные. Свой ветхий наряд он, как
мог, подновил и подчистил. Когда мы вошли в комнату, он,
как радушный хозяин, усадил нас за стол и достал из шкафчи
ка бутылку коньяку.
- Сначала коньяк для бодрости и я продолжу свой рас
сказ, - он позвонил, чтобы принесли закуску. Пришла уже
знакомая нам официантка. Рэм встретил ее у двери и помог
донести тяжелый поднос. Когда мы выпили по рюмке крепкого
напитка, Рэм признался:
- А ведь я теперь себя намного лучше чувствую, меня те
перь не мучают по ночам кошмары и ничто не раздражает. Жен
щины уже не кажутся такими безобразными и противными. Я
как-будто, рассказывая, выкидываю из себя болезнь. Поэтому
мне хочется все время, без перерыва, рассказывать и скорее
добраться до конца. Если вы готовы, я начну.
- Давай.
- Так вот. Проснулся я от телефонного звонка. тесть
беспокоился о моем здоровье. После бурной бессонной ночи у
меня еще болела голова и я чувствовал себя изрядно побитым.
тесть посоветовал мне принять ванну и с'ездить за город от
дохнуть на даче. Был первый час дня. Я сделал все, как со
ветовал тесть, и уже через час был в нашей загородной вил
ле. Меня встретил смотритель. Старик очень обрадовался мо
ему приезду. Его замучала тоска одиночества. Мы бродили с
ним по саду, собирали опавшие яблоки. Потом распили малень
кий флакон самодельной настойки из вишен и я лег в гамак.
Старик примостился рядом на земле, стал чистить фрукты для
засушки. Незаметно для мебя я заснул. Проснулся вечером.
Солнце клонилось к закату. Длинные густые тени деревьев из
бороздили землю. Старик все еще копался с фруктами, мурлы
кая какую-то песенку. Я еще долго лежал, не двигаясь, глядя
в небо. Я чувствовал себя снова бодрым и помолодевшим. По
ужинав со стариком, чем бог послал, я отправился в город.
Случайно я помещался на той улице, где находился особняк
мари. Вспомнив ее приглашение, я решил зайти. Хозяйка сама
встретила меня у входа. Как всегда безупречно одетая, с вы
сокой пышной прической она выглядела королевой, но меня не
беспокоила ее красота. Без особых комплиментов я поздоро
вался с ней и со стариком. Я прибыл вовремя. Всех пригласи
ли к столу. Хозяйка посадила меня поближе к себе. Сочув
ствуя моему горю, никто не говорил об умершей. Собралось
много народу, но женщин было вполовину меньше, чем мужчин.
Мари не любила женское общество. Большинство присутствовав
ших мужчин были либо претендентами в любовники хозяйки, ли
бо уже отставные ухажеры. Муж Мари после двух первых рюмок
крепкого коктейля сильно захмелел и понес чепуху. Она отве
