Стук в дверь остался без ответа. Он попытался открыть дверь. Дверь была не заперта и легко открылась. Признаков Лек не было. Он вошел внутрь, озабоченный. Помещение состояло из двух комнат с кондиционерами — большой спальни и ванной — но Лек не было ни там, ни там. Он предположил, что по какому-то странному стечению обстоятельств она пошла другой дорогой в бар и они разминулись. Он сел на кровать и задумался.
Потом он увидел через окно ее, сидящей на веранде, спокойно и гордо. Он встал, подошел к двери на веранду и открыл ее. Там было два кресла и столик. Они посмотрели на скопление декоративных пальм и сквозь них — на ночное море. Он опустился в пустое кресло.
— В чем дело, детка? — спросил он ее.
— Завтра мы возвращаемся в Бангкок, — Митч от удивления разинул рот.
— Деревья говорят, дорогой.
— ЧТО!
Лек не ответила. Митч посмотрел на деревья, пытаясь разгадать причину этого и хотя он не понимал и никогда бы не смог понять, у него появилось смутное подозрение, что она имела в виду. Огромные листья танцевали, качались, колыхались, трясли ветвями на ветру. Они насмехались над ним? Он подумал о Чикаго. Никогда еще он не чувствовал себя таким отдалившимся от дружеской компании своих приятелей дома. Какого черта он делает, сидя в этот месте и слушая девочку, которая вовсе и не девочка, которой что-то нашептали деревья?
Для Лек все было понятно. Шепот маленьких джунглей был работой старых анимистских традиций. Симметрия деревьев была убедительной и духи деревьев разговаривали. Они говорили ей о ее сестре и о маленькой комнате с маленьким балконом, в которой они жили и маленьком туалете в углу, в котором хрупкие стенки не доставали немного до потолка. Они говорили ей о пустоте этих отелей, больших денег и они звали ее домой обратно к ее подругам, на Патпонг и бар Papaya.
— Извини, я верну деньги..
Она могла заметить, что ее слова задели американца. Все кончено? Они поедут в Бангкок на следующий день? Он возьмет первый же самолет домой и они больше не увидятся?
— Нет, нет, это не нужно. Возьми себе деньги. Мне они не нужны. Послушай, все в порядке. Я понимаю. Мы оба поедем по домам и может быть я увижу тебя в другой… — это было неправдой и он знал это.
— Я действительно хочу дать тебе еще немного денег за все хорошее, что у нас было. Мы ведь хорошо провели время, да?
— Хорошее время, да. Не надо больше денег.
— По крайней мере позволь мне купить тебе что-нибудь завтра. Немного драгоценностей может быть.
— Спасибо. Не надо драгоценности. Не надо больше подарков.
Больше им нечего было сказать друг другу и они сидели в тишине долгое время пока деревья продолжали свой сложный танец. Митч подумал о прошедшем годе и ему стало интересно, что же все-таки означало совместно проведенное время и стоило ли это всего. Неужели все свелось к просто оплате проститутке ее услуг? На это было не похоже. Как может европеец проникнуть в мысли этих людей? Как невероятно сильно отличаются они от его собственной культуры и образа жизни. Краем своего глаза он видел, как Лек смахнула невидимую слезу. Его реакцией было облегчение — не может быть, чтобы это ничего не значило для нее после всего. Не может быть?
Внезапно Лек повернула к нему свое круглое лицо без макияжа, любопытствуя:
— Дорогой, я красивая или нет?
Я представляю эту сцену, когда сижу на скамейке в парке в Dusit, слушая подробную историю Лек о ее взаимоотношениях с Митчем. Она рассказывает ее серьезным тоном на английском и тайском языках. Я замечаю, что она рассказывает о нем не без чувства любви — у него было chai di: доброе сердце. Было также ясно, что только она по своей инициативе прервала их отношения, даже если это означало потерю невероятного источника дохода для нее все это время. В сумме она получила одиннадцать платежей по 2000 долларов, т. е. 22000 долларов. Она сказала мне, что этих денег уже нет и я ей верю. Не потому, что она была расточительной. Почти все они ушли на подарки. Я размышлял, порой немного цинично, что она должно быть набрала значительные очки по каммическому счету в этой жизни.
Лек рассказала мне, что Митч вернулся обратно в США, но не расстался с ней. Он продолжал высылать ей деньги еще два месяца, посылал романтические письма и электронные письма с мольбами и пытался постоянно дозвониться до нее по мобильному. Для Лек все было категорически кончено и она поменяла свой телефонный номер, когда он продолжал звонить. Но все же он не сдавался и когда несколько месяцев спустя она получила электронное письмо, сообщающее о его намерении вернуться в Таиланд, она так сильно обеспокоилась, что съехала со своей сестрой из комнаты с туалетом в углу, в котором стенки не доходили немного до потолка, в другой район города. Если он будет спрашивать о ней в баре, то девочки прикроют ее и скажут ему, что она покинула Бангкок.
Уже темнеет и появляются комары, к которым я знаю, Лек питает особое отвращение. Я благодарю ее за то, что она рассказала мне историю о Митче и предлагаю ей пойти поужинать, но не в дорогом рыбном ресторане на улице Sukhumvit. Еще достаточно времени перед тем как она вернется к своей работе позже этим вечером в баре the Green Papaya.
Глава 8
Секс-индустрия в Таиланде
Туристические гиды расскажут вам, что Таиланд имеет экспортно-ориентированную экономику и что около 60 % статей экспорта — сельскохозяйственные. На вершине списка стоит рис, за ним идут тапиока, кокос, резина, ананас и продукты обширных креветочных плантаций на юге Бангкока. Промышленные товары тоже очень важны — в особенности, текстиль, цемент и электроника. С 1980-го до 1997-го у Таиланда была самая быстро развивающаяся экономика в бассейне Тихого океана. Но в 1997-м бум сменился на крах по всей юго-восточной Азии, где Таиланд, Индонезию, Малайзию, Филиппины, Южную Корею затронуло сильнее всего.
Не смотря на крах 1997-го, в течение 30 лет доход на душу населения стабильно рос, особенно в городах, и крайняя нищета была фактически ликвидирована. По западным стандартам минимальная зарплата все еще оставалась очень низкой. Большие деньги крутились в недвижимости и земле и они находились в руках сравнительно небольшого числа тайцев и китайцев.
Во чтобы не пытались гиды заставить нас поверить, никто, даже официальные власти, не будут отрицать, что проституция — это процветающая индустрия в Таиланде и возможно более значима, в экономическом смысле, чем что-нибудь еще. Оценки доли валового национального продукта, которую занимают работники секс-индустрии, варьируются от 2 % до ошеломляющих 14 %. Эти оценки сильно различаются, потому что не имеется никаких цифр о том, сколько наличных денег фактически переходит из рук в руки. Но немногие будут спорить о том, что деньги от секс-индустрии внесли бОльший вклад в развитие городков в провинциальных районах чем все правительственные программы вместе взятые. Трансформация Чианг Мая из маленького торгового городка на севере, со своими храмами как основной частью, в город бурных рынков и высоких бетонных зданий — в этом главная заслуга постоянного притока денег с юга, которые приносит проституция.
Корни секс-туризма.
Полигамия была частью повседневной жизни в Сиаме с ранних времен. Королевские дворы традиционно содержали гаремы из множества наложниц. Менее знатные граждане, если они могли позволить себе, содержали «вторую» и «третью» жен. Действительно, такова была общепринятая практика, что даже не существовало слова в сиамском языке, которое могло бы перевести термин «полигамия». В 1934 Король Рама 7 издал закон запрещающий ее. С начало 1900 стало модным для королей Сиама получать образование на Западе, поэтому они окончательно пришли к мнению, что имидж страны нужно обновить и привести к тому, что кажется нормальным в цивилизованном мире. Рама 7 ясно убедился, что старые традиции Сиама по содержанию наложниц и множественных жен не вписываются в образ новой индустриальной нации юго-восточной Азии, а Сиам хотел стать одной из них.
Но Закон 1934 против многоженства не запрещал проституцию, которая оставалась законной в то время. Из-за нового закона проституция стала завоевывать большую популярность, или по крайней мере становиться все более открытой. Размещение тайских войск на севере страны в начале Второй Мировой войны и оккупационных японских войск в 1941 стало первым большим бумом в индустрии. Участие Таиланда в этой войне было непонятным и в целом нерешительным. Японцы захватили контроль над Малайей и Бирмой, поэтому правительство в это время поддерживало Японию и теоретически объявило войну союзникам. Но этот шаг был малопопулярен у народа и тайский посол в Вашингтоне отказался передавать ультиматум. Страна оставалась в оккупации, но вела себя нейтрально. Около 300 000 японских солдат дислоцировались в Таиланде, или Сиаме, как он тогда назывался. Фактически во время оккупации, и возможно из-за нее, было придумано новое название страны «Таиланд», означающее «Земля Свободных», которое было официально принято позже в 1949.
