Зрители остановились и впечатались взглядами в демонстрацию пениса Мити. Родители парня закрыли глаза ладонями, лица их были пунцовыми, уши горели как полыхающее поле пшеницы. Несколько женщин упали в обморок. Сам Митя ушёл к тумбе с водой и обливался с ног до головы.
-Позор! Позор! – кричали уходящие зрители. Эти дикие слова заставили Митю проснутся, привстать в кровати, озираясь по сторонам как загнанная лошадь. Ужасное сновидение бешено завело Митино сердце, его стук сбивал дыхание, вызывая ломоту в костях. Парень снова откинулся на подушку, но полежав так около минуты, он окончательно распрощался со сном, направляясь на кухню, чтобы включить чайник и заварить утренний кофе.
С включенного радио неслась залихватская музыка казачьего ансамбля. Жирный котяра мяукал у кухонного стола, царапал время от времени его ножку, вылизывал шерсть, линявшую в некоторых местах. Митя кинул ему кругляшок сыро-копчённой колбасы, кот жадно схватил добычу и убежал в одну из комнат.
-Здорово, Виталя, как жизнь? – Митя звонил ещё одному брокеру, съевшему собаку в финансовых джунглях. – Знаешь, мне эта Кристина прислала письмо и я обалдел от её откровенности. Она разрисовала всю свою подростковую жизнь, не оставив ни одного тёмного места. – Митя цокнул языком. – Друг, я от неё без ума!
Собеседник на том конце что-то говорил Мите, и Митя кивал головой, смеялся. негодовал, улыбался и всё слушал и слушал.
-Так ты говоришь: не торопи события. Я прислушаюсь к твоему совету, Виталик. Мне дорога эта девушка, но я пока не знаю, чем. Может, она ничего не скрывает, и мне это нравится, ведь я всегда это ценил в человеке.
И снова наступил монолог Виталика. Кот снова пришёл на кухню и лёг у холодильника.
-Я, Виталя, сегодня на биржу не приеду, – снился дурацки изматывающий сон. Замолви обо мне словечко, разъяснения я пришлю по электронке. Что? Свидание с ней? Не сегодня, и не завтра; думаю, мы найдём более подходящий повод встретится, нежели мой простой из-за фрейдовских заморочек.
Митя замолчал. Виталик закончил разговор, пожаловавшись на плохое самочувствие. Он тоже не горел желанием погибать на биржевых торгах. Оба приятеля проигнорировали биржевые баталии в эту среду, каждый с одинаково гнетущими впечатлениями о начале дня. Они уважали в друг друге финансовое чутьё, – потому сегодня они решили, что это не их день.
Митя взял листок бумаги и стал писать неразборчивым почерком: «В Кристине отмечаю особенную женственность (по первым впечатлениям). Её душа открыта перед человеком, которому она доверяет (это её слова). Я могу стать для неё садом, где душа девушки расцветёт. Нужно лишь приложить для этого соответствующие усилия. Дерзай, Митя!» Он нарисовал сердце, пронзённое стрелой. На лице его была умопомрачительная улыбка.
ГЛАВА 6
Пятница подарила прохладу.
На бирже висело напряжение перед уикендом. Митя как брокерский аналитик занимался состоянием дел в «Главцементе», отмечая рост стоимости акций компании, благоприятный годовой отчёт и квалифицированные кадры. Созерцая фотографию президента «Главцемента», Митя подметил неисчерпаемую грусть этих глаз, стоимостью в миллиард баксов. Может, деньги дают особую мудрость и тогда жизнь смотрится с особой чёткостью, а, возможно, это простая пресыщенность удовольствиями. Подружка олигарха, поднимая свои великолепные руки-спицы в верх, выражала дефицит во всём – в фигуре, уме и красоте. Чем же она смогла зацепить этого Вахрушева Тимофея Константиновича, от портрета которого хочется безудержно рыдать? Такие особы рвутся на верх вопреки всему, в том числе, и здравому смыслу.
Ваня с сигаретой в отведённой в сторону руке подлетел к офисной кабинке Мити с удушливым запахом дермового табака. Митя всегда отмечал в собрате финансовых баталий страсть к всему крепкому. Пил Ваня текилу и абсент, и по окончании вечеринок его выносили живым трупом, под шлейф безудержного мата. Подружки Вани всегда плелись в конце процессии, с его бумажником, в котором не было ни копейки. Зато сумочка очередной барышни имела приятную тяжесть.
-Ну и чем ты тут дышишь? – возмутился Ваня и открыл окно. Сигаретный дым растворился в напоре прохладного ветра. Вместе со сквозняком залетала и одна из композиций «Скутера». Ваня стал хлопать в ладоши. Митя сморщился, сопровождая падение пепла Ваниной «Балканской звезды», красноречиво негодуя взглядом. – Митяй, да не смотри ты так на меня, нет во мне изъяна, а есть неоспоримые преимущества. – Ваня рассмеялся как иерихонская труба.
-Какие в тебе преимущества? – иронично сказал Митя.
-Во всяком случае, мои девушки не игнорируют меня гробовым молчанием, а твоя Кристина оказалась сучкой, забыв о тебе после весьма впечатляющего начала.
-Не называй её сучкой!
-Ну-ну, вижу, Митя оскалил зубы. В эти минуты ты становишься похож на голодного вампира, отвергнутого и растоптанного в прах. Нет в тебе гордости, дорогой мой, нет хватки бешеной собаки, а ведь сам знаешь, без бешенства в любовных делах просто никуда. Злость должна быть, вот как у неё – и Ваня ткнул пальцем в пупок стервы олигарха Вахрушева. – Ни любви, ни тоски, ни жалости, зато очень много денег. В твои 35-ть не иметь постоянной девушки – это самое изощрённое преступление! Спустись на землю, Митяй.
Митя смахнул ладонью Ванин пепел и сказал с усталостью в голосе:
-Кончай эту клоунаду! Моя личная жизнь тебя, Ваня, не касается.
-Касается, ещё как. Я твой лучший друг, твой компаньон. Протухнешь от переизбытка неизрасходованных гормонов, с меня спросят. Босс именно ко мне придёт и сделает со мной такое, что не сделал бы ни с одной девкой.
-Гоблин гетеросексуал.
-Это он такой перед группой мужиков с разинутыми ртами, внимающими каждому его слову. Сам знаешь, наказание его жестоко и неизбежно. Вот за эту сигарету Гоблин сможет лишить меня всяких премиальных. – Ваня показал на сигарету и снова затянулся.
-Так не кури на рабочем месте!
-Не могу.
Ваня выбросил окурок в окно. Прошёлся пару раз дурашливой походкой и вышел из кабинки. Но через мгновения снова показалась его кучерявая есенинская голова.
-Митя, к тебе девочка. «Мы не ждали, а вы припёрлись» – хохотнул Ваня, исчезая.
На пороге офисной кабинки возникла Кристина. Её смущённое лицо выражало сильное волнение. В руках девушка держала четыре гвоздики. Возникло нелепое молчание.
-Привет! – наконец произнесла Кристина. – Прости что пришла к тебе на работу, но ты должен мне помочь.
Митя сказал, что им лучше поговорить на улице, и они быстро спустились на лифте до конференц-зала. Митя что-то сказал на ресепшене, и вот они вдвоём уже идут по парку, рука в руке, как мечтали в своих тайных желаниях. Прохожие со вниманием отметили эту привлекательную пару – парень в строгом деловом костюме и девушка в светло-бирюзовом платье, облегающем её стройную фигуру.
-У тебя очень интересная работа – сказала куда-то в сторону Кристина. – Тебе хорошо платят. – И после небольшого промежутка: – Я выматываюсь в этой дурацкой рекламе. Сил уже нет.
Митя остановился у дерева, сломал прутик веточки и взял в зубы. Он очень много хотел говорить приятного этой замечательной девушке, но мысли путались как упрямый моток пряжи в неумелых руках.
-Переезжай ко мне и бросай свою каторгу – наконец произнёс он.
-Да, ты прав.
Они сели на элегантную лавочку из железа. Кучевые облака предвещали скорый дождь.
-Митя, ты помнишь того старика, что сидел рядом со мной. когда мы встретились?
-Да, конечно.
-Он умер. – Кристина вытерла внезапную слезу и подняла взгляд к небу. – Его хоронили родственники.
-Почему они не помогали ему при жизни? – Митя бросил веточку в урну.
-Не знаю. Кому нужен инвалид. Я сама это по себе знаю. От моего отца все отвернулись, а мать часто называла его калекой, разрывая его сердце попрёками и издёвками. Такие люди – обуза. Они как бельмо на здоровом теле.
