с Ксюшей. Надо поспать, я чертовски устал. – Он прикрыл глаза и почти моментально провалился в сон.
А я лежал и смотрел на нее. Отсюда видно плохо, но мне хватит. Просто ощущать, что она рядом, что она тут. Я могу протянуть руку и коснуться ее. Я не могу потерять. Не могу…
Часы складывались в дни, дни в недели. Мы тут уже две недели, и никаких изменений. Макс звонит каждый день, приезжает вместе с Ксенией пару раз в неделю. У них завязались серьезные отношения, и она понемногу перебиралась к нему. Вот и сегодня они были у нас. Держатся за руки, он смотрит на нее так нежно, с заботой. Я поражен. Есть стойкое ощущение, что ребята что-то не договаривают, но я не лез, захотят – расскажут, их дело.
Алекс все время был здесь. Он всего пару раз ездил в город, домой. Привез себе и мне чистые вещи и другие необходимые мелочи вроде бритвы и ноутбука. Чтобы не сойти с ума, я ушел с головой в работу. Накопилось много вопросов, которые требуют моего присутствия, но я никуда не поеду. Я нужен здесь, и я буду ждать. Она обязательно вернется ко мне.
Каждый вечер я сажусь рядом, беру ее за руку и рассказываю истории из своей жизни. Рассказываю о том, как увезу ее к морю на наш остров. Что все будет хорошо. Что я люблю ее. Я каждый день прошу у нее прощения за все, что сделал. Потом заставляю себя делать обычные вещи, такие, как умываться и чистить зубы, бриться, просто двигаться. Я должен делать это ради нее. Алекс боялся, что я не выдержу, что у меня сорвет крышу или снова подскочит давление, но я держался. Всем назло держался, держался ради нее. Ведь она моя. Моя маленькая девочка. Моя жена.
Вот и сегодня я сел рядом, взял за руку и стал рассказывать, что за окном идет дождь, просто ливень. Грохочет гроза и сверкают молнии, бушует сильный ветер. Говорю, как я скучаю по ней. По ее голосу, по ее улыбке, по ее зеленым глазам цвета весны. И снова прошу прощения, глотая непрошенные слезы. Я к ним уже привык. Это новая эмоция, новое чувство стало родным и близким последнее время. Мне больше не стыдно проявлять слабость. Я не железный, не робот, не бесчувственный Демон, как зовут меня многие. Я просто человек.
– Мне снилось море, – услышал я очень тихий хриплый голос.
Замер, глядя в такие родные зеленые глаза. Они были мутные, в них жила боль и тоска, но эти глаза смотрели прямо на меня. Я забыл, как дышать, и, как дурак, просто смотрел на нее и не мог поверить – она пришла в себя!
В палату вошел Алекс и тоже замер на секунду, потом быстро подошел к кровати, тепло улыбнулся ей.
– Добро пожаловать обратно, – сказал друг.
Она растерянно смотрела по сторонам. Алекс запредельно счастливо улыбался.
– Дезориентация пройдет, маленькая. Все пройдет. Теперь все будет хорошо. – Он наклонился и поцеловал ее в лоб.
Я не стал возражать. Мы оба знатно понервничали из-за всего этого, глупо ругаться из-за поцелуя.
Говорить сегодня сил у нее не было. Никто и не требовал. Алекс контролировал состояние, взял анализы, менял капельницы и назначения. А я просто был счастлив. Не думал, что так бывает – ощущение абсолютного счастья.
Сегодня я впервые за эти две недели спокойно спал. Утром в ее глазах появилась осознанность, дымка, что застилала их вчера, прошла. Она даже пыталась пошевелиться, но у нее не вышло. Алекс снял кислородную трубку, теперь нужна была только капельница и какие-то уколы, я не вдавался. Я радовался, что она со мной.
– Мне снилось море, – повторила она все еще тихим, но уже не таким хриплым голосом. – Мне не хотелось просыпаться. Там было так хорошо.
Я улыбнулся.
– Я рассказывал тебе о нем. О том, как мы отдыхали, помнишь? Как я увезу тебя туда снова, и мы будем счастливы.
– Будем? – спросила она.
– Обязательно будем, – поцеловал ее руку, она хотела убрать, но у нее совершенно нет сил сопротивляться, а я не позволил, не отпустил. – Все будет хорошо. Я обещаю тебе.
Время полетело гораздо быстрее. Моя девочка восстанавливалась. Она позволяла мне быть рядом, помогать. Близко не подпускала, сжималась и отстранялась, когда я тянулся к ней, чтобы коснуться, поцеловать.
Ничего, главное – она жива. Все остальное мы наверстаем.
Мы учили ее заново ходить. Первое время она позволяла делать это только Алексу. Но постепенно стала подпускать и меня. Мы не говорили о том, что было. Сейчас не время. Нужно поставить ее на ноги.
В палату влетела Ксюха с воплем:
– Максим, ну все! Уже можно сказать!
Друг вошел следом, тихо смеясь.
– Говори, раз можно.
И три любопытные морды уставились на них.
– Он мне предложение сделал! – запрыгала Ксюшка на месте и продемонстрировала нам красивое обручальное кольцо. – А еще… Еще… Я беременна… Вот!
– Оу! Вот это новости! – первым очнулся от этого потока восторженных эмоций Алекс.
Мы поздравили ребят с этим классным событием в их жизни. И до позднего вечера обсуждали их планы на свадьбу и дальнейшую жизнь. Кейти улыбалась и непринужденно болтала с подругой.
Наконец настал день выписки. Мы собрали все вещи. Алекс пожал руки местным медикам. Он договорился, что проспонсирует их для закупки нового оборудования, мебели, ремонта и других необходимых принадлежностей. А я помогу. Обязательно помогу. Они спасли жизнь моей жене. Я не могу остаться в стороне.
– Куда мы едем? – спросила Кейт, осознав наконец, что мы едем не в нашу квартиру.
– Сюрприз. – Я улыбнулся ей.
– Я не люблю сюрпризы.
– Знаю, – улыбка не сходила с моей довольной рожи. – Мы едем домой.
Когда мы въехали во двор нашего особняка, она удивленно оглядывалась по сторонам. Мой любопытный котенок!
– Где мы? – снова спросила она.
– Дома. – Я улыбнулся. – Идем, – кинув ключи охраннику, чтобы загнал машину в гараж, я повел ее к входной двери, невесомо придерживая за спину.
Моя девочка сильно похудела и ослабла за то время, что мы провели в больнице. Ей еще долго нужно восстанавливаться, но делать мы будет это не здесь. Я твердо решил, что увезу ее отсюда, но не показать наш новый дом, который наконец достроили, я
