Под знаком Аршавина и его тяжбы с «Зенитом» о переезде за рубеж прошла вся вторая половина 2008-го и начало 2009 года.
* * *
Первый раз о своем желании уехать за границу Аршавин заявил после чемпионского сезона. А в апреле 2008-го, перед полуфиналами Кубка УЕФА против «Баварии», я спросил его:
— Ваше острое желание уехать не изменилось?
— Нет. В европейских чемпионатах сильнее футбол и футболисты. Да, сейчас получаю удовольствие от игры за «Зенит», но на моем желании выступать в Европе это не сказывается. Еще в начале карьеры, когда только пришел в «Зенит», сказал, что не хочу играть в нем долго и стремлюсь уехать в Европу.
— Насколько реально, что летом это произойдет?
— До меня доносятся слухи в пользу того, что все-таки уеду. Меня это радует.
— Готовы на снижение зарплаты, как Кержаков в «Севилье»?
— Все зависит от клуба, в который перейду.
— То есть в суперклуб согласитесь пойти и на меньший контракт, а в не столь титулованный — нет?
— Скорее всего.
— Перечень стран ограничен?
— В идеале — Испания, но можно и в Англию. Итальянский же футбол мне по стилю никогда не нравился.
— Не жалко пропустить первую Лигу чемпионов, которая предстоит «Зениту»?
— Меня это вообще не трогает.
— Не боитесь, что без вас «Зенит» может «посыпаться»?
— Не нужно бояться терять сильных футболистов. Тем более у «Газпрома» столько денег, что он может купить десять Аршавиных.
— Не все, однако, в ваших силах.
— В моей ситуации трудно, даже невозможно получить статус свободного агента. Поэтому уйти могу, только если руководство клуба пойдет мне навстречу.
Накануне финала Кубка УЕФА в нашем разговоре с футболистом промелькнула малозаметная реплика, за которой стояло многое.
— В контексте вашего желания уехать за рубеж не думаете о том, что это, возможно, ваш последний матч за «Зенит»?
— Может, и так. Но я об этом не думаю. Да и от агента пока тишина.
Слово «пока» оказалось дипломатической завесой. Вскоре Аршавин в одностороннем порядке прекратил сотрудничество со своим многолетним и весьма влиятельным агентом Павлом Андреевым и начал сотрудничество с Деннисом Лахтером: объяснив это в «СЭ» так:
— В какой-то момент я понял — для того, чтобы уйти, нужно иметь агента, который сам этого хочет.
Расшифровка этого тезиса, как утверждало пол-Питера, такова: «Зенит» предложил Аршавину новый контракт, согласно которому он может получать неслыханные для России 7 миллионов долларов в год. И якобы из-за огромных комиссионных Андрееву было крайне невыгодно, чтобы игрок это соглашение не подписал и уехал за рубеж.
Одной из главнейших загадок остается вопрос — кто порекомендовал Аршавину Лахтера, до того в агентских кругах малоизвестного? Среди людей, имеющих отношение к «Зениту», многие убеждены: это директор школы «Зенит» Евгений Шейнин. Но и Аршавин, и Шейнин такую версию категорически опровергают.
— Правда ли, что с Лихтером вам посоветовал работать Шейнин? — спросил я Аршавина.
В ответ услышал слова, от которых мороз пошел по коже.
— Слава богу, что это тайна. Иначе этого человека, думаю, уже не было бы на свете.
Конечно, тут можно было бы вспомнить тезис Черкасова, что Андрею для поддержания образа необходимы «трескучие фразы». Но, вспоминая судьбу его первого агента — Юрия Тишкова, — понимаешь, что на такие слова Аршавин право имеет, и именно из его уст гиперболой они не выглядят.
Шейнин:
— Андреев мне так и заявил: мол, это ты познакомил Аршавина с Лахтером. Я рассказал об этом Андрею. Он сначала посмеялся. А потом посерьезнел и сказал: «Евгений Наумович, я могу на любом уровне заявить, что это неправда. И еще. Я мог бы вам, как своему другу, сказать, кто познакомил меня с Лахтером. Но для того, чтобы у вас потом не было неприятностей, давайте лучше я вам этого говорить не буду». Настаивать я не стал.
Лахтера я никогда в жизни не видел. Даже не знаю, как он выглядит. Конечно, все эти слухи идут от Андреева, с которым у нас конфликт. Хотя когда-то, как ни странно, мы познакомились с Аршавиным именно через Андреева.
Но надо же понимать, что Аршавин ушел к другому агенту только после того, как у него появились очень серьезные проблемы с прежним! Агент не должен быть тебе другом или врагом. Агент — просто нанятый тобою человек. Не футболист нанят агентом, а агент — футболистом. А когда он приходит и говорит: «Ты будешь играть в "Зените", потому что я так хочу» — как после этого не развиться антагонизму? Андрей к нему очень хорошо относился, пока все в их отношениях было честно.
У Сарсания — иная точка зрения:
— Я этот поступок Аршавина осуждаю, поскольку считаю его действия абсолютно неправильными. По крайней мере, по форме. Паша работал с Андреем долгие годы, многое для него сделал. И если Аршавин решил, что его делами будет заниматься кто-то другой, то по крайней мере должен был сказать это Андрееву в лицо. Но разговора не было вообще, Паша узнал об этом через третьи руки. Так нельзя. Пусть мы с Андреевым и были в свое время конкурентами, но я ставлю себя на его место и понимаю, что тоже отнесся бы к такому поведению игрока, мягко говоря, негативно.
Рапопорт:
— У Аршавина был повод для недовольства. С последним контрактом, в котором не была прописана сумма omcmyпных, его подвели. Насколько мне известно, он хотел включит туда этот пункт, но в итоге ему дали устное слово. Вот только к тому моменту, когда вопрос о продаже встал ребром, одного из тех, кто договаривался — Фурсенко — в «Зените» уже не было, а Андреев по какой-то причине занял другую позицию. Я с ним не разговаривал, но, возможно, он не был заинтересован в том, чтобы Аршавин уходил из «Зенита» и нашел в этом плане общий язык с новым руководством клуба.
Будь в контракте Аршавина пункт об отступных, он бы наверняка ушел из «Зенита» гораздо легче. У того же Данни такое условие было — и «Динамо» ничего не смогло сделать, когда «Зенит» захотел видеть португальца в Питере и оказался готов раскошелиться.
Спрашиваю Аршавина:
— Когда вы подписали новый контракт в 2006-м, то в прессе не стали скрывать, что не очень им довольны: мол, пришлось идти с клубом на серьезные компромиссы. Что вы тогда имели в виду — отсутствие суммы отступных или четырехлетний срок?
— Нет, срок меня тогда не беспокоил. А об отступных думал.
— То, что они не были указаны, — чья ошибка? Ваша или агента Павла Андреева?
— Общая.
— О том, как вы подписывали то соглашение, ходит масса легенд. Одна из них: якобы вам уже в лифте, идущем наверх, сказали, что сумма будет не в евро, а в долларах, и вы поехали вниз.
— Конечно, это полный бред.
После истории с Аршавиным, думаю, вряд ли найдется хотя бы один более или менее заметный российский игрок, который не внесет пункт об отступных в свои новые контракты.
Став к июлю, по сути, национальным достоянием, Аршавин получил возможность сам выбирать себе агента. Но «Газпром» оставался «Газпромом», и с ним сладить было гораздо сложнее.
Тем более что управляли «Зенитом» теперь не те люди, с которыми Аршавин договаривался «на берегу».
В апреле Сарсания говорил:
— Во время зимней трансферной кампании Аршавину было обещано: если будет достойное предложение, летом отпустим.
— Пообещал-то Фурсенко, а теперь президент — Дюков!
— Я изложил ситуацию Александру Валерьевичу. Он ничего не сказал, но по крайней мере находится в курсе событий. Думаю, если Андрею поступит предложение от достойного клуба, то будет преступлением его не отпустить. У нас с Аршавиным во взаимоотношениях случалось разное, но он молодец, что пытается доказать, что сильнее сегодня, а не вчера или позавчера.
— Насколько верна информация, что клуб требует за Аршавина 20 миллионов долларов?
— Думаю, столько игрок и стоит.
* * *
Предложение от «достойного клуба», о котором говорил Сарсания, не заставило себя ждать. Еще до четвертьфинала с Голландией официальный запрос в «Зенит» прислала «Барселона». Это было невероятно. Потому что во всех своих интервью, начиная с 18-летнего возраста, игрок твердил, что грезит именно «Барсой». И вот она предложила «Зениту» за него 15 миллионов евро.
