Мы сознательно ввели в книгу этот эпизод, а также вспомнили о Кейтеле, так как в то время, этот немецкий генерал–полковник, стал тогда злым гением для нашего города. Его войска, воспользовавшись неудачным подрывом нашими саперами наплавного и Мерефо-Херсонского мостов, довольно быстро сумели отремонтировать сначало наплавной мост с помощью итальянских саперных частей и обеспечить уже в сентябре 1941 года переброску своей техники на левый берег. Затем они отремонтировали и стратегически важный Мерефо-Херсонский мост. Трудно было переоценить значение этого днепропетровского моста в развернувшихся боях не только августа-сентября 1941 года, но и всех дальнейших боевых действий. С сентября 1941 года, 11-й армией, действовавшей против наших войск на южном направлении, командовал немецкий фельдмаршал Эрих фон Манштейн. Этот немецкий военачальник, доживший до июня 1973 года, в своих мемуарах, впоследствии, часто вспоминал о том, что днепропетровский мост был главной и единственной железнодорожной артерией снабжавшей все южное крыло советско-германского фронта /и Сталинградский, и Кавказский фронты/. Поэтому немецкое командование предавало самое большое значение быстрейшему ремонту днепропетровского моста и вводу его в эксплуатацию. Ниже приводим фотографию посвященную этому событию. На ней этот немецкий военачальник попал в объектив фотокамеры в один из осенних дней 1941 года, в день открытия движения по восстановленному мосту. На снимке за группой немецких вояк просматривается Мерефо–Херсонский мост и часть Комсомольского острова. Бравый генерал- полковник Эвелин фон Кейтель в окружении своих солдат и офицеров участвует в импровизированном «митинге» по случаю еще одной, хотя и «трудовой» победы вермахта. Еще бы, ведь отремонтированный мост назван в его честь. Оккупанты с большим вниманием слушают его выступление. На заднем плане даже виднеется уже установленная, с немецкой педантичностью, доска с ограничениями передвижения по мосту и часть Комсомольского острова с постройками.
В честь своего военачальника, немцы и помогавший им отряд итальянских понтонеров, ремонтировавших поврежденный мост, установили в елочном обрамлении доску с переименованием нашего Мерефо–Херсонского моста на свое: «Мост генерал–полковника Клейста». Этот арочный красавец-мост, оставляющий впечатление легкого кружева над Днепром, по их мнению, достоин, чтобы увековечить память об их военачальнике.
Они, уверены в своей будущей победе, ведь её приближало для них и это событие. Тогда захватчики думали, что днепропетровский мост будет носить свое новое имя долгие годы!
Этот уникальный мост был введен в эксплуатацию в декабре 1932 года и был известен во всем мире. Он был построен по проекту Н.М. Колоколова. Днепропетровский мост впервые в практике мирового мостостроения построен с применением монолитного железобетона.
Но, конечно, не только это воодушевляло тогда оккупантов. Захват и введение его в эксплуатацию, давали немецким войскам широкий оперативный простор.
Ведь по этому мосту пройдут их танковые армады, будет налажено обеспечение их войск живой силой и техникой, продовольствием и боеприпасами. Поэтому они обеспечили и охрану его от уничтожения с воздуха. Перебравшись на левый берег Днепра, они уже захватили Новомосковск и Павлоград.
Они рвутся на Восток через Донбасс, они жаждут ускорить свою победу. Они хотят скорее добраться до Северного Кавказа, получить желанную нефть Каспия. И им нужен этот стратегический мост-красавец.
Они еще не испытали поражений под Москвой и разгрома под Сталинградом.
Но пройдет еще два года и два месяца, и им, же придется уносить ноги с левого берега Днепра. И они тогда взорвут часть этого уникального красавца-моста, и вместе с этим «похоронят» данное ими же его название.
Но это будет через 2 долгих года, после того как наши войска, после тяжелых боев, вновь овладеют Днепропетровском.
А пока, давайте, вновь вернемся сейчас к главному, к начальной фазе непосредственно боев за правобережье Днепропетровска 21 августа 1941 года. В тот день, будущий немецкий фельдмаршал получил хороший «урок» от советского полковника Е.Г. Пушкина за свою самоуверенность.
Хорошо эпизод того оборонительного боя за наш город в тот летний день описан в упомянутой нами выше статье Владимира Звирко: «В последнее мгновение он думал о сыне», которая была напечатана в одном из мартовских номеров газеты «Наше Мiсто» за 2004 год в рубрике: «60 лет тому Днепропетровская область была освобождена от фашистских захватчиков».
1941 год. Ефим Григорьевич Пушкин готовится к очередной операции.
Вот как был описан тот бой в августе 1941 года в днепропетровской газете:
«..Готовясь к защите Днепропетровска, комдив Пушкин учел традиционную тактику немецкого генерала фон Клейста – вбивать танковые „клины“ в оборону наших войск. При этом гитлеровцы, уверенные в своем преимуществе, не очень заботились о собственных флангах. Именно этот фактор и решил использовать Пушкин.
В качестве боевой позиции для обороны была выбрана долина на юго-восток от станции Баглей, посередине которой проходила дорога Днепродзержинск – Днепропетровск. Справа – река и высоты вдоль берега, слева большая лесозащитная полоса. Таким образом, оборона дивизии приобрела подковообразную форму. Укрытия для танков и артиллерии были размещены и замаскированы так, что противник в силу будь - каких обстоятельств должен был попасть под сильный перекрестный обстрел - в огненный „мешок“. Утром после часовой бомбардировки наших позиций, вдоль дороги появились немецкие танки. Пушкин ни на секунду не отрывал глаз от бинокля. Когда острие грохочущего „клина“ начало втягиваться в горловину „мешка“ комдив, блеснув сине – голубыми глазами, обратился к офицерам:
- Генерал Клейст верен своей старой тактике. Настало время привести его в сознание. Ко всему тому, они еще и наглецы – даже люки не позакрывали.
Только лишь вражеские машины подставили борта нашим пушкам, Пушкин твердо и спокойно скомандовал в трубку: „Буря!“ После первых же выстрелов запылало больше десяти немецких танков. Фланговый и перекрестный огонь действовал опустошительно. Немцы от неожиданности растерялись, открыли беспорядочную стрельбу и, не выдержавши, были вынуждены позорно бежать.
Безуспешными оказались и их попытки организовать новые атаки. В тот день они потеряли 46 танков, тогда как пушкинцы - всего около десяти. Всего же за период с 19 по 25 августа 1941 года дивизия уничтожила 80 бронированных чудовищ. В условиях еще не преодоленной на то время в наших войсках „танкобоязни“, это был без преувеличения выдающийся подвиг. За него Ефиму Григорьевичу Пушкину присвоили звание Героя Советского Союза...».
Так хваленный будущий гитлеровский фельдмаршал и военный стратег фон Клейст был «проучен» под Днепропетровском. А закончил он свою жизнь в советской тюрьме в городе Владимире в 1952 году. Туда он попал после Международного военного трибунала в Нюрнберге, после которого был передан сначала в Югославию в сентябре 1946 года, где был приговорен там к 15 годам каторжных работ. А в марте 1949 года он был передан СССР и был приговорен к 25 годам заключения. В Советском Союзе он содержался попеременно во внутренней тюрьме МГБ, Бутырской и Лефортовской тюрьме, а затем в тюрьму в городе Владимире, где и скончался. Он был единственным немецким фельдмаршалом, который умер в советском плену.
В боях за наш город в течение августа-сентября принимали участие также несколько бронепоездов, два из которых были изготовлены на предприятиях Днепропетровска. Естественно, это была техника вчерашнего дня, но экипажи бронепоездов боролись с врагами до конца. Два из них были уничтожены немцами в районе станции Елизарово и села Селецкое. Еще два были переправлены на левый берег и участвовали в боях за Подгороднее и Павлоград.
А теперь расскажем о последних часах боев за наш город со слов очевидцев. Приводим еще одну выдержку из упомянутой нами выше книги, одного из тогдашних руководителей нашей области К.С. Грушевого: «Тогда, в сорок первом…»:
«…Темная, тяжкая ночь /речь идет о ночи с 24 на 25 августа 1941 года – примечание автора/. Неравные силы. Горят десятки танков, но к городу подходят новые. Тела убитых вражеских пехотинцев на полях со сжатым хлебом, в балках, на улицах. Но на бронетранспортерах, на грузовиках, на броне танков враг непрерывно подбрасывает свежие подразделения. Гремят немецкие орудия. Наступает рассвет. И вместе с рассветом появляются первые эскадрильи вражеских бомбардировщиков…
Шел восьмой час утра. Не умолкая, гремела артиллерийская канонада. Над Днепропетровском, над его домами и улицами, над мостами через Днепр повисла фашистская авиация. Наше командование бросило против танковых колонн врага бомбардировщики и небольшое количество истребителей прикрытия. Небо над городом почернело от ведущих воздушные бои машин. В нем непрерывно возникали и медленно таяли плотные белые комочки разрывов. Советские бомбардировщики мужественно выполняли полученный приказ. Многие из них прорвались к цели и сбросили бомбы на моторизованные войска противника. Мы видели, как один советский самолет, в упор расстрелянный фашистами, падал, оставляя за собой черный шлейф жирного, густого дыма. „Ястребки“ бросались влево и вправо, стараясь отвлечь „мессеров“, прикрыть товарищей. Им удалось сбить несколько вражеских самолетов. Но фашистские истребители не упускали из виду своей главной цели – советских бомбардировщиков – и не отставали от них.
