– Существует мнение, что вы с неприязнью относитесь к Бышовцу из-за каких-то личных разногласий.
– Ничего подобного. Между прочим, именно благодаря мне Бышовец стал тренером первой сборной. Это я пригласил его в середине 80-х тренировать юношескую сборную СССР, когда он еще был директором ДЮСШ в Киеве. Мне нравилось, как он работает с юношами, затем – с олимпийцами. Он умел создать хороший микроклимат в коллективе – и мне это импонировало. После ухода Лобановского в 90-м остро встал вопрос о новом тренере сборной. Бышовец или Кучеревский? Тренерский совет проголосовал за Кучеревского. Но исполком федерации все-таки назначил Бышовца. Назначил во многом потому, что я как руководитель исполкома верил в него. И в отборочном турнире Euro-92 он оправдал доверие, выйдя из тяжелой группы.
– И затем из чувства расположения к Бышовцу вы расщедрились на выдачу игрокам фиксированных 50 процентов из средств, выделенных УЕФА за выход в финальный турнир? Ведь, получив по 60 тысяч швейцарских франков каждый, аутсайдеры чемпионата превзошли в этом обоих финалистов – и датчан, и немцев.
– Расположение к Бышовцу здесь ни при чем. Это решение было принято в виде исключения. Дело в том, что мне очень больших трудов стоило защитить сборную СНГ от исключения из числа участников турнира. Мы играли в Швеции вопреки уставу УЕФА – страны под названием СНГ в природе не существовало. Было понятно: сборная в том виде играет в последний раз. И поэтому мы пошли на то, чтобы отдать игрокам 50 процентов поступлений от УЕФА, вне зависимости от результата. Это, между прочим, была наша инициатива, а не требование игроков. Мы решили отблагодарить ребят в целом за то, что они сделали для советского футбола. Они же это восприняли как правило.
– И из-за этого в Швеции не обошлось без конфликта?
– Вот здесь уже на авансцену вышел Бышовец. Чтобы упрочить свой авторитет среди игроков, он тоже решил заняться вышибанием денег. Эта самая половина средств, выплаченных УЕФА, составляла 2 миллиона швейцарских франков. Обычно деньги поступают в национальную федерацию через три месяца после первенства, когда уже подведены все финансовые итоги. Игроки же потребовали: или даете сейчас, или бастуем. Мне пришлось воспользоваться своим авторитетом в европейском футболе и взять в банке кредит в один миллион швейцарских франков. Расплатились до игры с Шотландией. После игры у футболистов еще пуще разыгрался аппетит. Они, как Паниковский, опять потребовали: «Дай миллион!». Второй.
Инициаторами были все те же Бышовец, Шалимов и Юран. Я ответил, что у меня не хватит наглости пойти и еще раз попросить денег. Они пригрозили не уезжать из Швеции. Я ответил: оставайтесь, но за свой счет. В итоге нашли компромисс – я дал им расписку от имени федерации, что деньги они получат. Страсти улеглись, и деньги все потом получили. Но, как видите, вопрос о деньгах встает остро уже не в первый раз. И во многом благодаря соглашательской позиции Бышовца.
– В какой момент вы стали для Колоскова едва ли не врагом? – спросил я Бышовца несколько лет назад.
– Я бы не стал говорить так категорично. Никогда не считал его человеком, неспособным руководить. Но дело в том, что в определенный момент Колосков перестал работать на футбол. Абсолютная независимость общественной организации привела к всесилию и бесконтрольности ее президента, о чем я не раз и говорил.
* * *
Колосков не прав, списывая все конфликты вокруг финансов на Бышовца. Потому что первый такой скандал произошел еще во время ЧМ-90 в Италии. Главным тренером сборной СССР тогда был Валерий Лобановский, а «бодались» с Колосковым легионеры первого поколения – Дасаев, Хидиятуллин, Заваров. За что потом получили в советской еще прессе по полной программе.
Лучший, на мой взгляд, футбольный журналист страны 90-х годов Сергей Микулик в послесловии к книге Рината Дасаева «Мы все – одна команда», вышедшей в свет в 1992 году, рассуждал:
«В итальянском провале нашей сборной виноватых долго искать не пришлось. Ясно же как божий день – „иностранцы“. Понюхали недеревянных денег – и честь флага для них уже ничто. Вместо работы отдых себе устроили. Римские каникулы.
Дасаев идеально подходил во всех этих ракурсах на роль козла отпущения – цепочка обвинений выстраивалась на редкость легко и плавно, и оставалось только ее замкнуть. Он сам это и сделал, выступив парламентером от команды к руководителям многострадального нашего футбола по поводу невыплаты игрокам сборной обещанного денежного вознаграждения за рекламную ее деятельность. Он прекрасно знал, чем грозит ему такой шаг (ярлык неудачника все-таки со временем стирается, а вот как припечатают тебе этикетку рвача – это уже навсегда). Знал – и сделал это, потому что не привык прятаться за чужими спинами. Он сам выбрал себе первую роль и играл ее до конца. Во всем».
С самим Дасаевым мне довелось побеседовать на эту тему в 98-м. Версию Микулика он подтвердил:
– После чемпионата мира наше поколение было чуть ли не вычеркнуто из футбола – и случилось это потому, что многие уже играли за рубежом. Некоторые руководители, да и часть болельщиков, завидовали нам, считали, что мы «зажрались» и нам ничего не надо. Может, поэтому у нас не получилось тогда такого коллектива, как раньше. Не чувствуя поддержки друг друга и видя, что нам не доверяют, мы стали излишне хладнокровными. На чем люди, не желавшие нам добра, потом и сыграли.
Что же касается того конфликта, на который пошли тогда ветераны команды, то нам надоело смотреть на то, как нас в очередной раз обирают. Заваров с Алейниковым были в «Ювентусе», я – в «Севилье», ряд других игроков тоже играл на Западе, и мы имели возможность сравнивать. Скажем, перед чемпионатом мира о Заварове, Протасове и обо мне были сняты рекламные фильмы, и деньги обещали отдать в Италии. Но мы ничего не получили. Да, мы не хотели идти на скандал, но у нас не было другого выхода. Мы ведь и за границей тогда миллионов, как кто-то считал, не зарабатывали.
К словам Дасаева стоит добавить, что настроены тогда ветераны сборной СССР были серьезно. В 95-м киевский защитник Олег Кузнецов рассказывал мне в интервью «СЭ»:
– Приезжаю в мыле за два часа до предполагаемого вылета и слышу: «А куда ты спешил? Мы никуда не летим». Каждые полчаса собирались тренеры и Дасаев, Бессонов, Хидиятуллин, и всякий раз мы слышали разное: то летим, то нет. Слава Богу, все нормально разрешилось.
Это только казалось, что нормально. Извлеки Колосков урок из случившегося – вот тогда можно было бы говорить о благополучном завершении того конфликта. Но когда один и тот же эксцесс повторяется на двух больших турнирах кряду, причем руководитель один и тот же, а тренеры и игроки – разные, это, согласитесь, повод для размышлений.
Андрей Канчельскис в книге «Моя география» пишет:
«Контракт Бышовца был заключен до 1994 года, однако, объясняя свое решение тем, что раньше у нас была одна страна – СССР, а теперь стала другая – Россия, РФС задумал провести новые выборы тренера. Дабы продемонстрировать объективность и добрую волю руководства, Бышовцу предложили тоже поучаствовать в этих выборах, от чего он отказался, полагая, что в такой ситуации у него не было шанса. И он был прав. Почему? Нам, игрокам, это было хорошо известно.
После проигрыша шотландцам руководство, которое, понятно, было расстроено не меньше нас, неожиданно решило изменить условия нашего соглашения, достигнутого еще до начала турнира, и заплатить нам за выступление в Швеции меньше, чем было обещано ранее. Естественно, мы были ошарашены таким решением… Не о конкретных суммах мы вели тогда речь, а лишь о том, что нужно держать свое слово и выполнять обещания, не переигрывая все в последний момент.
Тогда, в Швеции, Бышовец встал на сторону игроков и добился от РФС выполнения всех условий. И тем самым, конечно же, испортил отношения с руководством. Потому и считал совершенно справедливо, что при выборах нового тренера сборной шансов у него не будет».
Колосков в своей книге выдает, естественно, противоположную версию ухода Бышовца из сборной летом 92-го:
«Масла в огонь добавило решение А. Бышовца уехать на тренерскую работу за границу. И это несмотря на усилия федерации футбола отстоять его кандидатуру на посту главного тренера сборной для участия в чемпионате мира-94. Он сам от этого отказался».
Факт предложения Бышовцу остаться во главе национальной команды у меня вызывает большие сомнения. Скандал вокруг денег был тогда на слуху, и решение тренера поддержать игроков, а не руководство не могло Анатолию Федоровичу не аукнуться.
Как и разгром от Шотландии – 0:3.
О беспечности, проявившейся во встрече с Шотландией, говорят все без исключения. Другое дело, что причины этой самоуверенности трактуются по-разному, порой – полукриминально. Дескать, наши футболисты были уверены, что матч куплен, и не ожидали встретить сопротивление.
