В Сингапуре, к примеру, такое наказание, как порка, не отменялось никогда. В том-то и разница, что нам пришлось бы к этому возвращаться, а это непременно вызвало бы шквал негодования. А все это может привести к росту недовольства и возвращению «старых добрых времен». Нужно ли нам это?
С насильственным отправлением в армию все обстоит гораздо серьезнее. Этот способ предлагается для решения и других проблем общества, а не только хулиганства. Те, кто прошел службу в армии, говорят, что их там научили порядку и уважению — тому, чего так недостает современной Британии. С того времени, как отменили обязательную военную службу, мы видим не только рост хулиганства, но и обострение ситуации среди всей молодежи. Но хулиганство существовал и во время обязательной для всех службы, а это говорит о многом.
Я провел в армии 18 лет и как никто другой могу подтвердить, что военная служба — не решение проблемы. Тому есть много причин, я отмечу лишь некоторые.
Армия не предназначена для кого угодно. Многие просто не смогут там выжить.
Кроме того, армия сама не хочет, чтобы в нее кого-то отправляли против его воли. Но основной проблемой является то, что никто не сможет помешать парням заниматься любимым делом, даже находясь в армии. Куда идет человек, получив увольнительную? На футбол. А кто может помешать ему заниматься там тем, чем он занимался, не состоя в армии? Обязательная служба не подходит еще и потому, что неизвестно, что в таком случае пришлось бы делать таким людям призывного возраста, как господа Оуэн или Бекхэм.
Но, прежде всего, надо признать, что обязательная служба в армии никогда не вернется в Британию. Партия, которая предложит такую меру, на выборах обречена на провал. А если провести референдум по данному вопросу, то будет зафиксирована небывалая активность тех, кому от 18 до 22.
В качестве решения проблемы предлагаются также персональные карточки. Лично я имел такую карточку, находясь в армии, и не вижу в этом ничего особенного. Но позиция тех, кто борется за права человека, никогда не позволит это сделать. Странно, ведь все они нормально относятся к кредиткам и водительским правам. Но лично я не понимаю, как ношение в кармане карточки заставит людей прекратить заниматься футбольным насилием. Это позволит только проще устанавливать их личность — но не более.
Другая ситуация обстоит с карточками, которые могли бы ввести клубы. Забавно, но одними из самых ярых противников этой идеи оказались сами клубы. Дело в том, что технология введения таких карточек в действие создает для клубов больше проблем, чем решает. В результате стоит признать, что идея введения карточек с самого начала не имела никаких шансов на существование. В конце концов, хулиганы могли просто не носить с собой такие карточки и занимать места на трибунах, при входе на которые не было компьютеров.
Так что же можно предпринять, чтобы спасти футбол от хулиганов? Нужно разобраться, прежде всего, в том, как именно можно повлиять на хулиганов. На что они обратят внимание?
Мы все знаем, что нет легких путей решения проблемы хулиганства, потому что если бы они были, кто-нибудь обязательно бы до них додумался. В центре этой проблемы — те, кто ее создает, сами хулиганы. Футбольное хулиганство существует, потому что существует группа людей, которая его создает. Этих людей и следует винить. Но нет причин, по которым они просто взяли бы и остановились. Поэтому нужно понять, кто и как может заставить их сделать это.
Решать эту проблему должен футбол, будь то клубы или ФА. Не помогут никакие законы, направленные на усиление контроля за хулиганами. Хулиганство нужно не контролировать, а искоренять.
В первую очередь клубы должны понять и признать, что те, кто хулиганит на футболе, делают это под знаменем своего конкретного клуба. После этого все должно стать гораздо проще. Стоит признать также, что хулиганы действительно любят футбол. Надо сделать так, чтобы люди действительно испугались того, что их могут не пустить на стадион. Попался один раз — все, на стадион прохода нет.
Клубам необходимо продемонстрировать, что они намерены действовать решительно. Должны быть люди, знающие хулиганов в лицо, и они должны принимать меры к удалению с трибун каждого, кому удастся туда проникнуть, несмотря на запрет.
Найдутся люди, которые решат, что проблемы можно создавать и далеко за пределами стадионов. Как насчет тех, чья собственность страдает от хулиганов? Как остановить это? За это тоже должны взяться клубы; они должны получать от полиции информацию о задержанных не только на трибунах. Я думаю, что отлучение болельщиков от футбола — это более серьезное для них наказание, чем конфискация паспорта.
Я верю, что эта система будет работать, и применять ее надо и за границей. Никаких судов, никаких разбирательств, просто отлучение от футбола. Либо ты принимаешь правила, либо уходи. Если бы ФА не выдавала лицензии тем клубам, на стадионах которых возникают беспорядки, многое могло бы измениться.
Это только первый шаг, за ним должны последовать другие. У клубов остается еще достаточно преимуществ в борьбе с хулиганами.
Подавляющее большинство футбольных болельщиков хотят, чтобы хулиган навсегда оставил их любимую игру. Но все они понимают, что мало что могут для этого сделать. Это должно измениться. Мы должны прислушаться и к мнению болельщиков, хотя большинство чиновников и против этого. Один раз это уже сработало, когда футбол столкнулся с проблемой расизма. Эта проблема не ушла в прошлое, но сегодня чернокожих игроков по крайней мере не забрасывают на стадионах бананами. Нужно изменить отношение к фанам и вести с ними диалог.
Сейчас многие из тех, кто занимаются драками, считаются нормальными парнями, которые просто слишком сильно любят свой клуб. Внешний вид хулиганов не вызывает отвращения к ним. И кроме всего прочего, хулиганство не считается преступлением. Мы должны сделать так, чтобы тем, кто вовлечен в футбольное насилие, было из-за этого стыдно. Позиция ФА и общества по отношению к фанам не может измениться сама собой; мы сами должны сделать первый шаг. Мы не должны терпеть хамского отношения к себе со стороны клубов и ФА. У нас есть оружие против этого. Мы можем перестать ходить на футбол. Мы можем это, но никогда не сделаем. Вместо этого мы можем объединиться и заниматься тем, чем в Италии занимаются Ultras, о чем я уже говорил ранее. Это заставило бы клубы узнать наше мнение и прислушаться к нему. Но как мы видели в прошлом, такое поведение фанов приносит результат очень короткое время, а после этого на фанов все вновь начинают плевать.
Поэтому протест должен быть таким, что его нельзя будет проигнорировать. У каждого в этой стране, кто старше 18, есть то, чего никто у него отнять не может: право голоса.
Несколько лет назад я предложил создать Партию Футбола. Это помогло бы болельщикам объединиться и иметь единый голос, к которому нельзя было бы не прислушаться.
Многие болельщики поверили, что эта идея стоит того, чтобы на нее обратить внимание. Но многие люди говорили, что такое дело не может быть простым и что нужно «еще раз все обдумать». Я обдумал и подсчитал, что в 1992 году за консерваторов проголосовали 12 миллионов человек, а матч Англия — Германия на Чемпионате Мира-90 смотрели 25 миллионов. Я понял, что футбол в нашей стране любят слишком многие, чтобы спокойно смотреть, как его губит кучка идиотов.
Я сел и написал манифест. Я обещал, что новая партия будет давать шанс высказаться любому болельщику в стране. Я обещал, что их мнения обязательно будут услышаны ФА. Я обещал, что мнение болельщиков будет донесено до каждого профессионального клуба. И, в конце концов, мы должны добиться того, чтобы ни одно из решений, касающееся английского футбола, не принималось бы без участия болельщиков.
В августе 1998 года, когда манифест был опубликован, реакция на него была потрясающей. Но чиновники, то есть те, чьего ответа я действительно ждал, так и не высказали своего мнения. Все фаны были в восторге, но одни, без чиновников, мы не могли ничего сделать, и я на время оставил эту затею. Хочу сказать, что и сегодня я считаю, что все, о чем я говорил тогда, стоит попробовать осуществить.
Любой болельщик имеет право влиять на игру, которую любит. Почти все понимают это, но никто ничего для этого не делает. И если правительство не предпримет никаких шагов для решения проблемы, то на наши голоса оно может не рассчитывать. А нас, поверьте, очень много.
Но, в конце концов, должно произойти то, к чему мы все стремимся. Футбол должен быть, прежде всего, для болельщиков, и это касается не только порядка на трибунах. Люди, которые сегодня управляют футболом, часто не понимают, что от них зависит. Пришло время это менять.
Я разговаривал о хулиганстве со многими людьми. Я разговаривал как с теми, кто вообще не интересуется футболом, так и с теми, кто был головной болью полиции в семидесятые. Их интересовали разные вопросы, но самый интересный вопрос был мне задан в письме. Он гласил: «Если тебе было так прикольно принимать участие в беспорядках, то почему же ты пытаешься нас остановить? Твое время ушло, дай теперь спокойно действовать и нам».
