Моими однополчанами были Николай Эпштейн, выступавший в молодежной команде «Спартака», в дальнейшем известный хоккейный тренер, подававшие большие надежды молодые футболисты Сергей Черников, с успехом выступавший затем в составе мастеров московского «Динамо», Анатолий Гусев, Виктор Давыдов и другие спортсмены. Служили мы исправно, и единственной привилегией футболистов и хоккеистов, – а надо сказать, что в те времена многие поклонники кожаного мяча зимой становились на коньки, брали в руки клюшки, и это не только не мешало, но и во многом помогало круглогодично поддерживать хорошую спортивную форму, – была возможность регулярно тренироваться и выступать за клубные команды ЦДКА.
Не знаю, как ребята, а я даже представить себе не мог, что когда-нибудь стану играть в армейской команде мастеров, завоевавшей к тому времени довольно высокую репутацию. Не предсказуемы порой повороты спортивной судьбы. Шел в армию с желанием честно служить и, отслужив положенное время, вернуться на «гражданку», засесть за институтские учебники, чтобы стать, как и отец, инженером-путейцем. Так, наверное, оно и произошло бы, если бы не случай. Точнее, это для меня был случай, а спортивное руководство ЦДКА действовало вполне осознанно. Я уже говорил, что еще перед призывом в РККА армейские специалисты внимательно присматривались ко мне, к моей игре. Оказалось, обо мне не забыли. Дали пройти курс молодого бойца, хлебнуть солдатского лиха. А убедившись, наверное, что со мной можно иметь дело, весной 1940 неожиданно вызвали в Батуми, на предсезонный учебно-тренировочный сбор команды мастеров.
Я знал, что к такому сбору ежегодно привлекались 10 – 12 молодых футболистов, проходивших службу в частях. На этот раз в число тех, кого собирались проверить, попали и мы с Володей Никаноровым, а также Сережа Черников, Анатолий Тарасов, отличный в молодости игрок и выдающийся в зрелые годы спортивный педагог, с именем которого неразрывно связано развитие советского хоккея с шайбой. Итак, март 40-го. Батуми. Абсолютно незнакомая мне обстановка проводимого «на полном серьезе» учебно-тренировочного сбора команды мастеров. Высокая дисциплина, четкий распорядок дня, крайне утомительные для нас, новичков, занятия по общефизической или, как сейчас принято говорить, функциональной подготовке.
Мне не раз приходилось слышать, что, мол, подобные тренировки стали проводиться в нашем футболе относительно недавно, в конце сороковых – начале пятидесятых годов. Подобное утверждение, мягко говоря, не соответствует истине. Еще в предвоенное время наиболее прогрессивные, умеющие смотреть далеко вперед тренеры ввели общефизическую подготовку в свою практику, умело пользовались в интересах повышения функционального состояния футболистов, привития им атлетических качеств, выносливости и ловкости упражнениями из других видов спорта.
В команде ЦДКА такую практику, причем именно на памятном для меня сборе в Батуме, впервые ввел тренер команды Сергей Васильевич Бухтеев. Наш наставник уже успел к тому времени зарекомендовать себя новатором. Работая в сезонах 1938 – 1939 годов в московском «Торпедо», он успешно применил тактическую систему, вошедшую в историю как «дубль-ве». За плечами Бухтеева, к тому же, был солидный личный опыт выступления в известной подмосковной команде «Новогиреево», в составах сборной Москвы и СССР. Если к этому добавить, что Сергей Васильевич был человеком высокой культуры, исключительно требовательным к себе и к своим подопечным, абсолютно не терпел даже малейших нарушений дисциплины и порядка, то читателю станет ясно, в чьи руки попала команда и особенно мы, новобранцы-стажеры.
Не случайно я уделяю столько места воспоминаниям о батумском сборе. Ведь, помимо совершенно необходимых футболистам силы, ловкости и выносливости, которые умело и беспощадно вырабатывал у нас специально привлеченный к занятиям чемпион Красной Армии в беге на 400 метров капитан Савельев, мы в итоге почерпнули для себя нечто гораздо более важное – умение терпеть, работать до седьмого пота, навсегда осознали ту, в общем-то банальную истину, согласно которой труд и только труд делает человека человеком. К спортсменам все это имеет самое прямое отношение.
До сих пор толком не пойму, какая сила заставила меня не отказаться от участия в сборе. Дело в том, что в Батуми я приехал с незалеченной травмой, которую получил зимой на хоккейном поле. Швы на голени были еще свежие, кровоточили, нога болезненно отзывалась не то что на удар по мячу – на каждое даже неосторожное движение. Что помешало заявить об этом тренеру и врачу и, со спокойной совестью подхватив свой фибровый чемоданчик, отправиться долечиваться в столицу? Точно ответить не могу, но уж, во всяком случае, не боязнь вновь оказаться в части. Там, поверьте, мне было совсем неплохо, да и для занятий любимым спортом были все возможности. Скорее всего, взыграло самолюбие: другие ребята из кожи вон лезут, чтобы попасть в команду, а я без боя уступаю кому-то свое место.
Убежден, без честолюбия в большом спорте, в том числе и в футболе, делать нечего. Без него не выручат ни талант, ни трудолюбие. Конечно, имею ввиду не гипертрофированное самолюбие, которое иногда совершенно неоправданно путают с честолюбием, вполне нормальной чертой характера, помогающей преодолевать любые преграды на пути к намеченной цели. Кое-кто, возможно, удивится, если в качестве примера такого вот «честолюбца» я назову Григория Ивановича Федотова. Болельщики со стажем, мои сверстники, конечно же, помнят Федотова в игре: вот уж был интеллигент на футбольном поле! А ведь били, ломали иные «беки» его нещадно, зная, что игра ЦДКА в атаке строится на нем. Федотов на хамство не отвечал – слишком любил футбол и уважал себя в нем. Обидчиков же предпочитал «наказывать» голами, забитыми самолично или же с его филигранных пасов.
Это, так сказать, видимая сторона характера выдающегося мастера. Мы, его товарищи по команде, знали Федотова «изнутри». При всей своей врожденной мягкости, деликатности, даже ранимости, Григорий Иванович был весьма честолюбив, и честолюбие его проявлялось главным образом, в том, что он просто не мог позволить себе сыграть плохо, в каком бы состоянии – а крепким здоровьем он, увы, наделен не был – или настроении ни находился. Вот, мне кажется, яркий пример для подражания, который не устарел и не устареет никогда.
Кстати, тот факт, что в Батуми мне, 18-летнему юнцу, посчастливилось познакомиться, тренироваться с Григорием Федотовым, его товарищами Сергеем Капелькиным, Константином Лясковским, Александом Виноградовым, Алексеем Грининым, Петром Щербатенко и другими известными армейскими футболистами, несомненно повлиял на мое решение приложить максимум усилий, чтобы закрепиться в команде.
Но далеко не все зависело от меня. Очень многое в сложном, порой болезненном процессе вхождения новичка в сложившийся, успешно выступающий коллектив зависит от самого коллектива, его лидеров, к чьим словам прислушиваются товарищи, чье мнение не в силах игнорировать тренеры и руководители. Сколько на своем веку я был свидетелем того, как команда ни в какую не принимала в свои ряды молодых талантливых футболистов, несмотря даже на то, что крайне нуждалась в них. Срабатывали эгоизм лидеров, групповая спайка футболистов, видевших в новобранце конкурента, претендующего на одно из мест в составе. Замечено, такие «закрытые» команды обречены на провал, вопрос только в том, когда гром грянет. Футбол – явление социальное, и в силу этого подчиняется законам и установкам, выработанным обществом. Смена поколений, приток «свежей крови» в футболе неизбежны, как неизбежны они в любой другой сфере человеческой деятельности. Тот, кто не понимает этого или приходит к пониманию с опозданием, рискует безнадежно «отстать от уходящего вперед поезда».
В ЦДКА, к счастью, таких проблем не было. Дружный, сплоченный общими устремлениями и задачами футбольный коллектив жил и работал в каком-то особом микроклимате. Уже через несколько дней пребывания на сборе я сделал если не удивившее, то приятно поразившее меня открытие. Гроссмейстеры футбола, обласканные публикой и большим начальством, к нам, молодым претендентам на места в команде, относились как к равным, не позволяя себе ни обидных реплик, ни высокомерных замечаний, ни покровительственного тона. Идеальный, как мне представляется, моральный стимул для молодых: трудись, работай как все, будь искренен и честен с товарищами, не противопоставляй себя коллективу, и он, этот коллектив, признает тебя, поможет.
На учителей, помощников мне очень везло, и если Сергей Васильевич Бутхеев наставлял, учил уму-разуму, следуя своему тренерскому долгу, то Григорий Иванович Федотов и Сергей Михайлович Капелькин возились со мной, руководствуясь какими-то своими внутренними установками, полагая, как я теперь понимаю, что большой мастер непременно должен передавать свой опыт молодежи. Особенно крепко взялся за мое футбольное образование Капелькин, быстрый, хитроумный на поле левый инсайд команды. Он терпеливо учил меня тактически правильно мыслить в игре, безошибочно оценивать ситуации и принимать верные решения. Вместе мы неустанно отрабатывали различные парные комбинации со сменой мест.
