Дмитрий Силлов - Боевые ножи

Удивительно, но самым первым завершенным орудием, сделанным руками первобытного человека, которое дошло до нас из глубины веков, было ручное рубило, имеющее форму… современного ножа (например, знаменитое ашельское ручное рубило).

Создан этот нож был в эпоху раннего палеолита, то есть около двух с половиной миллионов лет тому назад. И поскольку основным источником пропитания древнейшего человека были охота и собирательство, а основным занятием – выживание в крайне агрессивной среде, не остается сомнений, в каком качестве использовался этот древнейший «нож для выживания».

Один из вариантов такого ножа описан в «Повести о Манко Смелом» Сергея Писарева, созданной на основе археологических исследований орудий человека каменного века. В отрывке из этого произведения, который приведен в эпиграфе данной главы, мы видим сцену охоты на медведя (в повести он проходит под собственным именем Уккан) при помощи ножа из кости, режущая кромка которого создана из осколков кремня.

Дальнейшая история человечества есть не что иное, как повышение качества орудий труда и убийства. При этом эволюция формы первобытного ножа меняется, но незначительно. Ведь суть применения данного предмета остается неизменной – колоть и резать.

В IV тысячелетии до нашей эры в различных местах Азии, Северо-Восточной Африки и Европы наблюдается появление первых орудий из меди. И, естественно, в числе этих орудий почетное место занимает нож, пока еще слабо делимый по функциям на нож-оружие и нож-орудие труда ввиду несовершенства технологии изготовления.

Такое разделение характерно для более позднего периода развития человечества. Во втором тысячелетии до нашей эры все большее распространение получают изделия из бронзы, сплава меди и олова. Куется бронза намного хуже, чем мягкая медь, к тому же она более хрупкая. Что с лихвой покрывается ее достоинствами – бронза меньше, чем медь, подвержена коррозии и гораздо тверже.

Бронзовое оружие заменяет медное. Однако и оно далеко от совершенства. В «Илиаде» Гомера мы находим описание боя царя Менелая с Парисом:

Человечество продолжает развиваться, совершенствуя технологию изготовления все тех же двух основных составляющих прогресса – орудий труда и оружия. В первой половине первого тысячелетия до нашей эры в производстве многих стран мира распространяется железо, которое почти не встречается в природе в чистом виде и имеет гораздо более высокую температуру плавления, чем бронза и медь. Потому до того времени оно являлось недоступным материалом для человечества. Однако, когда литейное дело, значительно развившееся в бронзовом веке, наконец-то доросло до работы с железом, в истории развития человечества произошел значительный скачок вперед.

С появлением железных орудий труда стало проще обрабатывать землю, получили значительный толчок ремесла, строительство, мореплавание. И, конечно, оружейное дело. Следствием которого явились гораздо более кровопролитные войны. Увы, совершенствование боевого ножа есть не что иное, как улучшение оружия с целью более эффективного уничтожения себе подобных. И с целью защиты от такого рода посягательств. Ведь, как известно, действие всегда равно противодействию.

С тех далеких времен до наших дней по сути своей нож не менялся. Всегда это была комбинация из двух составляющих – рукоять и клинок. Менялась форма клинков, материал рукоятей, с появлением огнестрельного оружия появились багинет и штык, затем штык-нож, который тоже порой относят к категории боевых ножей и на котором мы остановимся на страницах этой книги.

Но вечный как само человечество боевой нож во все времена служил и будет служить двум целям – нападению и защите от нападения.

Имеется среди коллекционеров такое мнение, что термин «русский боевой нож» не имеет права на существование. Мол, нож-засапожник был, багинет был, штык был, а вот боевого русского ножа не было. Хотя и «Слово о полку Игореве», и летописи твердят нам обратное – русская традиция ножевого боя гораздо мощнее аналогичных традиций любого другого государства. Именно ножевой, а позже штыковой атакой русские наводили ужас на врага.

Работая с летописями во время написания «Злого города», романа об обороне Козельска от орды Батыя, я обратил внимание на следующий текст: «Татары же бились у града. Желая захватить его, разбили городскую стену и взошли на вал. Жители же на ножах резались с ними и, посоветовавшись, порешили выйти на полки татарские. И, выйдя из города, иссекли пращи (Осадные машины. – Прим. автора) их, и, напав на полки их, убили татар четыре тысячи» (авторский перевод со старославянского, Ипатьевская летопись, Галицко-Волынский свод, «Побоище Батыево»).

Отбивая атаку ордынцев, наши воины перешли в ножевую (!) атаку, отбросив врага от стен города. Можно ли после этого говорить об отсутствии традиций русского боевого ножа? Нож был с нашим предком всегда. На охоте, в быту, на войне. Поясной размещаемый на поясе, засапожный – заткнутый за голенище сапога, подсайдашный – размещаемый под саадаком, специальным чехлом для лука. Нож был привычным орудием, превращавшимся в оружие, которым привычная к ножу рука русского человека точно и эффективно разила врага когда заканчивались стрелы и тупились о вражьи доспехи мечи защитников нашей Родины.

К сожалению, история не донесла до нас, какими именно были боевые ножи русских витязей. Что говорить, даже о багинетах, предках штыка, бывших на вооружении допетровской русской армии, мы почти ничего не знаем, кроме того, что до начала XVIII века это был длинный тычковый нож с рукоятью, вставляемой в дуло гладкоствольной фузеи перед штыковой атакой. Таким образом огнестрельное оружие превращалось в копье без возможности произведения выстрела. Кстати, здесь надо пояснить, в чем отличие ножа от кинжала. Нож всегда однолезвийный, клинок кинжала заточен с обеих сторон. Модификации с полуторной заточкой, имеющие верхнюю кромку, заточенную на половину длины, склоняют решение в пользу ножа.

Северная война со Швецией выявила необходимость модернизации стрелкового оружия в сторону универсальности. Тем более что союзник России Пруссия уже ввела в своей армии новинку – штык, примыкаемый к мушкету. В период с 1702 по 1709 год в Российской армии был полностью завершен переход с багинета на штык.

Анализируя историю России именно с точки зрения развития холодного оружия, поневоле приходишь к пониманию, откуда у русского человека такая любовь именно к ножу. Видимо, наше это, национальное, родное. С тех времен, когда, отбросив щиты, шли в ножевую атаку русские витязи.

Кстати, интересный исторический факт – в армиях Западной Европы штык являлся «оружием последнего шанса». Понятия «штыковой атаки» там практически не существовало, и смертоносная насадка на ствол мушкета служила лишь для обороны.

Русская же смертоносная наступательная штыковая атака стала легендой. Великий русский полководец Александр Васильевич Суворов вообще ввел ее в культ, отодвигая на второй план значение пулевой стрельбы из огнестрельного оружия. Его крылатое изречение «Пуля – дура, штык – молодец» известно каждому россиянину, который интересуется историей своей Родины. Однако наиболее известным был и остается штык к винтовке замечательного русского конструктора и организатора ружейного производства Сергея Ивановича Мосина.

Разработанный на базе штыка для винтовки «Бердан» образца 1870 года, четырехгранный штык поступил на вооружение русской армии вместе с винтовкой Мосина в 1891 году.

Это было страшное оружие ближнего боя. Полуметровый четырехгранный игольчатый клинок наносил глубокие проникающие ранения, сопровождающиеся тяжелыми повреждениями внутренних органов. К тому же малое входное отверстие не позволяло оценить на месте глубину проникновения штыка в тело и тяжесть ранения, результатом которого могли быть внутренние кровотечения и занесенные инфекции, приводящие к перитониту и, как следствие, к летальному исходу.