Все «болеют» за ту или другую команду. Футбол одаривает людей не только сопереживанием, но и иллюзией соучастия. Равнодушному на стадионе скучно. Все это так. Но нельзя не задуматься, до чего же может дойти экстаз, наблюдая, как ужесточаются, накаляются до белого каления страсти, искусственно раздуваемые и пришпориваемые.
Сегодня шведский мировой чемпионат 1958 года вспоминается мне как картинка волшебного фонаря, как нечто идиллическое, патриархальное. Игра кипела на поле, этим все и исчерпывалось. В 1966 году в Англии явственно обозначилось противостояние двух континентов – Европы и Южной Америки. Четыре года спустя в Мексике кого ни спроси: «Кому симпатизируете?» – следовал немедленный автоматический ответ – либо: «Конечно, Европе», либо: «Ясное дело, Америке». Сумасбродом выглядел английский обозреватель Эрик Бетти, который любовался командой Перу и только о ней и разговаривал. В этой «борьбе миров» различалось не одно только перекрестие футбольных вкусов, полемичность была чересчур задиристой, иногда и откровенно дурного пошиба. Невозможно установить, кто выдумал и прорыл эту границу, но западная печать приняла ее как реальный факт, как нечто непреложное, да еще и удобное. Хотя хорошо известно, что нет более непримиримых соперников в футболе, чем бразильцы, уругвайцы и аргентинцы, да и стилевые различия в их игре весьма значительны, тем не менее кому-то было угодно свести их в мнимую коалицию. Точно так же обстоит дело и с европейскими командами.
Футбольному мячу чрезвычайно просто обернуться мячом раздора, вокруг которого идут не только нескончаемые, пусть и горячие, но добрые споры, а и вскипают белые завитки холодной тупой злобы. Поражение любимой команды слепит глаза, немедленно объявляется розыск виновных, смещают тренеров, валят на судей, кивают на журналистов, одним словом, делается все, что в силах людей, бессильных честно, по-спортивному обеспечить хорошую игру и победу.
Большим разочарованием для меня стал матч Голландия – Бразилия на X чемпионате мира. Решалось, какой из команд продолжать борьбу за Кубок мира, а какой уйти на четыре года в тень. Было ясно, что голландская команда, возникшая на основе суперклуба «Аякс», превосходит легендарных бразильцев, потерявших свою игру, медлительных, разучившихся забивать голы. Не могли этого не чувствовать и бразильские мастера. До какого-то момента они пытались тягаться с голландцами на равных, но силы иссякли. И тут вдруг бразильцы, пользующиеся репутацией «кудесников мяча», единственной в своем роде репутацией в футболе, принялись беспардонно, бесцеремонно драться. Судья изгнал с поля одного защитника Перейру, а мог бы применить высшую меру еще к двумтрем игрокам. Что же это было? Всякому понятно, что ужас как обидно сдавать чемпионские полномочия, что может прорваться досада, могут расшалиться нервы. Однако бразильцы грубили не сгоряча, не оттого, что их обгоняют и переигрывают. Они словно бы мстили своим противникам, поняв, что ход матча необратим, срывали на них злость, наносили в открытую удары руками, напоминающие приемы каратэ. Тут выплеснулись не издержки спортивного азарта, тут сводились счеты за иные потери, скорее всего за щедро обещанное до игры и уплывшее из рук…
На этом чемпионате наряду с безупречным, мужественным футболом мы стали свидетелями нелепых жалких сцен, которые просятся, чтобы их назвали «танцами с носилками». Игрок лежал пластом, и не было надежды, что он встанет, но едва прибегали санитары с носилками, как он мелодраматическим жестом их отталкивал и поднимался. Игра в симуляцию – опасная игра, она провокационна по сути своей, несколько таких сцен, разыгранных перед «родной» публикой, – глядишь, та уже созрела для расправы над приезжей командой. Лишь однажды на чемпионате судья смекнул, что следует показать желтую карточку симулянту, без нужды разлегшемуся на травке на глазах у всего человечества.
Чемпионаты мира – события из ряда вон выходящие. Десятый по счету, как и предшествующие, был красив, представителен, содержателен настолько, что даже скептиков вынудил воскликнуть: «Футбол-то благоденствует!» Но тревогу за будущее игры не отводят даже эти чемпионаты. Наоборот, они снова и снова дают понять, что разного рода влияния футболу суждено еще выносить и терпеть. И пора уже задуматься, к чему это в конце концов может привести.
Все мчат за победой, и сегодняшней и той, что должна явиться через год, через четыре года… В этой нескончаемой безоглядной гонке обязан сохранить присутствие духа и ясную голову прежде всего журналист. Кто-то тут же воскликнет: «Много ли он способен сделать!»
Думаю, что много. Слово предостерегает, настраивает, разоблачает, высмеивает, смягчает души. Слово борется.
В конечном итоге все дело в том, чтобы слово это выводили на бумаге и выстукивали на машинке руки человека, который честен перед великой игрой, придуманной и существующей не на горе, а на радость людям.
Наша советская ложа прессы обязана в защите футбола быть в первом ряду.
