Время от времени к Тарханову пробиваются какие-то люди - ветераны ЦСКА, близкие друзья, другие важные персоны. Заходят руководители клуба, шепчутся, иногда дополнительно объявляют о премиальных.
На них мало кто обращает внимание, потому что сразу после массажа футболисты надевают розданную администратором форму и прямо в раздевалке приступают к разминке. Одни начинают с растяжки, другие садятся в шпагат, третьи колотят мячом по стене или затевают короткую перепасовку среди одевающихся одноклубников, а вратари угрожающе прыгают или делают совсем необычные, свойственные для своей футбольной специальности упражнения.
Леонидас и Самарони, разумеется, не выглядели белыми воронами, поскольку у обоих за плечами был опыт подготовки к десяткам матчей в чемпионате Бразилии. Наши же ребята с любопытством поглядывали на них, пытаясь уловить какую-нибудь необычную деталь в процедуре приготовления к игре, но так ничего и не подсмотрели. Разве что Леонидас немного удивил всех, что перед тем, как засунуть ноги в бутсы, он туго перебинтовал обе стопы (чтобы смелее вступать в единоборства, как он потом сам признался). Да еще оба бразильца наотрез отказались пить чай перед игрой и в перерыве, как иногда практикуется у нас в России.
Минут за 25 - 30 до стартового свистка команда была наконец готова выйти на разминку. Все выстраивались за "Бушем" и по длинному коридору под ободрительные возгласы невесть как попавших туда поклонников ЦСКА направлялись на поле, на сей раз много серьезнее, чем час назад.
Главные тренеры, как правило, на разминку не ходят, поручая ее проведение кому-нибудь из помощников. Мастер сделал свое дело и теперь ждет, когда с его творения сорвут полотно. Эти минуты ожидания, пожалуй, самые томительные для наставника любой команды, тем более что фактически он остается один на один с самим собой, так как редко кто осмелится испытывать терпение льва, готовящегося к прыжку.
Другие не так близко принимали к сердцу предстоящую баталию, хотя, естественно, тоже волновались. Взмыленные массажисты, закончив свою непосредственную работу, успевали быстро принять душ или по крайней мере облиться водой; доктор ворожил над какими-то пузырьками, содержимое которых - не иначе как эликсир - давал перед самым выходом на поле некоторым из роков; а администратор Валера Глушаков запросто мог воспользоваться моментом, чтобы махнуть рюмку коньяку в баре или подсобке, как водится в таких случаях, чтобы "снять предстартовое волнение".
Сам я чаще уходил из раздевалки вместе с ребятами, чтобы, стоя у кромки поля, помочь бразильцам разобраться в нехитрых предыгровых упражнениях, а заодно перекинуться несколькими фразами со знакомыми журналистами и фотокорреспондентами, которые проявляли к моим подопечным все больший интерес. Еще бы: ведь Лёня бьш раскручен как "первый настоящий бразилец" в российском футболе, и многие ждали от него чуда.
Примерно за 10 минут до начала матча второй тренер давал сигнал об окончании разминки, и игроки основного состава возвращались в раздевалку. Запасные шли за ворота и иногда затевали там нехитрый "квадрат" - 4 х 1 или 5 х 2, а то и просто начинали задушевную беседу, являя пример даже какого-то безразличия к происходящему. Что и говорить, многие ребята обижались, что не попадали в "основу", потому что помимо неудовлетворенного профессионального честолюбия они оставались еще и без значительной доли премиальных, предназначавшейся непосредственным кузнецам победы.
Предматчевое напряжение достигает предела в последний отрезок времени. У футболистов всего считанные минуты, чтобы привести себя в порядок после разминки, причесаться, поправить форму, перевязать или при необходимости переобуть бутсы. Вратари, по моим наблюдениям, наоборот, стараются не смывать грязь ни с лица, ни со свитера, вероятно, "на фарт" или просто для устрашения нападающих противоположной команды. Некоторые из них меняют перед выходом на поле перчатки, но большинство отдает предпочтение тем, в которых проведена разминка.
Вновь оживает главный и начинает давать последние наставления, повторяясь, призывая защитников к бдительности и говоря другие банальные вещи. Впрочем, круг слушателей теперь ограничен до предела -только игроки стартового состава и минимум технического персонала.
Наконец, все рассаживаются по своим местам в ожидании заключительного, совершенно необходимого, как я вскоре усвоил, обряда. Доктор или администратор - в зависимости от результата в прошлом туре - вручают капитану нарукавную повязку, плотно затворяются все двери, в том числе в душевые и туалеты, у входной двери выставляется отдельный охранник, а еще лучше, если она закрывается на замок, и в следующее мгновение вожак команды произносит какой-нибудь боевой клич и дает сигнал к тому, чтобы минуту-другую помолчать.
В отличие от многих других, о происхождении этой футбольной традиции догадаться несложно, так как она очень похожа на обычай присесть перед дальней дорожкой. Одни в эти секунды молят Бога, чтобы Тот уберег их в предстоящем поединке от травм; другие медитируют на тему желанной победы; третьи просто тупо смотрят в пол, ожидая команды капитана: "Ну, все! Пошли, с Богом!"
Любопытно, что такого рода ритуалы существуют и в зарубежных командах. Не везде, правда, все сводится к "минуте молчания". В Бразилии, например, скорее всего из-за южного темперамента принято в аналогичной ситуации громко и дружно проорать какое-нибудь напутствие или древний клич индейцев. Говорят, что это в хорошем смысле слова возбуждает игроков.
Собственно, в тишине команде посидеть удается редко, потому что именно в это время диктор, как правило, представляет составы встречающихся клубов. Но это только придает пафоса необычной церемонии.
Довольно часто ритуал прерывает звонок или свисток судьи, призывающего соперников к выходу на поле. Такое совпадение вообще-то не является добрым знаком, но и прямого намека на неудачный исход встречи тоже не несет. Теперь все мысли уже о ристалище, осталось только понюхать нашатыря у доктора и - в бой!
Кстати, последняя процедура -дело исключительно добровольное, но футболисты достаточно быстро приобретают этот нюхательный рефлекс. Даже мои бразильцы не стали исключением.
А дальше была - игра. Большая игра. Которую я впервые в прямом и переносном смысле увидел под другим углом зрения.
Почти сразу стало ясно, что смотреть футбол с трибуны намного удобнее и интереснее, чем со скамейки запасных. Хотя бы потому, что с высоты, скажем, 10-го или 15-го ряда лучше видна общая картина игры, не говоря уже о ее нюансах. На память сразу пришел пример мэтра отечественного футбола Константина Ивановича Бескова - кстати, тестя нашего тогдашнего второго тренера Владимира Федотова -, который без сожаления менял свой пост у кромки поля на удобное место среди болельщиков.
К тому же наблюдение за игрой с трибуны, на мой взгляд, имеет и другие преимущества. Одним из них я до сих пор считаю коллективную болельщицкую сопричастность с происходящим на поле. Особенно если где-то поблизости от тебя окажется какой-нибудь шутник или балагур, который время от времени будет отпускать такие перлы, что весь сектор будет давиться от смеха.
Вот, например, подслушанный этой осенью диалог двух болельщиков-шутников, судя по всему, цеэсковских:
– Ну, что: попробовал "Спартак-колу"?
–Ага.
– Ну, и как?
– Ничего, только мясом отдает…
Несомненно, есть что-то манящее и в фанатском братстве. Разумеется, речь не об экстремистских проявлениях и не о сомнительном геройстве, когда десятки подвыпивших подростков начинают раздеваться по пояс в лютый холод, якобы выражая свою особую симпатию к любимой команде. Но кого могут оставить равнодушным сцены, когда целые сектора трибун окрашиваются в красно-синие, красно-белые или другие цвета и со всех сторон, словно раскат июньского грома, слышится многоголосый хор торсиды?
Впрочем, одно дело, когда футбол -это "боление", сопережевание, выплеск эмоций, и совсем другое, когда это работа. Для тех, кто выходит на зеленый прямоугольник под яркий свет прожекторов и пристальные взгляды тысяч людей, и тех, кто садится на тренерскую скамейку, футбол - это прежде всего профессия. Может быть, поэтому они сосредоточены от первой до последней минуты матча, ничего не видя и не слыша вокруг?
Тренерская скамейка -нерв команды
Место на скамейке мне нашли сразу, причем одно из самых привилегированных -недалеко от главного. Объяснялось все очень просто: во время игры Тарханов должен был давать ценные указания футболистам, а мне, как можно скорее, предстояло доносить их до бразильцев. Как это выходило на самом деле, я уже писал, а сейчас хотел бы остановиться на своих наблюдениях за работой штаба. Не только армейской команды, но и других.
