Конечно, подобная причастность и прежде существовала. Но матч с чемпионами мира оказался как бы образом, превратившим вдруг сугубо частное ощущение в общезначимый, общенародный факт.
И не случайно, что матч, состоявшийся на динамовском стадионе 21 августа 1955 года, выразительнее сохранен и даже документирован эмоциональным осмыслением, где преувеличение точнее передает пережитое нами тогда.
Поэтому совсем не странно в повести «Футбол в старые времена» Анатолия Макарова (автору в момент вспоминаемого матча было пятнадцать лет), повести, вырастающей из тщательно и чутко воспроизводимых деталей тогдашнего быта, звучит фраза: «Футбол не отделял нас от человечества, а, наоборот, объединял с ним».
Опыт всеобщего сопереживания ходу футбольного поединка был приобретен за десять лет до приезда чемпионов из ФРГ — во время матчей московских динамовцев в Англии, когда у репродукторов и радиоприемников собирались и те, кто никогда прежде футболом не интересовался.
Но осознанного опыта влияния своей непосредственной реакции на игру у нашего зрителя, пожалуй, еще не было — такой опыт был приобретен в развитии этого именно матча.
На предшествующих — немногих международных товарищеских встречах послевоенного периода — матчах с зарубежными гостями наш зритель держался корректнее, чем на матчах внутреннего календаря, проявлял вежливость, напоминающую дипломатическую. Праздничная вежливость восприятия невольно гасила привычную болельщицкую страсть.
В финале мирового чемпионата пятьдесят четвертого года сборная ФРГ неожиданно выиграла (3:2) у фаворитов — венгров. Но мировая репутация венгров не была, однако, поколеблена. Их продолжали считать сильнейшими на данный, как говорится, момент.
Конечно, когда венгры приезжали в пятьдесят четвертом году в Москву, наш зритель мечтал о победе, надеялся на удачу своей сборной и тем не менее не очень удивлялся бы, не сумей наша сборная тогда противостоять знаменитым гостям. В отношении к той игре превалировал интерес к большому футболу вообще. Зрителю хотелось сравнить класс, сопоставить возможности, определить, достигло ли новое поколение игроков, сменившее тех, кто проиграл в Хельсинки, уровня, необходимого для побед на мировой арене.
Матч же с ФРГ имел принципиальное значение. В этом матче от нашей сборной ждали победы. И драматизм этого матча, так надолго оставшийся в памяти, присутствовал уже в самой обстановке ожидания, в новизне предшествующего матчу ритуала.
Сенсацией по тем временам был приезд в Москву (ради футбола) полутора тысяч немецких туристов.
Совсем немного времени пройдет, и подобные вояжи перестанут нас удивлять. Очень скоро войдут в обыкновение поездки такого типа и для наших любителей спорта. Да уже осенью того же года группа наших туристов (и среди них писатель Юрий Трифонов, написавший об этой поездке) отправится в Будапешт на матч футбольных сборных СССР и Венгрии.
Но тогда туристы (особенно поведение их в поддержку своих футболистов) произвели почти такое же впечатление, как и сама игра. Вернее, реакция трибун (и здесь, конечно, рожки и трещотки болельщиков команды ФРГ), как никогда, будет сплавлена в общем восприятии с драматизмом этого матча.
Отчет в журнале «Огонек» написан был футбольным обозревателем Мартыном Мержановым вместе с писателем Юрием Нагибиным. Они отмечали, что «никогда еще наш стадион не был столь многонационален. Здесь собрались гости из разных частей света. Немцы из Германской Демократической Республики и Федеративной Республики Германии, в костюмах из легкой шерсти, в ярких спортивных джемперах, в рубашках, перекрещенных ремнями фотоаппаратов и биноклей, в непривычных нашему глазу коротких штанишках и тирольских шапочках, индийцы — многие в чалмах и национальных костюмах; аравийцы в просторных одеждах белее снега, китайцы, перекинувшие через руку синие форменные куртки; величавые темнолицые сирийцы, светловолосые поляки, англичане, корейцы, американцы — многие народы были представлены здесь своими болельщиками. И едва ли можно было найти па стадионе человека, который бы не чувствовал, что присутствует при чем-то хорошем, очень правильном, очень значительном».
…Все ждали появления в составе сборной Стрельцова. И конечно же в неизбежной символике такого матча сын фронтовика и самый молодой из действующих в большом советском футболе игроков здесь очень бы вписался, прозвучал — энергии любого глагола соответствовал.
Но в центр нашего нападения тренеры поставили спартаковца Николая Паршина — футболиста полезного, но ни дарованием, ни популярностью не сравнимого со Стрельцовым. Паршин, однако, открыл счет в этой игре…
Мы задерживаем сейчас внимание на неучастии Стрельцова в захватившем всех событии лишь для прояснения характера его популярности.
Есть игроки, остающиеся в спортивной истории за участие свое, за успех свой (вклад в общую победу) в матчах, представлявших особую значимость.
За тот же матч против ФРГ всегда будут вспоминать, например, спартаковца Анатолия Масленкина, забившего гол при счете 2:1 в пользу соперников (третий решающий мяч в ворота сборной ФРГ, как единственный югославам мяч в финале состоявшегося через год олимпийского турнира забил тоже спартаковец Анатолий Ильин).
Стрельцов не сыграл очень многих важных матчей, которые, казалось бы, предписаны были ему судьбой. Другой и отдельный разговор — кто в этом виноват.
Но сейчас, вглядываясь в его начало, в подробности его восхождения, надо все же сказать, что публика выделяла Стрельцова среди самых известных мастеров, среди игроков, имевших немалые заслуги перед современным футболом, среди фаворитов, вовсе не намеренных расставаться с главными ролями.
Была серьезнейшая конкуренция, — и как бы не замечающий ее, не задумывающийся ни о чем неприятном Стрельцов, весело, как опять же казалось с трибун, ожидающий новых подарков благосклонной к нему до поры до времени судьбы.
Для клубного футбола предолимпийского сезона наибольший интерес представляли матчи московских динамовцев и спартаковцев с итальянской и английской командами «ФК Милан» и «Вульверхемптон-Уондерерс» («Спартак» обе игры выиграл, а «Динамо» проиграло итальянцам).
У «Торпедо» такого ранга международных встреч не было.
Но Стрельцов забил гол в Ганновере, где в повторной игре с командой ФРГ советская сборная одержала очень трудную победу (2:1).
Играл он и за сборную в матче в Будапеште, когда венгры за три минуты до конца ушли от поражения, реализовав одиннадцатиметровый штрафной удар (1:1).
И наконец, в октябре Стрельцов участвовал в товарищеской встрече с национальной сборной Франции, где тоже забил гол. Первый удар по мячу сделал в той игре очень популярный в Советском Союзе после фильма «Красное и черное» Жерар Филипп, приехавший в Москву на неделю французских фильмов.
…Из Перова я переехал на Автозаводскую. Тогда это называлось — в Москву. Перово-то наше считалось пригородом.
Я вообще-то ни о каком переезде и не думал Жил и жил бы себе там и дальше R Мячково на торпедовскую дачу ездили по Старо-Рязанскому шоссе. Как раз — мимо Перова.
«Семиэтажна», самый большой дом, был как ориентир, я к нему подходил — и автобус с командой меня подбирал.
Но однажды, не зная, что сроки международной встречи передвинутся, нас отпустили домой, а тут мы немедленно и потребовались. За мной поехали на автобусе — и два часа мой дом не могли найти. А когда нашли — меня не застали. Я на танцверанду ушел.
Вот после этого случая решили переселить меня на Автозаводскую улицу.
Мы с Кузьмой стали жить в одном доме — он на втором этаже, я на шестом.
Но дома в тот год (а лучше будет сказать — с того года) редко приходилось бывать.
Играли тогда реже, но сборы были дольше. В сборной Союза особенно. Перед игрой с ФРГ месяц сидели на сборах. Не сидели, конечно, а пахали будь здоров — очень плотно готовились, нас серьезно на эту игру настраивали.
А в сборную меня взяли зимой — в январе пятьдесят пятого мы полетели в Индию Человек тридцать или даже больше, не помню сейчас, было тогда кандидатов. Не только московские игроки из «Спартака» или «Динамо», но киевляне, например Я это к тому, что в поездке я со всеми лучшими нашими игроками познакомился и потом в играх первенства чувствовал себя гораздо увереннее. Знал уже как против кого играть. Они меня, конечно, тоже узнали. Но меня это тогда не беспокоило — все же только начиналось.
В смысле футбольном больших трудностей, кажется, и не было. У сборной Индии и то 4:0 выиграли (я в этой игре не играл, а Кузьму включили). Перед заключительной игрой подсчитали — общее соотношение мячей 97:4 в нашу пользу. Решили: надо для ровного счета еще три забить И за двадцать минут до конца матча забили-таки третий гол…
