Ну, да ладно… Поезд ушел, чемпионат закончился, лавры поделены, оргвыводы сделаны. Теперь и нам, и всем прочим неудачникам остается одно: традиционная возможность извлечь уроки из поражений, засучить рукава и готовиться к следующим чемпионатам. Сначала — к европейскому, который пройдет в 2002 году в Португалии, а потом и к мировому, где все опять повторится сначала: волнения, надежды, напутствия, жадное ожидание первого матча и…. Впрочем, что это я размечтался? Надо сначала пройти отборочный турнир.
* * *
По мере продвижения групповых турниров к их логическому завершению ломались репутации фаворитов и зажигались на футбольном небосклоне новые, никому ранее не ведомые звезды. Этим, собственно, и был интересен японо-корейский чемпионат. И самые яркие из этих ранее неведомых звезд зажглись на Дальнем Востоке.
Восток — дело тонкое…
Ни Япония, ни Корея никогда не считались в футбольной галактике не то, что бы «звездами первой величины», но вообще — объектами, доступными для наблюдения невооруженным глазом. Так, какие-то мелкие астероиды… И вот совершенно неожиданно ФИФА доверяет этим странам проведение чемпионата мира. Более абсурдного решения, казалось, выдумать было невозможно даже в бреду. Кроме массы жестоких неудобств для туристов, прессы и, самое главное, участников чемпионата, что еще сулил это выбор? Думал ли кто-нибудь из функционеров ФИФА о том, пойдут ли японцы и корейцы на матчи столь малознакомого для них вида спорта? Смогут ли корейские и японские функционеры обеспечить должный порядок и соответствующую организацию турнира. А безопасность? Особенно после событий 11 сентября в Нью-Йорке и Вашингтоне.
Нам журналистам, приехавшим к самому началу турнира, трудно было осознать объем подготовительной работы. Но ее результаты были налицо. Можно было смело сказать, что с подготовкой к чемпионату обе страны справились успешно. Порядок был идеальным, службу безопасности работала строго, но корректно, «проколов» и ошибок, по крайней мере, крупных не было.
О роли футбола в нашей жизни о его влиянии на наше поведение, привычки, образ жизни всем хорошо известно, когда речь заходит о «футбольных странах». Таких, как Англия или Россия, Бразилия или Германия. То, что футбол может повергать людей в восторг и истерику, вызывать пароксизмы гнева и ярости у русских или французов, испанцев или аргентинцев — это никого не удивляет. Интересно было наблюдать разительные перемены, которые футбол накладывал на жизнь народов, еще вчера в массе своей знавших об этом виде спорта не больше, чем об урожае артишоков во французском Лангедоке или ежегодных фестивалях джаза в Новом Орлеане. И вот, нате вам — они проводят чемпионат мира! Это как если бы воспетую Хемингуэем памплонскую корриду пригласить на Красную площадь в Москве. Или устроить забег верблюдов из пустыни Сахара по дорожкам Летнего сада в Питере.
Тем не менее, корейцы с восторгом погрузилась в водоворот совершенно новых для них переживаний и страстей. И если всем было ясно, что вряд ли они могут претендовать на победу в чемпионате (ведь до сих пор Южная Корея не выигрывала на мировых чемпионатах ни одного матча!), то один рекорд им удалось поставить еще до открытия чемпионата. На пронзающем облака небоскребе Международного торгового центра в Сеуле они умудрились укрепить самый крупный в истории футбольный плакат высотой в 43 этажа!
Чего только не было сделано, продумано и изобретено для того, чтобы чемпионат прошел гладко, без проблем. В аэропортах всех прибывающих на «Уорлд-Кап» пропускали через отдельные пограничные пункта и максимально избавляли от всяких бюрократических формальностей. Специальные автобусы курсировали между аэропортами и пресс-центрами. Школьники освобождались в дни матчей от занятий, а заключенным в тюрьмах, чтобы они могли досмотреть последние телетрансляции со стадионов, было разрешено позже отходить ко сну. Дно речки, протекающей через Сеул, было проверено на наличие мин, а стадионы взяты под охрану сил ПВО, включая ракетные установки, готовые немедленно поразить любую подозрительную цель, которая могла бы приблизиться к охраняемому объекту. Перемещения американской делегации, которую охраняли силы корейской безопасности и ФБР, отслеживали с помощью спутников земли.
А если вернуться с небес на землю, то было трогательно наблюдать, как вживается в столь для него непривычную «футбольную культуру» старик, ремонтирующий обувь в мастерской в ближайшем к моему мотелю переулке: приколачивает кнопками к хилой стенке портрет лучшего корейского футболиста Сеул Ки Хьюна. Как девчушки-старшеклассницы визжат и бросаются на автобус, подвозящий к стадиону корейскую команду. Как в ложе для почетных гостей на стадионе размахивает корейским флажком облаченный в темный костюм кандидат на предстоящих муниципальных выборах. А претендующий на пост префекта Ульсана Ким Джонг Дэ расхаживает по улицам родного города в майке корейской сборной.
По мере успехов корейской сборной накал страстей нарастал. И после ее выхода из группы сначала в одну восьмую финала, потом в четвертьфинал, не говоря уже полуфинале, в стране начало происходить нечто, напоминающее массовый психоз. На гигантском экране в центре Сеула за матчами своей команды наблюдали до миллиона человек. Миллион — в одном месте, на одной площади и прилегающих переулках!
Острота переживаний по поводу успехов «нашей», то есть корейской, команды стимулировалась постоянно горевшим соперничеством с японцами. Исторически сложилось так, что две эти страны давно, веками живут как два пассажира, упрямо пытающиеся проскочить в одну и ту же дверь, улыбающиеся друг другу, но в то же время яростно отталкивающие друг друга локтями. Это соперничество, простирающееся почти во все сферы жизни, было обострено колониальным господством Японии над Кореей с 1910 по 1945 годы. Теперь оно перенеслось и на стадионы. Удовлетворенные победами своей команды корейцы ревниво смотрели на восток и с тревогой наблюдали, что японцы тоже побеждают и тоже бьют прежние рекорды. И в полном соответствии с вечным законом торсиды, гласящим: «ДЛЯ ПОЛНОГО СЧАСТЬЯ МНЕ НУЖЕН НЕ ТОЛЬКО И НЕ СТОЛЬКО ВЫИГРЫШ МОЕЙ КОМАНДЫ, СКОЛЬКО ПОРАЖЕНИЕ СОПЕРНИКА», корейцам нужно было обогнать японцев, а японцам — корейцев, и тем и другим было важно не только самим выиграть, но и обойти соседа на пути к футбольному Олимпу, обогнать его, забраться как можно выше.
И что интересно: в этом споре у японцев было несомненное преимущество. Они начали осваивать футбол гораздо раньше корейцев. Им в этом помогли бразильские тренеры, уже много лет назад освоившие Страну восходящего солнца как удачный полигон для «наваривания» приличных денег в тех случаях, когда дома, в Бразилии, что-то у тебя не складывалось. Зико был одним из первопроходцев. Она заработал в Японии и хорошие деньги, и всеобщую любовь, и сумасшедшую популярность, и деловой авторитет, и нравственный капитал. По его стопам пошли десятки других.
Вспоминаю, как в 1996 году, за несколько недель до того, когда должно было приниматься решение ФИФА о месте проведения чемпионата мира 2002 года, по приглашению японского посольства в Москве я побывал в Токио и еще нескольких городах Японии. Там меня познакомили с несколькими клубами, я побывал на матчах и даже снял небольшой фильм о «футбольной Японии». Меня уже тогда поразил ажиотаж, царящий вокруг футбола. То были матчи местного чемпионата, в которых ничего особенного не решалось, но люди шли на футбол, как на праздник, семьями. С детьми и друзьями. Очереди в кассу формировались чуть ли не с шести утра. И жаждущие попасть на стадион располагались в них на весь день, как на пикник: с термосами и гитарами, с палатками и бутербродами, с песнями и байками, с ухаживаниями и решением школьных домашних заданий.
Во время матчей «активная» торсида с трещотками, барабанами и оркестрами предавалась своему шумному «кайфу» на отдельных, четко определенных секторах трибун. А на других секторах «уравновешенная» публика, пришедшая на футбол не орать, а «культурно отдохнуть», философски созерцала в покое и неге не совсем понятные или совсем непонятные для большинства хитросплетения игры.
На чемпионате в Сеуле я увидел, что и Корея стала жить по таким же законами, повинуясь таким же инстинктам. Тщательно поощряемая властями ура-патриотическая атмосфера вокруг выступлений корейской команды стала выливаться в истерическую эйфорию. Красные футболки с титрами «Я люблю Корею» или «Будь красным!» миллионными тиражами расхватывались публикой на всех углах. И в день матчей корейской команды вся страна преображалась, и впрямь становилась красной. Футбол действительно всемогущ, — думалось в эти моменты. Он может все. Даже покорять и подчинять себе отнюдь не футбольные нации!
