Пришло время первых обобщений. При решении упражнений в традиционных условиях логика поступков ребят предельно проста и мало чем отличается от логики Фамусова, если в его крылатом выражении заменить всего одно слово: "Обычай мой такой: написано - так с плеч долой". Совсем инее дело, когда ученик воспроизводит решения упражнений в условиях, близких к самостоятельной работе. Можно ведь не доводить решение на доске до окончательного результата, остановив его на двух-трех хорошо знакомых последних действиях, и тогда полученный каждым окончательный результат станет победным итогом. Мотивом учебного труда - и это чрезвычайно важно становится не оценка, а радость постижения нового и счастье самоутверждения. На этом пути становления личности педагог обязан устранить все раздражающие факторы и все отвлекающие мелочи и препятствия. Как это выглядит на практике?
На обычной классной доске расстояние от уровня плеч ученика до верхнего среза доски не более 60 см. На этой узкой полоске, если даже очень стараться, можно написать мелом не более двух-трех строк. Все остальное будет располагаться ниже плечевого пояса ученика, выполняющего записи на доске. Но это значит - и вне поля зрения ребят, сидящих за партами! Раздражение, связанное с теми минутами урока, когда дети не видят того, что делается на доске, выражается в то и дело раздающихся возгласах: "Отодвинься в сторону", "Не видно!", "Не заслоняй!". Можно ли продуктивно работать в таких условиях? Издержки очевидны, психологические следствия из них - тоже. Разумеется, недобрые. Вот только когда становится понятным назначение возвышения, смонтированного у доски. Едва только рука с мелком опускается ниже плечевого пояса, как ученик сходит с возвышения и все видят, что он пишет на чистом участке доски.
Когда весь класс работает мысль в мысль, не пропуская ни одного слова и ни одной записи, возникает поле интеллектуального напряжения, побуждающее каждого выполнить все необходимые преобразования самостоятельно. Вот почему ребята не уходят из класса до тех пор, пока не получат конечный результат. Эту жажду победы они проносят через все году учебы в школе, сохраняя ее на всю жизнь. И каким понятным становится теперь ответ Риты Резницкой, выпускницы экспериментального класса 13-й донецкой школы, на вопрос "Почему у вас в зачетке от первого до последнего курса одни только отличные и хорошие оценки?"
- Хотите - верьте, хотите - нет,- сказала Рита,- но я не могу иначе. Не могу перед своей собственной совестью. Я так привыкла в школе.
Остановиться, оглянуться
Как бывший военный разведчик ХОЧУ посоветовать каждому, кто отправляется в дальний и незнакомый маршрут, время от времени, поднявшись на очередной пригорок, останавливаться и оглядываться назад: чтобы обозреть пройденный путь и увереннее идти дальше. Именно для этого при работе с опорными сигналами используется "справка-автомат". Да, да, обычная, знакомая всем "справка-автомат", которая устанавливается на автобусных станциях, железнодорожных вокзалах и везде, где людям нужно получить короткую, точную и быструю информацию. Вот только на легких алюминиевых листах нашего справочного комбайна наклеены не расписания железнодорожных или автобусных рейсов, а листы с опорными сигналами по алгебре, геометрии, физике, истории и всем остальным учебным предметам. Это значит, что ученик может, нажав соответствующую клавишу, получить нужную ему справку по любому разделу любого учебного предмета; за несколько минут, играючи, просмотреть все изученное за учебную четверть или полугодие. Такой "взгляд назад" закрепляет знания, побуждает к анализу, рождает новые мысли, случается, сомнения - без всего этого не бывает ни творческих дерзаний, ни вдохновения, ни всплесков чувств.
Дорогу осилит идущий
Сколько лет должен учиться учитель? Вопрос риторический - всю жизнь. А если под этим разуметь отличное знание программного материала? Все равно долго - 7-8 лет. Вся беда в дискретности работы учителя: переходя вместе со своими учениками из класса в класс, из средних в старшие и обращаясь все время к новому материалу, он вместе с ними... забывает изученный. Ребята, правда, забывают быстрее, но и состояние учителя не из лучших - на систематическое повторение просто не хватает времени. И начинается необратимая реакция: снижение уровня знаний учителя отражается на подготовке ребят, а слабая подготовка ребят неизбежно ведет к деквалификации учителя. И хорошо еще если учитель, выпустив старшие классы и снова взяв средние, возвращается к старым учебникам. А если за это время изменились программы и учебники, как это почти ежегодно происходило с 1970 по 1980 г., например, в геометрии, физике, а теперь вот пришел черед истории?.. Не потому ли все больше учителей начинают говорить о перегруженности программ, о генетической неполноценности значительной части школьников, о необходимости сокращать главы и разделы, переносить часть теоретического материала в заданный реквизит, о выделении глав для так называемого дополнительного чтения и т. д. Учить по облегченному варианту - куда как просто, обеспечивать высокое качество знаний - значительно труднее. Но для кого труднее? Прежде всего для учителя, растерявшего свой научный багаж. А для глубоко знающего преподаваемый предмет (это означает - и постоянно пополняющего свои знания, осведомленного в последних достижениях своей науки) дело профессиональной чести дать его основы - всего лишь основы, ведь речь идет о школе! - каждому нормальному ребенку. Что нужно сделать, чтобы дети "взяли" эти основы? Иными словами, как учить, чтобы они хотели и могли учиться,- вот основная проблема, которая встает перед учителем, если он считает себя профессионалом.
Переход на новую систему опроса показал, что эта проблема разрешима. Безнадежно отстававшие из-за пробелов в знаниях начали выходить из прорыва, догонять своих ушедших вперед товарищей.
Ежедневные консультации и объяснения пропущенного или не усвоенного на уроках материала укрепляли уверенность ребят в своих силах ("Я могу!") и, соответственно, желание отвечать по всем "проваленным" темам и разделам курса. Приходить после занятий в физкабинет стало интересно! Сдав свой "хвост", ученик мог прослушать не только ответы одноклассников (по тому же или по другим вопросам), но и объяснения учителя. Причем столько раз, сколько необходимо, чтобы материал стал абсолютно ясным и, что особенно важно, предстал в определенной системе.
Но такое повторение еще, может быть, больше, чем ученикам, давало самому учителю. Оно расширяло время, давало дополнительные часы для профессионального роста, обретения мастерства. В результате то, на что раньше должны были уйти едва ли не десятилетия, достигалось за один год. Происходило невероятное: учитель в течение одного года более 100 раз прокручивал в пояснениях один и тот же материал и еще столько же раз выслушивал его в ответах учащихся. И каждый раз он видел его в ином ракурсе, в новых взаимосвязях, осознавал психологические механизмы усвоения, возможные "камни преткновения" и пути прохождения через пороги. Не трудно понять, до какой филигранности были доведены такими повторами знания учителя и свобода оперирования ими. Легко и непринужденно он чувствовал себя в области и теории и практики. Это побуждало к поиску, с одной стороны, дополнительного материала (в рамках учебного становилось тесно), а с другой - эффективных способов объяснения. Чертежи, краткие записи и условные обозначения позволяли не только делать понятной каждую тему, но и восстанавливать содержание в его логических взаимосвязях. Так возникли опорные сигналы, которые постепенно становились компактнее, стройнее, продуманнее. И теперь уже не только учителю, но и учащимся было значительно удобнее готовиться к ответам и вести устные рассказы по этим зрительным опорам.
Что же изменилось после введения новой системы опроса отстающих на самих уроках?
Во всех классах было объявлено: после трех неудовлетворительных оценок опрос получивших двойки прекращается. До самого конца учебного года. Хочешь учиться - приходи на консультацию, а потом отвечай, не хочешь - оставайся на второй год. Жестко? Не то слово. Жестоко. И потому далеко не все поверили в реальность такой угрозы. Уроки шли за уроками, часть учеников уже втянулись во внеурочные ответы и медленно, но верно ликвидировали отставания: их опрос в классе начинался сразу после сдачи последней темы, которую изучили на уроке. На подтягивание ушло более месяца. Плотность опроса лучших была невероятно высокой - их вызывали почти каждый день. А остальные? Остальные сидели. Могли они взбунтоваться? Могли. Могли обрушиться на учителя их родители? Еще как! Кто позволил не вызывать детей на уроке? Что это за деспотизм - оставлять на второй год в первой четверти? Об этом нельзя было не думать, и все же расчет оказался точным, риск оправданным. Ежедневно в классе происходили такие диалоги:
