Ознакомительная версия.
Со мной гуляет папа. Его любят все мамы в округе. И бабушки тоже. Потому что бабушки помнят, как папа гулял с Васей, а теперь гуляет со мной.
Папа считается на площадке идеальным отцом. К нему регулярно подходят мамы и заводят разговор – сколько зубов у вашей девочки? А завтра дождь обещали? Папа отвечает вежливо, но отстраненно, потому что я в этот момент норовлю забраться на горку и с нее упасть, чтобы папа отвлекся от чужой мамы.
А однажды мы пошли гулять втроем – папа, мама и я.
– Ой, а с Симой опять папа гуляет? А где же ваша мама? Что же она вас все время бросает? – подошла к нам какая-то женщина.
Мама в этот момент сидела на лавочке и смотрела не очень добро – она хотела в туалет и чашку кофе и уже двадцать раз пожалела о том, что согласилась на этот «семейный выход».
– Я здесь! – подала голос мама с лавочки.
– Кто? – не поняла женщина.
– Я – мама Симы и жена ее отца, – резко сказала мама.
Женщина подхватила коляску и удалилась.
На самом деле я понимаю, почему папа так нравится чужим мамам. Он ведет себя как мама, а не как папа. Потому что как папа ведет себя мама.
Мама, например, иногда уходит спать в другую комнату, чтобы я ей не мешала.
Или вот был случай. Папа вынес меня из ванной в полотенце.
– Ты будешь ее мазать кремом и одевать? – спросил он маму.
Мама сидела с Ваней на кухне и ужинала.
– Нет, не хочу, – ответила мама и даже не повернулась.
Папа вздохнул и пошел мазать мне попу сам.
– Я что это вслух сказала? – спросила мама.
– Да, – ответил Ваня.
Мамой папа пугает Васю:
– Вася, быстро убирай комнату, а то сейчас мама придет, голову оторвет нам обоим.
И Вася быстро все убирает, потому что мама точно оторвет голову.
А на прогулке у папы всегда есть влажные салфетки, семечки, печенье, сок, книжка, игрушки и много других мелочей. Он так собирается, что мы можем прожить в парке неделю. Он никогда ничего не забывает. Не то что мама, которая салфетки может попросить у случайной прохожей, печеньем нас накормят знакомые, а корм для синичек и белочек мама достанет из кормушки и даст мне.
Нашего папу другие мамы всегда ставят в пример своим мужьям, которые, как моя мама, сидят на лавочке, а не ползают по песочнице, мерзнут, одетые не по погоде, и мечтают о том, чтобы поскорее вернуться домой и выпить чашку кофе.
Папу я называю «мама».
– Я папа, – говорит он, – мама вон, на диване сидит.
– Мама, – говорю я, и папа почти плачет от счастья.
Вообще-то папа совершенно не умеет готовить. Как девочка, я уже это понимаю. Правда, он умеет варить кофе для мамы. И делает это каждое утро, потому что, если в маму не влить литр кофе, она, как я будет ходить, пошатываясь, и биться об углы. Мама совершенно не умеет вставать по утрам. Даже Васю в школу проводить не может. Поэтому утром нами занимается папа.
– Это – миф, что я жаворонок, – однажды грустно сказал он. – Просто жизнь так сложилась.
Обычно мама с вечера варит нам кашу. Но папа тут решил приготовить Васе омлет.
– Мам, ты спишь? – зашел Вася к маме в спальню.
– М-м-м, – ответила мама.
– Мам, ты спи, конечно, но можешь ответить на один вопрос? – тихо спросил Вася.
– Не сейчас, – буркнула мама.
– Потом будет поздно и неактуально.
– Что? Что случилось? – открыла наконец глаза мама.
– Вот. – Вася поставил ей на одеяло тарелку.
– Что это? – спросила мама.
– Именно это я тебя и хотел спросить. Что это и можно ли это есть? Попробуй.
– Не хочу. – Мама понюхала то, что лежало на тарелке. – Дай папе, пусть он попробует.
– Не могу. Папа это мне приготовил. Утверждает, что это – омлет. А ты как думаешь?
– Думаю, что это гадость, только папе не говори.
Мама поковыряла вилкой масляную жижицу, плескавшуюся на тарелке.
– Есть это нельзя? – уточнил Вася.
– Выброси, – посоветовала мама. – Сейчас я тебе бутерброд сделаю.
Папа в это время был в душе. Когда он вышел, Вася сидел над чистой тарелкой и ел бутерброд. Мама мыла посуду, которой после папиного омлета была завалена вся раковина. Он почему-то испачкал две сковородки, крышку от самой большой кастрюли, ковшик, в котором мама варит мне компот, и мамину любимую турку, в которой он сварил для себя яйца вкрутую.
– Вася! Ты все съел! – обрадовался папа. – Тебе понравилось?
– Угу, – ответил Вася и посмотрел на маму.
Папа был страшно счастлив и горд собой.
На следующее утро он опять приготовил Васе омлет и на следующее утро тоже. Вася уже не будил маму и тихо выбрасывал все в мусорку.
– Мама, скажи папе, чтобы он больше не мучил ни меня, ни себя, – попросил маму Вася. – Я думал, у нас яйца закончатся, но папа новую упаковку купил.
– Хорошо, скажу, – пообещала мама.
Маме папины кулинарные подвиги тоже надоели – она каждое утро мыла посуду после завтрака. Это она еще не видела, как папа готовит.
Он никак не может понять, что венчик для сбивания яиц не помещается в ковшик для компота. А догадаться, что яйца можно взбить вилкой, как делает мама, тоже не может. Сковородку он накрывает то самой большой, то самой маленькой крышкой. А еще я стала доставать до рычажков на плите, о чем папа не знает, и включаю ее на полную мощность. Поэтому омлет снизу всегда подгорает.
Папа, как мне кажется, никогда не спит и всегда готов со мной поиграть. Даже ночью. Стоит мне только его позвать, как он тут же вскакивает и кидается к моей кроватке. Вот маму вообще не дозваться. Она, конечно, меня слышит, но делает вид, что крепко спит. Я-то видела, что она открыла глаза, посмотрела на меня и притворилась спящей. Единственное, что ее может поднять ночью, – это если я засуну ногу между прутьями кроватки да так, что вытащить не могу.
С папой интереснее играть. Только он ляжет, как я опять его зову. И он подскакивает и подходит. А если я сижу в кроватке, то папа сразу берет меня на руки, носит по квартире и поет песни. Я уже большая, и мне на руках не очень удобно – ноги свисают и голова. Но я не ною, потому что мне нравится, как папа поет. Один раз ночью я даже считала, сколько раз может подскочить папа и как быстро. Мне кажется, он чемпион по вставанию к ребенку – раз двадцать за ночь подходил. Потом я сбилась со счета и захотела спать. К тому же в это время уже встала мама, а это означало, что мне лучше уснуть.
Правда, я так и не могу понять, как может спать мама, если рядом с ней все время кто-то, то есть папа, подскакивает, включает и выключает ночник, бегает кругами, стучит ящиком тумбочки, поет, бьется о мебель и ругается. Папа еще удивляется, почему я не засыпаю быстро. Попробуй тут усни.
Но самое ужасное, когда папа меня будит. Я ведь живой человек, и мне снятся всякие сны, и я во сне тоже иногда разговариваю, то есть издаю звуки. Это совсем не значит, что я хочу пить или мне жарко. Но папа встает и начинает меня поить, менять памперс, укрывать, переворачивать. Тут я, конечно, просыпаюсь. Но совсем не потому, что мне так хотелось. Меня папа разбудил своим тисканьем.
Иногда я все-таки сплю всю ночь, потому что папу тоже жалко. Я смотрела мультик про Смешариков, и там у кролика условный рефлекс – если хлопнуть в ладоши, то он тут же засыпает. У папы такой же рефлекс на диван. Он когда на него садится, то даже сидя может уснуть. Только делает он это тогда, когда все остальные не спят. Вася играет в своих солдатиков – у него сражение. Мама начинает елозить по полу тряпкой в той комнате, где спит папа. А я забираю у него свой любимый плед, которым он укрывается. Да, еще я стала дотягиваться до выключателей и все время то включаю, то выключаю свет. Поэтому бедный папа лежит скрючившись, закрыв от света глаза рукой, а уши – книжкой. Мама заканчивает мыть пол и начинает разбирать книги, как будто другого времени нет. Я хочу посмотреть мультики по телевизору, а Вася – поиграть в компьютер. Поэтому мы все собираемся вокруг спящего папы и говорим шепотом.
– Тихо, папа спит! – шипит на Васю мама.
– Я знаю! – отвечает он. – Я ему не мешаю! Это ты ему мешаешь!
Я не умею говорить шепотом, поэтому пою песенку.
– Сима, тихо! – говорят мне Вася с мамой.
– Вася, ты уроки сделал? – опять пристает мама.
– Да, мне чуть-чуть осталось!
– А музыка?
– Мама! – не выдерживает Вася. – Я все помню!
– Не кричи, папа спит! – кричит мама.
Папа уже, конечно, не спит.
Мне уже полтора года, и с каждым днем с родителями становится все интереснее.
Папа со мной никогда не спорит. Я хлопаю ресницами, надуваю губы, и все – папа становится пластилиновый.
Вот недавно он решил, что мне вредно слушать песенки из мультфильмов по компьютеру. И запретил, сдвинув брови. Я всего лишь два раза крикнула – и все: он опять разрешил. Еще ему нравится со мной рисовать. Каждое утро он сажает меня на колени, берет в руки офицерскую линейку и обводит кружочки и квадратики. Я ему подаю карандаши. Мне кажется, папе это рисование для успокоения нервов нужно больше, чем мне.
Ознакомительная версия.
