Разве может быть что-либо прекраснее, чем эта игра красок на ясном небе, когда восходит солнце? А пшеничное поле, покрытое росой, тоже играет. Эти мириады капель росы отражают небесную игру красок. Тихо склонились над землей колоски. Пахнет пшеница. Эти запахи неповторимы, ничто так не пахнет, как созревающее пшеничное зерно. Это солнце вложило энергию в свои кладовые жизни, тепла, радостей. Запахи зреющего пшеничного зерна напоминают зной летнего дня и прохладу леса, и шум комбайна, и звонкую девичью песню в предвечерье, и вкусный, только что из печи каравай... Вот что такое пшеничное поле... Вслушаемся в степную тишину. Вначале она безгранична, словно эти поля. Кажется, все спит. Но степь уже проснулась, ждет солнца. Слышите, как поет кузнечик? Он радуется: скоро на каплях росы заиграют солнечные лучи. Где-то сидит он под пшеничным колоском и играет на малюсенькой скрипке. И нива кажется ему таким же бескрайним миром, как нам межзвездное пространство. И поет он, может быть, о бескрайности своей вселенной. Слышите легкое трепетанье? Это проснулся жаворонок. Поднял крылышки, встрепенулся. Прислушивается к нашим голосам. Умолк, насторожился. Слышите, шелестит? Это он побежал между стеблями пшеницы. Взлетает в небо он не возле гнезда. Вот видите - уже он в небе. Смотрите, поднимается серым комочком. Видите: стал красноватым. Это он встречает солнышко. Золотые лучи уже сияют там, в вышине. Он уже видит солнышко и поет о нем.
Мы радуемся, любуемся красотой. Мое слово помогает мальчикам и девочкам понять, ощутить, пережить то, что им хочется понять, ощутить, пережить. Происходит одно из тончайших явлений воспитания - постижение эмоциональной окраски слова. Я знаю, что теперь оно будет жить в сердцах. Услышит или прочитает Коля слова "утро в степи", "утренняя заря", "восход солнца", они напомнят ему это утро. Слово разбудит в чувствительнейших, сокровеннейших уголках его сердца чувство - живой трепет человеческой радости, наслаждение словом. Никогда не забудутся путешествия в Лесные сумерки. Горячим июльским днем мы шли в лес, находили уголок, где, казалось, не ступала нога человека. Заросший мхом ствол дерева, когда-то сваленного бурей, таинственный овраг, закрытый верхушками деревьев, тихое, чуть слышное журчание ручейка где-то на дне оврага, песня дикого голубя и кукушкино "ку-ку" в глубине леса, шелест деревьев, шорох крыльев ночной птицы, которая спряталась на день в сумерках и взлетела, испуганная нами,- все это затаив дыхание слушают подростки. Им хочется увидеть, ощутить, пережить. Я рассказываю о лесном роднике, о родниковой воде, о таинственной жизни леса - ив сердце, в эмоциональную память подростков входит неоценимое духовное богатство народа - слово. Оно не только помогает лучше увидеть, осмыслить, познать окружающий мир. Оно одухотворяет человека, пробуждает чувство радости, гордости от того, что я. Человек, ощущаю, переживаю, мыслю. Постижение эмоциональных оттенков слова это преддверие не только искусства, но и богатой, полноценной интеллектуальной жизни подростков. В понятие "слово одухотворяет" я вкладываю вот что. Когда человек ощущает, переживает тончайшие оттенки, запахи, эмоциональный подтекст слова, он как бы пробуждает дремлющие силы разума. Много раз я замечал, когда Петрика удивляла, трогала какая-то неведомая ему раньше грань слова, его медлительная, инертная, словно ленивая мысль преображалась: мальчик делался внимательным, любознательным, видел то, чего не замечал раньше, задумывался над тем, что прежде и в голову
не приходило. Познание слова несет в себе энергию мысли. Постижение слова - это подготовка к чтению художественной литературы. Лишь тогда чтение может стать духовной потребностью, когда слово отложилось и в логической, и в эмоциональной памяти. Прежде чем дать подростку в руки книгу, скажем, "Микола Джеря" И. Нечуя-Левицкого, "Тарас Бульба" Н. Гоголя или "Слепой музыкант" В. Короленко, и сказать ему: "Читай", нужно ввести его в преддверие искусства. Наряду с путешествиями к источникам родного слова я придавал очень большое значение художественному рассказу. Без этого вхождения в преддверие искусства чтение и слушание музыки слова не может стать духовной потребностью подростка. Художественный рассказ требует высокой эмоциональной и эстетической культуры педагога. Тут нередко подстерегает угроза сползти к искусственной эмоциональности, пышнословию. Время от времени мы собирались в Уголке красоты, Комнате сказки или в другом красивом месте, и я рассказывал художественное произведение. Эти рассказы были посвящены повестям и рассказам: "Ночь перед рождеством" Н. Гоголя, "Разве ревут волы, когда ясли полны?" П. Мирного, "Ася" И. Тургенева, "Степь" А. Чехова, "Дорогой ценой" М. Коцюбинского, "Казаки" Л. Толстого, "Овод" Э. Войнич, "Без семьи" Гектора Мале, "Приключения Тома Сойера" Марка Твена, "Таинственный остров" Жюля Верна, "Отверженные" Виктора Гюго, "Повесть о настоящем человеке" Б. Полевого, "Старуха Изергиль" М. Горького, "Земля гудит" О. Гончара. Из художественных рассказов подростки узнали о жизни и борьбе Джордано Бруно, Томаса Мюнцера, Сергея Лазо, Ивана Вазова, Ивана Богуна, Януша Корчака, Феликса Дзержинского, Александра Матросова, Зои Космодемьянской, Юлиуса Фучика, Хосрава Рузбеха. Часов, посвященных художественному рассказу, мальчики и девочки ждали с большим нетерпением. Если мне нужно было донести до сокровеннейших уголков юных сердец идею, если нужно было раскрыть величие благородства подвига, героизма, самопожертвования, настоящей человечности, я обращался к художественному рассказу. Думаю, что в эти часы больше чем когда-либо раскрывалась сила воспитателя и сила слова. Обстановка, в которой проходил художественный рассказ, сближала нас, вносила дух интимности, накладывала на наши встречи поэтический отпечаток. Нам не хотелось, чтобы во время художественного рассказа среди нас был кто-то "чужой" - из другого коллектива. Хотелось слушать художественные рассказы в вечерние зимние сумерки. Любили мы и тихие летние и осенние вечера. Все, что бралось для художественного рассказа, было проникнуто идеями борьбы добра и зла, торжества человечности, справедливости, моральной чистоты и доблести, благородства человеческих чувств. Через произведения я стремился провести идею верности человека высокой цели, идеалам трудового народа. Я стремился, чтобы моральная красота стала глубоко личным, дорогим, непоколебимым идеалом. Переживание моральной красоты поднимало подростков к величественному. Больше чем когда-либо каждый из них ощущал себя в эти минуты человеком. Не забыть ранних декабрьских сумерек, когда мальчики и девочки впервые услышали сказку М. Горького "Старуха Изергиль". Образ Данко вызвал у подростков чувство глубокого удивления. Я читал в их глазах тончайшие оттенки мыслей, тревог, волнений. Вот одухотворенное чувством гордости за человека лицо Толи. Я знал, что в эти дни на него в семье свалилось горе: мать страдала от мысли, что она покинута... Мальчик видел и знал слишком много для своего возраста, его возмущала никчемность человека, который причинил матери горе. Небезопасна для души подростка мысль о том, что зло торжествует... И вот пылающий факел сердца Данко очистил мальчика от тяжких мыслей и переживаний. Взволнованный безграничной преданностью людям, мальчик переживал радость за человека. Действительно, человеческое открыло ему истину, зло не может торжествовать. Торжество добра требует непримиримости к злу и безграничной преданности высоким идеалам. Я вижу посветлевшие, озаренные внутренним огнем глаза Нины. Ее угнетают страдания матери. Недавно, разговаривая с девочкой, я был ошеломлен тем, что юная душа переживает смятение, вызванное мыслью: все будто ждут материной смерти. Я не смог тогда найти ни одного слова, чтобы утешить Нину, развеять ее смятение. Мое сердце ни на минуту не оставляла тревога: если девочка утвердиться в своей мысли, тем более когда для такой мысли есть какие-то основания, она может утратить веру в добро, озлобиться. Озлобленность, которая сливается с несправедливостью и одиночеством, бессилием и безнадежностью,- это опасное состояние для юной души, тем более для девочки, которая горячо любит самого родного человека. И вот под влиянием нравственного благородства девочка по-новому увидела мир; в ее глазах переживание радостного откровения: добро есть, оно торжествует. Художественный рассказ оттачивал чувствительность юных сердец к злу, неправде, темным сторонам жизни, пробуждал горячий протест, непримиримость ко всему, что противоречит идеалу. Я убедился, что внутреннее торжество благородных чувств, которое переживается в часы одухотворенности нравственной красоты, обостряет способность откликаться сердцем на явления окружающего мира. Именно в те дни, когда мальчики и девочки находились под впечатлением образов сказки М. Горького, их возмутили равнодушие, эгоизм человека. С волнением и презрением говорили они о сорокалетнем мужчине, который ловил рыбу, когда тонул мальчик, и даже не поднялся, не сделал попытки спасти человека. Тракторист, проезжавший мимо пруда, бросился в воду и спас мальчика. Мои воспитанники давно знали об этом, но бессердечность человека тогда не взволновала их сердец. Теперь же они по-новому увидели этот поступок и с возмущением говорили: "Как может спокойно ходить по земле, спокойно спать, дышать тем же воздухом, каким дышат честные люди, тот, у кого нет сердца?"
