Ознакомительная версия.
Например, в Швеции, стране, имеющей наиболее прогрессивную систему социальной защиты, оплачиваемый отпуск по рождению или усыновлению/удочерению предоставляется на 480 дней. В течение 390 дней родитель, ушедший в «декрет», получает 80 % от своей заработной платы, потом размер компенсации уменьшается. Неработающие родители также получают гарантированную сумму денежного пособия из средств социального обеспечения.
Каждый из родителей наделен правом на половину общего количества оплаченных дней. Это право может передаваться, за исключением обязательных 60 дней для каждого родителя (бабушки и дедушки или другого опекуна). Доля отцов, которые берут отпуск по уходу за ребенком, составляет в Швеции около 71 %.
В соответствии с системой поддержки гендерного равенства родитель с более низким доходом получает льготный налоговый вычет по возвращении на работу, в то время как другой родитель берет декретный отпуск. «Премия гендерного равенства» мотивирует к равному разделению родительского пособия и помогает сформировать сильную связь между детьми и обоими родителями[30].
В это же время законодательство США не гарантирует оплачиваемого родительского отпуска. Неоплачиваемый «декрет» сроком до 12 недель с сохранением рабочего места предоставляется каждому из родителей, за исключением граждан, имеющих короткий профессиональный стаж или работающих на мелких нанимателей.
Но и при таких, не самых выгодных условиях распределение домашних обязанностей начинает пересматриваться внутри семей:
«В течение почти 30 лет я спрашивала у своих студентов, – рассказывает Стефани Кунц в «Истории брака», – как они видят совмещение семейных обязанностей и карьеры. До недавнего времени большинство из них ожидало, что работать будут оба партнера, но женщина возьмет отпуск по уходу за ребенком после его рождения. В последнее десятилетие студенты перестали утверждать, что именно женщина должна идти в декрет. Сегодня они говорят, что разумнее работать тому, у кого выше зарплата. Если доход одинаков, стоит делить декрет на обоих родителей.
В 2001 году более 30 % жен зарабатывало больше своих мужей. Процент остающихся дома пап по-прежнему низок, но общественное признание роли отца в воспитании ребенка меняет ситуацию. В 2002 году более 2 миллионов отцов оставили работу, чтобы заботится о своих детях в первые месяцы их жизни»[31].
Государственная политика в сфере семьи в странах бывшего СССР наделяет родителей и других членов семьи правом на оплачиваемый декретный отпуск. Но на уровне общественного мнения идея разделять с женщинами заботу о детях не поддерживается.
Пособие по содержанию новорожденного и родителя, ушедшего в «декрет», обеспечивает лишь элементарные нужды, не решая проблемы гендерной сегрегации. По данным Министерства труда и социальной защиты РБ, в Беларуси только 1 % отцов идут в декретный отпуск. Согласно некоторым опросам[32], доля отцов, берущих отпуск по уходу за ребенком в РФ, составляет 7 %.
Формы и нормы. Что теперь…
Возвращаясь к попытке дать современное определение понятию «семья», отмечу, что функционалист Мердок, принимая нуклеарную форму, состоящую из гетеросексуальной пары и детей за универсальную норму, упускал из виду другие типы жизненных укладов.
По Мердоку, семьей не будет считаться пожилая пара без детей, гомосексуальный союз, гостевой брак, сожительство, один родитель с ребенком и множество других распространенных в наше время способов организации частной жизни.
О том, насколько широко сегодня понимается семья, я осознала на семинаре польского социолога Иоанны Мизелиньской «Семьи по выбору: как (не)применять западную теорию по отношению к семейным практикам Восточной Европы»[33].
Участницам и участникам семинара было предложено интригующее упражнение – графически изобразить свою семью. Каждый и каждая, выполняя его, столкнулись с затруднениями в отсутствие четких критериев, определяющих понятие «члены семьи»: считаются ли членами семьи умершие, но все еще дорогие близкие люди? Можно ли относить к членам семьи домашних животных? Стоит ли включать в семью дальних родственников, соседей, друзей и коллег, если с ними связывают любовь и забота? Будет ли считаться «своей» однополчанка бабушки, с семьей которой поддерживается тесная дружба? Как насчет кумира, повлиявшего на жизненный выбор? Или врача, который спас жизнь близкому человеку?[34]
Короткое погружение в семейный контекст показало, что под семьей сегодня многие понимают связи шире родственных и сексуальных. Доцент факультета психологии МГУ Наталья Малышева при обсуждении этого упражнения поделилась своими наблюдениями, почерпнутыми из исследования темы семьи, со своими студентами. Каждое второе сообщение на тему «Моя семья», с ее слов, начинается так: «Моя семья не совсем типичная».
Более свободное определение понятию дал британский социолог Энтони Гидденс: «Семья – это ячейка общества, состоящая из людей, которые поддерживают друг друга одним или несколькими способами, например социально, экономически или психологически (любовь, забота, привязанность), либо члены которой отождествляются друг с другом как поддерживающая ячейка»[35].
По Гидденсу, семья – это форма отношений, главным критерием которых является забота, вне зависимости от наличия детей, кровного родства, брака, сексуальных связей, пола, возраста и количества партнеров.
Нарративный метод психотерапии, речь о котором пойдет в главе 7, развивает идею «семьи по выбору» или «жизненного клуба» как сообщества, поддерживающего личность.
В своей книге «Новая одинокая женщина» профессор женских и гендерных исследований Калифорнийского университета Кей Е. Тримбергер описывает истории двух незамужних женщин, переживающих финальную стадию онкологического заболевания и нуждающихся в постоянном уходе.
Группа близких друзей и коллег организовала вокруг своих умирающих подруг круглосуточное дежурство. Члены группы поддержки по очереди готовили еду, сидели рядом, занимались стиркой, уборкой и счетами. Механизм ухода функционировал через интернет-рассылку и электронный календарь. Обе женщины умерли, окруженные любовью и заботой «семьи по выбору». Тримбергер, таким образом, показывает, что любовь и забота перестали быть монополией «традиционной» семьи[36].
В этой же книге упоминается история двух женщин, познакомившихся в 1980-е годы «на волне» женского движения. Одна из них к этому времени была в разводе, другая никогда не состояла в браке. Женщины подружились и, решив открыть совместное дело, купили парикмахерскую, а затем магазин.
На момент интервью героини книги в течение 28 лет живут под одной крышей. Дом, бизнес и счета у них общие. Друзья приглашают их на вечеринки как пару, при том что каждая из них продолжительное время состоит в отдельной романтической связи с мужчиной. Отношения двух женщин не носят сексуального характера, но являются, безусловно, чем-то «большим, чем дружба»[37].
В западных публикациях такой тип взаимодействия все чаще упоминается как приобретающий широкое распространение. Партнеры в таких союзах определяются как «не романические значимые». Совместное владение недвижимостью или аренда для некоторых современников и современниц становится хорошим решением жилищной проблемы в мегаполисах[38].
Рассказы о новом типе близости, организованном вокруг дружбы и домашнего партнерства, а не сексуальной связи, я встречала и в рассказах моих информанток.
А., 33, драматург:
Уже семь лет мы вместе с девочкой снимаем квартиру. Хоть мы и абсолютно разные, но мы как родственники стали. У нас разные интересы, разный стиль жизни, она – жаворонок, я – сова. Но у нас получился такой очень интересный сплав. Вряд ли это можно назвать семьей, но это нельзя назвать и просто коммунальным соседством.
З., 35, инструктор по йоге:
Мы с Л. живем довольно долго. Только на этой квартире уже шесть лет. И до этого еще два года в другом месте. То есть практически у нас нормальный срок семейных отношений. Или сожительства. Раньше мы общались ближе. Сейчас просто по-соседски. Без претензий друг к другу, но без особых эмоций. Раньше мы все делали вместе. Но с переездом сюда отношения испортились. Каждая занята своим делом. У нас разные графики, поэтому мы можем не видеться днями. Я рано ложусь, рано встаю. Но мы знаем друг друга очень хорошо. Это помогает нам не мешать друг другу. Ну и дома всегда есть кто-то, хоть и за стенкой.
Альтернативные жизненные уклады становятся объектами не только научных исследований и публицистических выступлений на Западе, но и начинают получать отражение в культуре и искусстве.
Ознакомительная версия.
