– Когда мой отец приехал из Индии на Маврикий, нищета была повсюду. Наша семья из девяти человек ютилась в маленьком домике всего с двумя спальнями. А теперь проблемы с деньгами только у тех, кому лень работать, а правительство не раздает пособия направо и налево.
Он продолжал излагать мне свою точку зрения на этот вопрос и уверял, что жители Маврикия вовсе не бедняки.
– Здесь у каждого имеется жилье. Разве можно считать обездоленным того, у кого есть крыша над головой, электричество, телевизор, микроволновая печка и мобильный телефон, а из крана течет пригодная для питья вода? – доказывал он. – Возможно, кто-нибудь и не согласится со мной, но я считаю так: о какой нищете может идти речь, если ты всем этим располагаешь?
Думаю, что многие из тех, кто считает себя бедняками, могли бы поспорить с Буби, но я не возражала, а решила перевести разговор на волнующую меня тему брака и начала расспрашивать о его отношениях с женой.
– Вы знаете, что такое жена? – спросил он меня серьезно.
Кажется, сейчас мне скажут что-то важное.
– «Жена» расшифровывается так: жадность, ехидство, насилие, анархия.
Он залился хохотом от собственной шутки, в то время как я лишь негромко хихикнула.
– А вы давно женаты? – поинтересовалась я.
– Тридцать лет.
– Поздравляю. Это большой срок.
– Спасибо. На словах это кажется дольше, чем по внутреннему ощущению.
– Так что же, Буби, вы знаете секрет счастливого брака?
Он охотно рассказывал о себе, и я не испытывала неловкости, расспрашивая о подробностях его жизни.
– Да, конечно. «Donnant, donnant», – как это говорится по-французски.
– «Доу-нан?» – попыталась повторить я.
– Да. Donnant, donnant. Все взаимно…
Отдавая, ты получаешь. Главное в браке не то, что вы получаете, а то, что отдаете.
Наконец-то он изрек то, с чем я всецело могла согласиться.
Некоторое время мы ехали молча. Мне нужно было в гостиницу. Буби подобрал меня на прибрежной трассе. Вдоль воды были специально высажены деревья. Через окно автомобиля я смотрела на то, как солнце играет на воде и как его лучи прорезают кроны деревьев. Завораживающее зрелище. Взглянув в другую сторону, я увидела горы, обрамляющие остров с запада. Этот райский уголок земли вырастает из морской пучины.
Мы ехали по Флик-ан‑Флак. По обе стороны дороги рос сахарный тростник, символизировавший враждебное вмешательство цивилизации в царство природы. Буби тем временем прочитал мне краткий краеведческий курс. Главные продукты экспорта Маврикия – сахарный тростник и ром, основная отрасль экономики – туризм, государственный язык – французский (хотя бóльшая часть населения говорит на трех, а то и на четырех языках). Мне было интересно, почему дома возводятся из шлакоблоков. Является ли это свидетельством бедности острова или здесь просто так принято?
– А, вот вы о чем, – протянул Буби. – Мы так строим, потому что каждый январь здесь бушует циклон. Снаружи дома выглядят не очень, но внутри все нормально отделано. Такие здания ураган не может разрушить.
Затем мы проехали «Махатму Ганди». То есть, конечно, не его самого, а учебное заведение его имени. Это был местный университет. Название объяснялось тем, что, как сказал Буби, 60 % населения острова – выходцы из Индии. Большинство из них иммигрировали на остров, когда он еще входил в состав Британской империи[16].
Последняя достопримечательность, мимо которой нам тогда довелось проехать, – это городские трущобы размером всего в пару кварталов. Здесь среди нищеты и пороков обитали те, кто с трудом сводил концы с концами. Меня опечалил тот факт, что даже на таком прекрасном острове люди не могут жить здоровой и счастливой жизнью. Однако беззакония и беды, которые встречались тут, были вполне свойственны людям и в других уголках планеты.
Я провела на острове всего-то несколько часов, но казалось, что уже довольно хорошо с ним познакомилась. И все благодаря Буби. Конечно, можно многое узнать о стране или городе в Интернете, но когда приезжаешь сюда, абстрактные представления напитываются реальностью. Да, на Маврикии есть трущобы, но все равно мне здесь сразу так понравилось, что я подумала: надо бы приехать сюда еще раз, с Китом.
Думая обо всем этом, я ощущала душевный подъем, который испытывают многие люди, попадая в новое место. Солнце разливало повсюду свой мягкий живительный свет. Его лучи дотягивались до каждой ветки, каждого стебля и цветка, так что те представали моему взору в гламурном, почти голливудском блеске. Хотелось, чтобы эта дорога никогда не заканчивалась.
Остановившись возле отеля, Буби спросил, во сколько ему приехать за мной в следующий раз. Мы договорились встретиться через два дня. Коротко попрощавшись (все с тем же милым акцентом), он отправился на поиски новых пассажиров. А мне нужно было быстро зарегистрироваться у администратора и сразу бежать на пляж – осталось всего несколько минут, чтобы полюбоваться, как солнце садится в океан. Служащим гостиницы было понятно мое нетерпение; они не удивились и отреагировали вполне адекватно:
– Не волнуйтесь, мы принесем вам анкеты для заполнения прямо на берег.
Я оставила свои сумки у стойки и направилась к воде.
Каким бы замечательным ни было путешествие, оно всегда сопровождается некоторым волнением и суетой. Под конец дня я уже чувствовала, что мое тело настоятельно требует нескольких минут покоя. Присев на шезлонг, я снова вспомнила о Ките и достала портативную камеру, желая запечатлеть эти мгновения для него. Я установила ее на стоявшем рядом столике и откинулась на спинку шезлонга, закинув руки за голову.
Шум прибоя действовал успокаивающе, моя кровь побежала по венам спокойнее и ровнее. Наконец-то у меня отпуск – пятнадцать минут отдыха в самом прекрасном месте на всем белом свете. Солнечный диск наполовину скрылся за горизонтом, когда ко мне подошла администратор отеля. В руках у нее был поднос с бумагами, которые необходимо было подписать, и стакан фруктового напитка с кокосом и ананасом. Чего еще желать? Только чтобы Кит сел рядом и, не говоря ни слова, взял меня за руку.
Я провела на берегу с полчаса, дождалась, пока солнце совсем закатится, а потом пошла по узкой, освещенной маленькими фонариками и засыпанной песком дорожке в свой номер.
Глава 9
Не будем портить себе жизнь
Гран-Байе, Маврикий
– Определенно, это белая женщина, – заявил Буби, поговорив с Франсуазой по телефону.
Когда я позвонила своей героине прошлым вечером, она сказала, в каком районе живет, но попросила, чтобы таксист позвонил, когда мы будем подъезжать. Тогда он получит более точные указания. Буби уверял меня, что сразу понял по ее французскому выговору, что это белая женщина.
Мы проехали Гран-Байе[17] и притормозили у бунгало, стоящего на утесе. Окна его выходили на море. Буби вошел в ворота и спросил немолодую даму, стоявшую на крыльце, где можно припарковать машину. Они говорили по-французски, и я поначалу не понимала, о чем речь. Водитель обернулся ко мне и сообщил, что женщина, с которой он только что разговаривал, и есть Франсуаза. Она вышла нас встречать. Даже на расстоянии была заметна ее сила и стать. Когда я подошла к ней, она поздоровалась, произнося слова с сильным французским акцентом, а потом, как принято у французов, расцеловала меня в обе щеки, практически не касаясь их губами.
Ее муж, Жан-Ален Лалуэт, приветствовал меня таким же поцелуем, причем еще более обходительно, а затем поздравил с приездом на остров и пригласил пройти в дом. Фигура Жана-Алена тоже свидетельствовала о его силе. Пожилой белый мужчина, успешный в карьере и личной жизни, держался со спокойным достоинством. Такая уверенность в себе часто бывает присуща французам, даже если они родились на Маврикии.
Замечали ли вы, что обстановка жилища часто позволяет понять, что за люди в нем обитают? Дом Франсуазы и Жана-Алена будто излучал доброту и радушие, поскольку его владельцы – добрые и гостеприимные люди. Едва переступив порог, я почувствовала себя там практически как дочь. Но поначалу возникла небольшая заминка. Когда мы проходили столовую, я почувствовала, что Франсуаза немного растерянна. Это неудивительно: она знала меня только по нескольким электронным письмам, пересланным ей Изабель. И вот ей надо пригласить к себе, в это милое бунгало почти чужого человека, да еще и отвечать на очень личные вопросы, касающиеся семьи.
Быстро осмотревшись, мы уселись на террасе, выходящей на море, и сразу заговорили о цели моего визита. Настороженность Франсуазы быстро прошла. Уже через несколько минут мы перестали обсуждать меня и мое прошлое и обратились к главному: как этой семье удалось так прекрасно выстроить отношения.
