Не изменяется со временем и половая ориентация подавляющего большинства “ядерных” гетеро- (показатель “0” по шкале Кинси) и гомосексуалов (показатель “6”). Это особенно заметно, если сравнить тех и других с представителями промежуточных групп (главным образом, “2” и “4”), которым, действительно, свойственны – одним, переход от транзиторной и заместительной гомосексуальности к гетеросексуальному поведению, а другим, напротив, от транзиторной гетеросексуальности к гомосексуальной активности.
Больны ли те, кто испытывает влечение к лицам своего пола?
Согласно мифам №№ 3–5, гомосексуальность – заболевание, вызванное психическим недугом, гормональными или генетическими неполадками в организме. Их ошибочность очевидна. Есть, однако, мнение, что однополое влечение не болезнь, а просто нестандартная сексуальность, альтернативная гетеросексуальной.
Глава II. Альтернативный секс или патология?
Вкусили от запретного плода.
Опустошённые, встают. Не смотрят друг
на друга.
Поспешно одеваются. Молчат.
Выходят крадучись – и не вдвоём, а порознь.
Константинос Кавафис
Три взгляда на гомосексуальность как медицинскую проблему
Рихард фон Крафт-Эбинг, один из самых известных сексологов прошлого, утверждал, что главная причина развития гомосексуальности и прочих “извращений” – мастурбация. Красноречив раздел о “юных онанистах” из его труда “Половая психопатия” (Krafft-Ebing R. von, 1903):
“Этот порок, если ему предаются с ранних лет, отражается в высшей степени вредно на всех благородных, идеальных чувствах, возникающих в ходе нормального полового развития; иногда он прямо губит эти чувства. Онанизм не даёт распуститься зачаткам идеальной любви, он лишает растущий цветок его красоты и аромата и оставляет только грубое животное стремление к половому удовлетворению. Когда испорченный таким образом индивид достигает возраста половой зрелости, то оказывается, что у него нет чисто-эстетического, идеализированного стремления к другому полу.
Это уменьшает и силу его чувственных ощущений, так что его влечение к лицам другого пола оказывается в значительной степени ослабленным. Этот дефект отражается крайне вредно на всей психике юных онанистов, как мужчин, так и женщин; у них страдает этика, характер, поведение, фантазия, настроение, вся их инстинктивная и чувственная жизнь. Нередко влечение к другому полу падает до нуля, так что мастурбант предпочитает свой порок естественным половым сношениям.
Слишком раннее и извращённое половое удовлетворение губит не только душу, но и тело; оно вызывает целый ряд неврозов полового аппарата (раздражительную слабость эрекционного центра и центра эякуляции в спинном мозге, ослабление сладострастного ощущения при коитусе и т. д.) и в то же время ведёт к постоянному возбуждению фантазии и к усилению похотливости.
В жизни почти всякого мастурбанта наступает момент, когда, узнав о грозящих ему последствиях онанизма или же испытав некоторые из этих последствий на самом себе (неврастению), он делает попытку избавиться от порока и направить свою половую жизнь на нормальный путь. При этом он оказывается в самых неблагоприятных моральных и физических условиях, какие только можно себе представить. В нём погасли все искры живого чувства, в нём нет жара здорового полового влечения; он, кроме того, не верит в свои силы, ибо все мастурбанты в большей или меньшей степени отличаются малодушием и робостью. Если этот юный грешник решается, наконец, на попытку совокупления, то дело оканчивается либо разочарованием, либо неудачей, вследствие недостатка эрекции для совершения полового акта. Это первое фиаско является настоящей катастрофой в жизни онаниста и ведёт к абсолютной психической импотенции. Угрызения совести и воспоминания о пережитом стыде делают безуспешными и его дальнейшие попытки”.
События, по Крафту-Эбингу, развиваются по следующей схеме. Онанизм искажает формирование полового влечения, снижает эротические ощущения, вызывает “раздражительную слабость эрекционного центра и центра эякуляции в спинном мозге”. Это приводит к исчезновению эрекции в интимной ситуации и делает невозможным близость с женщиной. Страх перед неудачей переключает интересы “мастурбанта” с представительниц прекрасного пола на любой другой подвернувшийся сексуальный объект. Чаще всего им становится мужчина – “извращенец”, соблазняющий юношу.
Крафт-Эбинг учитывал и биологические причины “заболевания”. Гомосексуальность, по его мнению, является продуктом “вырождения и психической деградации”. “Вырождением” (например, аристократических семей, чья история прослеживалась на протяжении ряда поколений) объясняли в те времена природу шизофрении. Автор ввёл термин “эвирация” (в переводе – “обезмужествление”), означающий утрату мужских качеств, включая гетеросексуальную идентичность. К начальной фазе “извращения” он отнёс взаимную мастурбацию подростков. Иллюстрацией же конечного этапа “эвирации” стало описание токсической шизофрении с бредом половой метаморфозы: больной считал, что у него появились матка и яичники, и что он превратился в женщину.
Согласно фантасмагории Крафта-Эбинга, если вовремя начатое лечение ещё способно оборвать привычку к онанизму, приостановив дальнейшее развитие “тяжёлого недуга”, каким он считал гомосексуальность, то в далеко зашедших случаях “эвирации” медицина бессильна. В качестве примера он сослался на случай токсической шизофрении, приведшей к смерти молодого человека. Автор всё истолковал на свой лад, приписав трагический исход заболевания всё той же “открытой” им “эвирации”, как высшей точки развития гомосексуальности.
Книга Крафта-Эбинга отражала уровень знаний и характерные догмы его эпохи. В тогдашнем обществе царил страх перед мастурбацией. Психиатры были твёрдо уверены, что именно она приводит к психическому заболеванию, позднее названному шизофренией. Молодые, рано деградировавшие больные, мастурбировали, не таясь. Врачи ничего не могли с этим поделать. Путая причину со следствием, они решили, что чем интенсивнее онанизм, тем быстрее идёт распад личности больного. Крафт-Эбинг свёл всё воедино – онанофобию, учение о вырождении, чувство бессилия перед шизофренией вообще и особый ужас перед её токсической формой. А поскольку бред своего больного он ошибочно принял за “острую гомосексуальность”, то в его сознании нетрадиционный секс стал ужасной, порой смертельной патологией. Так, Крафт-Эбинг дал дополнительный импульс гомофобным страхам, присущим врачам и обществу.
Современные психиатры не так по-доктринёрски нетерпимы в неприятии гомосексуальности, но и они порой не сомневаются, что однополое влечение – болезнь. Так, известный психиатр А. М. Свядощ (1974) утверждает: “Мы не можем признать естественным, когда человек испытывает половое влечение к лицам своего пола и отвращение к лицам противоположного пола. Если бы все люди стали гомосексуалистами, род человеческий прекратился бы”. Убедительность этих аргументов снижается, однако, простыми соображениями.
Во-первых, основная масса людей, практикующих гомосексуальную активность, вовсе не испытывает отвращения к лицам противоположного пола. Гею свойственно не столько отвращение, сколько безразличное отношение к женщине как к сексуальному объекту. Аналогичным образом обстоит дело и с лесбиянками: мужчины для них не враги, а, скорее, “представители другого биологического вида”, как сказала одна из них в телепередаче. Во-вторых, если исходить из критерия продления рода, то к лицам с девиациями придётся причислить, скажем, большинство балерин. Ведь отказываются же они из любви к своей профессии от деторождения! Здравый смысл и долгая предыдущая история человечества позволяет надеяться, однако, что все женщины не ринутся в балерины и лесбиянки, а мужчины – в геи, так что жизнь на Земле всё-таки сохранится.
