ОНА. А помнишь, в 89-м… Или нет, в 88-м? В Питере, когда самолет задержали… ты приехал поздно ночью, первый раз без цветов…
ОН. Не помню.
ОНА. Было-было. Я ужасно расстроилась. Да, точно, это было в 88-м, мы с тобой встречались уже 13 лет. И дата несчастливая, и дождь шел такой унылый… Ты уже спал, а я полночи не могла уснуть. Так тоскливо стало! Решила — хватит. Утром встану пораньше, пока ты спишь, и уеду. Без объяснений, сам все поймешь.
ОН. Почему же не уехала?
ОНА. Ты не отпустил.
ОН. Не помню.
ОНА. А ты и не можешь помнить. Я проснулась, когда еще шести не было… Ты меня держал за руку. Во сне. Не обнимал, просто держал за запястье, крепко-крепко.
Вера ставит вазу с цветами на столик. Константин подходит к Вере, глядя на нее, берет одну розу и отрывает лепестки.
ОНА (смеется). И думать не смей! За тридцать лет так и не понял, что от этих лепестков — жуткие пятна. Ты же мне платье испортишь, в чем я завтра буду? Лучше переоденусь, от греха подальше. (Уходит в ванную.)
ОН (себе под нос). От греха подальше… (Громко — Вере в ванную). Вера, от греха подальше — это как?
Вера выходит в брюках и блузке, а вечернее платье вешает в шкаф.
ОН. Мы с тобой всю жизнь прожили в разных городах, а потом еще и в разных странах оказались. Куда уж дальше — от греха… Но все равно были рядом. Пусть не вместе, но рядом.
ОНА. Есть такое состояние: иметь, но не касаться.
ОН (достает из кармана пиджака футляр). Посмотри, какие кольца.
ОНА (рассматривает, не вынимая из футляра). Красивые… А с размерами не ошибся? Как в первый раз?
ОН. Завтра проверим! (убирает футляр, берет бутылку шампанского и открывает ее). Давай выпьем, пока не началось.
ОНА. А без выпивки мы не можем?
ОН. Веселие Руси есть пити.
ОНА. Без тоста?
ОН (наливая шампанское в бокалы). Хорошо моряку — после длинного рейса ждет его на причале девушка. Хорошо водителю-дальнобойщику — после дальней командировки ждет его в гараже девушка. Хорошо машинисту электропоезда — после долгой поездки ждет его в депо девушка. Плохо девушке: то на причал, то в гараж, то в депо… За нас, за девушек!
ОНА. Сколько можно этих анекдотов?! Нормального тоста сказать не можешь…
ОН. Вся наша жизнь — это длинный анекдот с печальным концом.
ОНА. Какой же анекдот, если с печальным?..
ОН. Я же сказал — длинный.
ОНА. Нет, давай выпьем за детей, внуков и родителей. Никого не пропустили?
Звонит гостиничный телефон. Константин берет трубку.
ОН. Алло. Да, Олег, это я. (Вера испуганно машет руками.) Зашел к Вере Васильевне поинтересоваться, как дела, она же у нас ответственная за фуршет. Пардон, за банкет. Да, даю. (Передает трубку Вере.)
ОНА. Да, Олежек. (пауза) Да, конечно. Я к вам зайду. Что? (пауза) Нет уж, доверься женщинам и не мешай. (Кладет трубку.) Ты зачем трубку взял, конспиратор?
ОН. Брось, ничего страшного.
ОНА. Ты уверен, что он про нас с тобой ничего не знает?
ОН. Может, делает вид. А ты до сих пор этого боишься?
Вера закуривает.
ОН. Новости! Ты что — опять? Года три не видел, чтобы ты курила.
ОНА. Волнуюсь.
ОН. Ерунда. Марш Мендельсона, «согласны ли вы стать мужем и женой?», кольца, фотографии… Ты что, не помнишь, как это происходит?
ОНА. Тебе проще, ты дочку уже второй раз замуж выдаешь, а я сына впервые женю.
ОН. Ну, тогда поделюсь опытом. После того, как они обменяются кольцами и поцелуются, загсовская тетка скажет, что в жизни их ждут не только радости, а потом прикажет им подойти к родителям и низко поклониться. Обе мамы обычно в этом месте рыдают в три ручья.
ОНА. До сих пор я с твоими женами встречалась только в кошмарных снах. И не думала, что мы будем когда-нибудь плакать вместе по такому поводу.
ОН. А по какому это поводу вы собирались плакать вместе? Не дождетесь! Ладно, не только ты переживаешь. Мне тоже предстоит с твоим мужем обниматься.
ОНА. Надеюсь, что у вас с Тригориным до дуэли дело не дойдет.
ОН. Какая дуэль?! В моей анкете наконец-то появятся номенклатурные родственники. Он же у нас почти министр. Прости, у тебя.
ОНА. Костя, ты только не злись, но министр тоже будет.
ОН. Ну, понятно… Вечная тема… Я, кстати, летел сюда через Стамбул. Там, как и везде, досматривают ручную кладь, отнимают маникюрные ножницы, пилочки… Женщины расстраиваются… Потом, наконец, заходим в родной российский самолет и первое, что видим в салоне — пожарный щит с ледорубом и багром, с которым можно на тигра идти…
ОНА (смеется). Да, странна страна моя…
ОН. А Марина когда приедет?
ОНА. Сегодня вечером.
ОН. Будет хоть один родной человек.
ОНА. Ты же ее никогда не видел!
ОН. Не видел, но она — единственная наша с тобой общая знакомая.
ОНА. Знаешь, что она сказала, когда узнала, что свадьба будет в Ялте? «Преступников всегда тянет на место преступления». Хотя я ей и объясняла, что это не мы так захотели, а Олег решил: свадьба здесь, и сразу — в круиз.
Костя включает телевизор, звучит мелодия нового-старого советского гимна «Союз нерушимый республик свободных…».
ОНА. Правильно говорят: все новое — хорошо забытое старое.
ОН. Ну, это «старое», по-моему, забыть не удастся.
ОНА (выключает звук телевизора). Костя, я часто думала… Люди любят друг друга, женятся, после них остаются дети… Когда любимые долго не встречаются, пишут. После них остаются письма… А от нас что останется? Счета на мобильники?
ОН. А цветы? Гербарий?
ОНА. Так ни лепесточка же не осталось!..
ОН (вскакивает). Неси книги.
ОНА. Какие книги?
ОН. Какие есть.
ОНА. Да никаких нет! У сына свадьба, мне не до чтения.
ОН. Давай телефонный справочник.
Вера берет с тумбочки телефонный справочник. Костя вынимает из вазы цветок, отламывает длинный стебель, вкладывает розу между страницами и пытается закрыть книгу. Вера оторопело следит за ним. Роза крупная, книжка не закрывается…
ОН. Ты не знаешь, как раньше эти цветы в книгах прессовали? Клали сверху что-нибудь тяжелое?
ОНА. Наверное. Утюги. Раньше массивные были, на углях…
ОН. Утюга нет, придется пригрузить тем, что есть. (Кладет книгу на стул, садится сверху.)
ОНА (смеется). Ну, спасибо, сушеным цветком на память обеспечил. (Берет Константина за руку и заставляет подняться со стула.) Может, еще и ребенка родить успеем?
ОН. Ребенка — не уверен. Зато через полгода у нас с тобой внук родится.
Вера сама медленно садится на книжку.
ОНА. Уже???
ОН. Что значит «уже»? Нашим детям «уже» за тридцать. Давно пора.
ОНА. А мне Олег ничего не сказал.
ОН. Не обижайся, он просто не успел. Обязательно скажет, завтра.
ОНА. Ты его всегда защищаешь. Все переплелось — я и ты, ты и Олег, Олег и Ира…
ОН. А виной всему — случай и песня про белый теплоход.
ОНА. Случай… Псевдоним Бога, когда он не хочет подписываться…
ОН. Пойдем в ресторан, потанцуем…
Вера встает, Константин обнимает ее за талию, и они выходят из номера. Свет постепенно гаснет, и все громче звучит песня:
«Ах, белый теплоход,
Гудка тревожный бас
Встречает за кормой сиянье синих глаз.
Ах, белый теплоход,
Бегущая вода,
Уносишь ты меня,
Скажи, куда?»
Занавес
