Александр Мардань - Лист ожиданий (сокращенный вариант)

Действующие лица:

ОН — Константин.

ОНА — Вера.

ОНО — Время (1975 год — наши дни).

Номер гостиницы с четырьмя раздельными кроватями. Приглушенно слышна песня, которую исполняет ресторанный ансамбль:

Входит нетрезвый молодой человек лет 25, в костюме, без галстука. В руках у него бутылка шампанского и коробка шоколадных конфет. Гостеприимным жестом он распахивает дверь. В номер входит красивая женщина в элегантном костюме. В руках у нее огромный букет роз, перевязанный галстуком. Видно, что она навеселе, но в тоже время смущена и чувствует себя неуютно.

ОН: …А он мне говорит: случай — это псевдоним Бога… Заходите. Чувствуйте себя как дома. Простите за некоторый беспорядок.

В номере в самых неожиданных местах лежат и висят предметы мужского туалета, носки нашли своё место на антенне телевизора. Мужчина сбрасывает носки с антенны. Женщина проходит вглубь комнаты.

ОН: Ну вот, мы почти одни. (Закрывает дверь.)

ОНА: Куда можно поставить цветы?

ОН: В графин, в любой из них.

Возле кроватей на тумбочках стоят одинаковые графины.

Женщина кладёт цветы на тумбочку и уходит с графином в ванную. В этот момент раздаётся стук в дверь, доносится голос:

— Это администратор гостиницы, откройте, гостей после 23 часов проводить в номер нельзя. Откройте!!!

Мужчина ищет по карманам десятку, находит её и, зажав в руке, открывает дверь. На секунду исчезает в коридоре, громкий голос администратора смолкает. Мужчина возвращается, победно озирает номер, ныряет в чемодан и добавляет к натюрморту, состоящему из бутылки шампанского и конфет, пачку «Marlboro» и бутылку коньяка «Арарат». Затем срывает лепестки у одной из роз, приподнимает покрывало на постели и посыпает лепестками простыню. Включает «точку», она потрескивает. Мужчина открывает шампанское, наполняет два стакана и направляется с ними к двери ванной. В это время из «точки» звучит голос диктора: «В Москве — полночь». Слышен бой курантов. В дверь ванной мужчина стучится под звуки гимна СССР, дверь открывается, гаснет свет.

В темноте вновь начинает играть гимн. Зажигается свет, мужчина, прикрываясь подушкой, идет к радиоточке и выключает ее.

По всей комнате разбросаны розы вперемешку с предметами мужского и женского туалетов, на антенне телевизора снова висят мужские носки, постели разобраны на всех четырёх кроватях.

Женщина прячется с головой под простыню. Мужчина подходит к выключателю. Свет гаснет.

Комната наполняется светом. Пустая разобранная постель в лепестках роз. Мужчина спит на другой кровати. Он просыпается, садится в постели, сбрасывает простыню. На нем — брюки и майка, надетая задом наперед.

Он переодевает майку, потирая голову, произносит: «Если выпил хорошо — значит утром плохо. Если утром хорошо — значит, выпил плохо». Подходит к телевизору, снимает носки с антенны, напевая: «Свой уголок я убрала носками…». Надевает их.

Слышен голос радиодиктора, сообщающий о трудовых победах строителей БАМа.

Из ванной появляется Она в жакете вечернего костюма и юбки-сари, сделанной из простыни.

ОНА (не совсем уверенно): Доброе утро… Костя.

ОН (почти уверенно): Доброе утро, Вера.

ОНА: Костя, Вы не видели моих… ну, этих…

Константин тяжело соображает, приподнимает одеяло на одной из кроватей, затем на другой, достаёт и протягивает Вере трусики. Вера их смущённо принимает и снова направляется в ванную.

ОН: Вера, Вы не помните, я в ресторане был в галстуке?

ОНА: Да, но потом Вы его сняли и связали розы, которые забрали у цветочницы.

ОН: Как — забрал? А деньги я ей отдал?

ОНА: И не сомневайтесь. (Скрывается в ванной.)

Голос диктора сменяется песенкой: «С добрым утром, с добрым утром и хорошим днём».

Константин рассматривает свои руки. Затем достаёт из-под кровати пиджак, ощупывает его карманы, выворачивает карманы брюк. Надевает рубашку, засовывает ноги в туфли, затем снимает туфель, достаёт из него пробку от бутылки с коньяком. Водворяет пробку в полупустую бутылку, ногу — в туфель. Наконец замечает лежащее на телевизоре обручальное кольцо и пытается надеть его. Из ванной выходит Вера.

ОНА: Это Вы моё кольцо пытаетесь надеть, вот Ваше, оно было в мыльнице и чуть не провалилось в слив.

Обмениваются обручальными кольцами.

ОНА: Почти, как в ЗАГСе. Вчера ещё были холостыми, а сегодня…

ОН: Никогда не считал моногамию достижением человечества. И потом, наличие института верных ленинцев предполагает существование ленинцев — не верных.

ОНА: Давайте Ленина не трогать, я на эту тему анекдотов не люблю. Должно же быть, хоть что-то святое.

ОН: Что-то должно быть, это правда… Вера, Вы меня простите за вчерашнее, но Вы мне так понравились… Я обычно робею и не умею знакомиться с женщинами, особенно с такими красивыми. Я, кажется, говорил, что не женат, это к счастью, то есть, к сожалению, неправда. Но Вы, к счастью, то есть, к сожалению, тоже. Хотя какая разница, если сегодня 25-е, в букете оказалось 25 роз, а мне, кстати, 25 лет… А Вам?

ОНА: Костя, бойтесь женщин, которые сообщают свой возраст. Женщина, способная на это, способна на все. А что касается 25-го… К сожалению, а может быть, к счастью, 25-е было вчера. Сейчас мне пора, у меня в три часа самолёт в Москву, ещё в санаторий за вещами нужно заехать. Вчера мы с подругой договорились отметить окончание путёвок, она из соседнего санатория, тоже 4-го управления…

ОН: Её я не помню.

ОНА: Она не пришла. Я собиралась уходить, вдруг оркестр заиграл про белый пароход, и тут Вы… Пригласили на танец, сказали, что морякам под эту мелодию отказывать нельзя, а то у них чего-то там под килем не хватит… Вы в самом деле моряк? Или только до утра?

ОН: Моряк, моряк, правда «камышовый», то есть береговой. Инженер в порту, в Одесском.

ОНА: «Шаланды полные кефали»… Одессит, моряк… еще и Костя?!

ОН: Вера, оставьте Ваш адрес, телефон… Я буду писать, звонить… На работу, конечно. Кстати, где работает очаровательная москвичка?

ОНА: В Москве… Константин, мы с Вами, наверно, больше не увидимся, а с собой мне ещё в зеркале глазами встречаться.

ОН: Вера, я понимаю, всё случившееся — ещё не повод для знакомства, но не откажите простому инженеру в рабочем телефоне, я буду Вас с праздниками поздравлять.

Повисает пауза.

ОН: Все-таки я Вас спас от изнасилования!

ОНА: Каким образом?

ОН: Я Вас уговорил! (После паузы, с пафосом.) Вера, а если это Любовь?

ОНА (смеясь): Если любовь… Значит, встретимся через год, в этом же ресторане… Под ту же песню…

Вера направляется к двери, хочет открыть ее, но вдруг замирает.

ОНА: Выгляните, нет ли там этого Цербера.

Константин приближается к двери, как разведчик на задании, выглядывает в коридор.

ОН: К сожалению… нет.

Вера чмокает его в щеку и уходит. Константин закрывает за ней дверь. У него вид человека, увидевшего в своей квартире незнакомую мебель. Он проходит по комнате, подходит к постели, смахивает с неё лепестки роз. Под одной из тумбочек находит свой галстук. Пытаясь завязать его, бормочет себе под нос.

ОН: Четвертое управление, четвертое управление… Там полы паркетные, а врачи анкетные… И вообще, если женщина в постели хороша и горяча — это личная заслуга Леонида Ильича!

Он роется в карманах, подходит к телефону, набирает номер.

ОН: Игорь? Привет, это я. Слушай, выручи! Я тут купил пачку лотерейных билетов и, представляешь, — ни один не выиграл. Одолжи четвертак на обратную дорогу, с первой получки переведу…