Кинг: — Детка! Какие слезы! Чем я тебя обидел?
Миледи: — Меня обидело время. Торопиться, торопиться, прихватывая крупицы моей радости… Все жду, что раздастся бой часов и строгий голос, как в старом фильме «Золушка» — помнишь? — «- Ваше время истекло…»
Миледи встала и пошла к дому. Кинг устремился к ней.
Обогнал, встал поперек дорожки — так, как обычно стоял на сцене: расставленные ноги, играющие на груди мышцы, пряди волос, разметанные по плечам. В темноте светились и дурманно пахли высокие белые цветы. Миледи упала в объятия своего кумира, но тут же отстранилась.
Миледи: — Я всегда что–нибудь придумываю, а потом потихоньку начинаю в это верить. Знаешь что я навоображала? Что Кинг сочинял свои песни про меня. Особенно «Золотую девочку»… Спой сейчас… Только для меня, милый… Тихо–тихо.
Кинг: — Детка, здесь сыро. Ты ж понимаешь — мой голос — это валютный фонд.
Миледи.: — Ты пой едва слышно, на «деревянные». А я воображу целую сказку! На миллион баксов!
(Затемнение)
(Номер «Золотая девочка» идет как отдельное представление — с эффектами волшебного королевства, Миледи в костре, танцы, народ…)
Кинг:
— В тридесятом королевстве — праздник хоть куда.
И на этом празднике появляюсь я.
Здесь фонтаны из Шампани, маги, ворожба,
Твист танцуют карлики с ночи до утра.
Здесь резвятся тени, жарок зыбкий свет
и всего полным–полно, чего на свете нет.
Сон, сон, сон, катит время вспять.
Сон, сон, сон — явись ко мне опять!
Не простое ж дело: как шальной хожу,
В кривое королевство приглашенья жду.
А на главной площади искры до небес
И меня толкает к костру какой–то бес…
Колдовство опасное — слепну, глохну я -
— Золотая девочка стоит среди огня…
Миледи:
Эй, — кричу, — узнай меня, я тебя ждала…
о тебе печалилась — вот и вся судьба.
Для тебя пылаю триста тысяч лет…
Ну, хотя бы, рыцарь мой, приготовь обед…
Он:
Сердце оборвалось и пустилось вскачь,
Над толпой пронесся скорбный вещий плачь,
Граждане в надежде смотрят на меня…
И в огонь бросаюсь… Брр… Просыпаюсь я…
Сон, сон, сон, катит время вспять.
Сон, сон, сон — явись ко мне опять!
Караулю призрак, и даже не вздремну,
Что же получается — я ЕЕ люблю?
Золота девочка, ты только в снах живешь,
Золотая девочка, оставь мне эту ложь.
Стал немного странен я и, может быть, смешон.
Не будь такою жадиной — верни мне этот сон!
Сон, сон, сон, катит время вспять.
Сон, сон, сон — явись ко мне опять!
На этот раз не упущу, на это раз спасу,
Из пламя смело выхвачу, с собою унесу.
Миледи:
Бредешь сквозь дождь неистовый
и как Колумб плывешь,
Ползешь в пустыне выжженной,
стынешь на снегу…
ОН: — Не вижу королев в упор,
красоток обхожу,
Ищу во сне тебя одну — я Тебя ищу…
Однажды утром, ну не спорь, мой звездный час придет,
И ветер, льдинками звеня, окошко распахнет.
От золотого света я тотчас же проснусь.
Не веря счастью своему твоих волос коснусь.
ВМЕСТЕ:
Пусть гаснет сна экран,
не нужен нам обман -
Мы весте и любовь — наш лучший талисман.
С ней праздник не кончается,
трепещет зыбкий свет
И даже то случается,
чего на свете нет.
ОН:
Сон, сон, сон, меняю сон на жизнь.
Сон, сон, сон — к другому привяжись.
Золотую девочку я вижу наяву,
А, значит, получается, что я тебя люблю!
Миледи: — Еще раз… Повтори еще раз! (Обнимаются).
В моей комнате со всех стен ты глядел на меня. А портреты Энн я отрезала ножницами и разрывала в клочья. Вот!
Кинг: — Перестань, малышка! Мы в райском саду. Ты — единственная женщина на свете. Мою следующую песню я посвящу тебе… Я уже сочиняю ее, Миледи… (он пробежал руками по ее телу). — В ней будет все: — и это, и это, и это… — подхватил девушку: — Отнести замерзшую девочку к камину?
Миледи испуганно: — Нет! Здесь не холодно!
Кинг: — Детка, мне надо беречь свое знаменитое горло. Хочешь, я приготовлю грог?
Они сидят на толстом ковре возле камина. В большой гостиной мерцает огненный полумрак — пламя в газовых горелках камина пылает мощно и ярко. В хрустальных бокалах играют алые отсветы, дьявольские искры мерцают в черных зрачках Кинга. Он пытается обнять Миледи, прижимая ее к ковру. Она вскакивает:
М. — Нет! Извини, мне что–то померещилось… Это вино… Какая–то тревога, или предвосхищение праздника… Твой концерт — праздник…
Кинг: — Ты обязательно придешь. Учти, я буду искать в зале твои глаза! Только твои!
М: — Среди тысяч глаз… Я снова растворюсь в этом море. В море чужих, ненужных лиц.
Кинг: — Ты особенная. Ты даришь мне силы.
Миледи: — Я всегда буду рядом, твоя Золотая девочка. Но об этом будем знать только мы… — (протягивает бокал Кингу и долго смотрит в его глаза): — Это лучшая ночь в моей жизни. Единственная, бесценная ночь… Не забывай ее…
В комнате бесшумно, как нинзя возникает господин в черном. Снимает шапку–маску — это Феликс.
Ф. — Бесценная ночь? Ха–ха–ха! Положим, в этом мире все можно оценить. И не все, к несчастью, забывается… Извините, что одет.
Бросает любовникам одежду, наливает у стойки бара коньяк и разваливается в кресле.
Кинг (Миледи): — Так этот тип и есть твой ревнивый муж, детка? — без суеты надевает брюки, застегивает «молнию» серебристого платья Миледи, задержав ладони на ее груди. — Если он сейчас будет стрелять, то убьет обоих. Прекрасная смерть, Миледи.
Ф. — Меньше всего рвусь убивать тебя, супер–пупер. Предлагаю решить все по–деловому. Ты славный малый, Балуев, и главное — чертовски богатый. На наш взгляд — даже слишком. У каждого свой бизнес. Прости. Кладет на стол видеокассету. — Во сколько ты оценишь этот шедевр? Я успел просмотреть материал. Сцены у моря — убойные. Видно, что работали профессионалы. В саду тоже впечатляет. Малость темновато вышло, но ху из ху разобрать можно. Думаю, твою супругу убедят отдельные высокохудожественные эпизоды.
Кинг: — Ага, подловили, значит, сукины дети, Кинга? Признаюсь, идея не дурна. Я получил удовольствие. Декорации, вино, исполнительница главной роли — все подобрано со вкусом. — (он поднял свой бокал и подмигнул Миледи). — Ты классная шлюха, Золотая моя.
Миледи стоит закрыв лицо руками. Феликсу: — Ты же говорил, что по доброй памяти устраиваешь мне свидание с кумиром… Ты сказал, что взамен попросишь меня о маленькой услуге…Я ведь умею подделывать подписи… Какая я дура!
Ф. — Ну я же знаю, что скромным девочкам доверять
нельзя. Не мог же я, в самом деле, сообщить тебе, что собираюсь заснять ваш интим на видео камеру? Думал, сама догадаешься… И зачем мне липовые подписи?
Миледи: — Мерзавец…
Ф.: — Но какой ловкий! Оказывается, во мне дремал документалист. Темень, условия жуткие… Пришлось найти спецпленку. Я же все–таки профи. А тебе, как я понял, не помешают деньги, честная труженица задрипанной кафешки. Кстати, сдай ключи от машины, виллы и бриллианты.
Миледи, бросая серьги и ключи Феликсу, обращается к Кингу: — Не верь! Он врет… Нет, я правда — официантка. Машина, украшения, дом — не мои. Но у него никогда ничего не получается! И эта пленка наверняка не вышла!
Ф. Кингу: — Можешь проверить сам — шедевр. Двести тысяч. Торговаться не стоит — это минимум, по–дружески. — Феликс подтолкнул кассету — она скользнула по столешнице прямо к Кингу. — Или завтра я подарю эту киношку журналистам. Просмотр состоится в здешнем кинотеатре. Подключится ТВ! Тебе могут дать спецприз за вклад в сексуальное искусство, Кинг. Признаюсь, ты мастер. Большой мастер — и на сцене, и в постели.
