— Я последним пришел, последним и попытаю счастья.
Началось состязание, но никому не удалось проскакать по мосту. Запечник же быстрее молнии перелетел на другую сторону. Хотел сразу же умчаться, но тут к нему подошла королевна и поставила на лбу свою королевскую печать, чтоб потом можно было его найти. Прошел год, но победитель не объявлялся. И тогда разослала королевна во все концы солдат — искать человека с ее печатью на лбу. Солдаты не пропускали ни одного юношу, но печати ни у кого не было. Наконец пришли они в тот дом, где жили братья. Старшие нарядились в праздничные одежды. Поглядели на них солдаты и, не найдя печати, спрашивают, нет ли здесь еще кого.
— Нет, — отвечают братья, — разве что Запечник, вон сидит себе за печкой.
Глянули солдаты, а у него на лбу королевская печать. Увезли его с собой во дворец, и спустя несколько дней стал он королем.
Словения. Перевод со словенского И. Макаровской
Жил на свете старик со старухой. У них было два сына и две снохи. Жили они очень бедно, и никакой животины у них не было, кроме козла. Как-то раз послал старик младшую сноху отвести козла в лес и нарвать ему листьев, чтобы он не издох с голоду. Пошла сноха в лес. Но вскоре козел возвратился и заблеял перед домом: «Ме-хе-хе-хе!»
Выходит старик и спрашивает, что с ним и отчего он вернулся домой. А козел отвечает:
— Ты послал сноху, чтобы она попасла меня на травке, а она надела мне на морду петлю — я и не мог есть.
Старик послал другую сноху, потом младшего сына и, наконец, старшего, но каждый раз козел возвращался и говорил то же самое. Тогда пошла старуха. Взяла она в рукавицу мякины, идет и сыплет ее за собой, приманивает козла. Козел шел за ней, пока из рукавицы сыпалась мякина, а как вся мякина вышла, он опять домой прибежал и стал жалобно блеять: «Ме-хе-хе-хе!»
Старик спрашивает, что с ним, а козел отвечает:
— Послал ты старуху, чтобы она нарвала листьев, а я бы ветки поглодал. Она воткнула мне прутья в глотку — я глодать и не могу.
Старик поверил, что козел говорит правду, и сам пошел с ним. А козел и с ним проделал то же самое. Тут старик рассердился, пришел домой, зарезал козла, ободрал его, посолил, насадил на вертел и пристроил жариться на огне. А козел соскочил с вертела — и ну бежать, да и угодил прямо в лисью нору. Лисы в ту пору дома не было. Возвращается она и слышит, что в доме кто-то есть. Побоялась войти и, печальная, пошла прочь. Встречается ей заяц и спрашивает, отчего она такая невеселая. Лиса ему рассказывает, что кто-то залез в ее дом и она боится туда войти.
— Пойдем вместе и посмотрим, кто там, — говорит заяц.
Пошли. Подходят к норе, заяц и кричит:
— Эй! Кто сидит в теткиной норе?
А козел отвечает:
— Я — козел лупленый, заживо резаный-недорезаный, заживо соленый-недосоленый, заживо жареный-недожареный! Зубы у меня как колья перегрызу тебя, как нитку!
Испугались заяц и лиса и давай бог ноги. Дорогой встречают волка, медведя и льва. Те спрашивают, чего они бегут. Увидя таких сильных зверей, лиса и заяц остановились, рассказали все, как было. Отправились они вместе, чтобы водворить тетку в ее дом. Но напрасно: козел и им ответил так же, как и зайцу. Пригорюнились они и стали бродить по полю. Встретился им еж, и они ему все рассказали. Еж говорит:
— Пойду-ка я попытаю счастье. Посмотрю, кто там.
Опять все подошли к норе, и еж крикнул:
— Эй! Кто там в теткиной норе?
А козел отвечает:
— Я — козел лупленый, заживо резаный-недорезаный, заживо соленый-недосоленый, заживо жареный-недожареный! Зубы у меня как колья перегрызу тебя, как нитку!
А еж в ответ:
— Я еж, всему селу голова! Как свернусь в клубок да как дам тебе тумака!
Тут козел выскочил и убежал.
Хорватия. Перевод с сербскохорватского Н. Дмитриева
С КАКИХ ПОР ЛЮДИ ПОЗВОЛЯЮТ СТАРИКАМ УМИРАТЬ СВОЕЙ СМЕРТЬЮ
В давние времена люди жили подолгу — и все не умирали и не умирали, уж приходилось молодым их убивать. Но один человек радовался, что отец его жив, не хотел его убивать, а спрятал под кадку и там и кормил.
В том городе старейшины решили однажды выбрать судью и назначить того, кто поутру первый увидит солнце. Сын об этом рассказал отцу.
— Завтра старейшины будут выбирать судью и выберут того, кто первый увидит солнце.
Старик отец в ответ и говорит:
— Сынок дорогой, пойди и ты туда, повернись спиной к восходу, смотри на самую высокую гору, вот и увидишь первым солнце.
Сын послушался и пошел к старейшинам. Все они смотрели туда, где должно было показаться солнце, а он повернулся к восходу спиной и стал смотреть в другую сторону — на самую высокую гору. Старейшины это заметили и стали между собой переговариваться:
— Поглядите, что за болван, — смотрит в другую сторону.
А парень им вдруг объявляет:
— Вон, смотрите, — вон солнце на самой высокой горе.
Старейшины подивились и спрашивают:
— Кто это тебя научил так смотреть, чтобы первым увидеть солнце?
— Старик отец меня научил, — ответил он.
Старейшины ему говорят:
— Если хочешь быть судьей, приезжай к нам завтра ни босой ни обутый, ни пеший ни конный!
Вернулся сын домой, все рассказал отцу, поведал и о том, что от него потребовали старейшины, если он хочет попасть в судьи. Отец ему говорит:
— Отрежь головки сапог и надень голенища — будешь ни бос ни обут. Садись верхом на козла, чтоб ноги по земле волочились, — и придешь к старейшинам ни пеший ни конный.
Сын послушался отца — так и приехал к старейшинам. Те снова подивились и спросили:
— А кто тебя этому научил?
Он опять ответил:
— Старик отец меня научил.
Тогда старейшины поставили его судьей. И стал он суды вершить.
Случилось раз, что погибла вся рожь, а семян нигде не было. Думали старейшины, думали и другие — где достать семян, ничего не могли придумать. Судья обо всем рассказал отцу:
— По всему свету, батюшка, рожь погибла, нигде зернышка ржаного не достать.
Отец ему говорит:
— Сынок дорогой, пойди и возьми с кровли самой лучшей риги старый обмолоченный сноп, отнеси его в поле и закопай! Так и получишь рожь.
Сын послушался отца, пошел, открыл самую лучшую ригу на селе, отвез сноп в поле и закопал. Через некоторое время на этом месте выросла рожь. Старейшины это увидели, снова подивились и спросили сына:
— Кто тебя научил, кто наставил так сделать?
— Старик отец меня научил и наставил, — ответил судья.
Тогда старейшины спросили:
— Многому старик отец тебя научил. Где же он?
— Жив мой отец, мне не хотелось его убивать, и я спрятал его под кадкой.
— А почему ты его держишь под кадушкой?
— Во-первых, люблю я отца, хочу, чтоб он жил, а во-вторых, из-под кадушки он дает мне умные советы!
Тут-то старейшины и решили, что нельзя стариков убивать, пусть себе живут, кому сколько положено, и учат молодых уму-разуму.
И с той поры люди стариков не убивают, а оставляют жить, кому сколько веку отпущено.
Хорватия. Перевод с сербскохорватского М. Волконского
Вез однажды словенский крестьянин вино из Венгрии в Корушку. Миновал он большую Добраву, подъехал к высокой горе и видит, стоит избушка, и так она вросла в землю, что крыша чуть-чуть над землей поднимается. На пороге поджидает проезжий юнак с саблей у пояса.
— По всему видать, ты, приятель, с гор. Скажи-ка мне, забираются ли еще муравьи на три вершины святого Кристофора, святой Магдалины и святого Урха? — спросил он возницу.
— Забираются, да теперь пореже, чем бывало, — ответил тот.
— Скажи-ка там своим: как перестанут люди лазить на те три горы, я встану и приду со своим черным войском.
Удивился крестьянин и спрашивает:
— А кто ж ты будешь?
— Король Матияш! Заходи в дом, сам увидишь, — ответил король Матияш.
Глянул крестьянин через правое плечо Матияша в окно и видит огромное, ровное поле. На поле том тьма-тьмущая конников. Все они спят в седле, и лошади под ними тоже спят. Вот Матияш потянул полегоньку из ножен саблю, и вмиг все ожило: воины приподняли головы, кони запрядали ушами, заржали и стали бить копытами землю.
И сказал король Матияш:
— Скоро я встану и обнажу свою саблю. В тот же миг подует теплый ветер и вдохнет в людей жажду свободы. Всяк, кто достоин называться мужчиной, возьмется за оружие. И стар и млад — все поднимутся защищать свое отечество. И такая нагрянет сила, что людям в спешке будет не до воинских доспехов — побегут, в чем есть. А коли кто выронит в бою хлеб, сосед ему скажет: «Не ищи, брат, пусть его валяется. Скоро будет вдоволь и хлеба, и всего прочего».
