Из-за активного бега поддерживать суслика под плащом я уже не могла, и ему пришлось вцепиться в меня коготками, которые больно ранили живот, но страх был гораздо сильнее боли, и я мчалась вперед по частому ельнику. Еловые лапы нещадно хлестали по лицу, скорее всего оставляя мелкие царапины, а от удара ногой о внезапно показавшийся на пути корень я взвыла как раненый зверь. Лучше бы не выла… Потому что на звук бросились разбойники, и как бы я ни улепетывала, мужчины с хорошей физической подготовкой очень скоро почти настигли меня. В голове уже мелькнула мысль, что нужно сдаваться, потому что лес, так же, как и вереница преследующих меня мужчин, не заканчивался.
Но в один миг мне показалось, что впереди есть просвет. Обрадовавшись возможности выбежать из ельника, я на последнем издыхании прибавила ходу и выбежала на небольшой уступ перед пропастью, на дне которой мирно несла свои воды река.
В этот момент решение сдаться показалось мне единственно верным, и я обернулась к лесу. Как только открыла рот, чтобы начать говорить, из гущи деревьев в меня чередой полетели арбалетные болты. Я, как дракон, любящий и уважающий жизнь во всех ее проявлениях, попыталась увернуться, но случайно зацепилась ногой за лежащий на уступе камень и полетела вниз…
– А-а-а, – орала я во время свободного полета с обрыва.
Суслик вцепился сильнее, словно надеясь выжить… А вот я с жизнью попрощалась сразу. Хоть она у меня перед глазами во время падения и не пролетала, но тихое «пока» сорвалось с губ в тот момент, когда мое тело с громким шлепком ушло под воду. И все бы ничего… Вот только внезапно в голове отдалось резкой болью, и я, кажется, забыла, как дышать.
В этот момент я могла подумать все что угодно: что я умру, что мое тело никто не найдет, и самое главное, я потянула за собой в могилу Идана. Но вот чего я совершенно никоим образом предположить не могла, так это того, что я выживу, но моя жизнь уже никогда не станет такой, как прежде…
– О-о-о, – сипло простонала я.
Боль была такая, что, казалось, от нее немело все тело. Рука непроизвольно потянулась к голове. Голова была, только вот почему-то перевязана… И почему? А главное, отчего так больно?
– Очнулась, деточка, – прозвучал рядом скрипучий старческий голос.
Я постаралась открыть глаза. Но удалось распахнуть только левый, чтобы тут же закрыть снова в попытке уберечься от яркого дневного света.
– Выпей, – снова сказал незнакомый голос, и моих губ коснулось что-то холодное и влажное.
Я непроизвольно сделала глоток чуть теплой тягучей жидкости и поморщилась.
– Противно, – констатировала я, но не могла не признать, что говорить стало легче.
Только вот головная боль все никак не желала проходить. Я чувствовала, как кто-то снимает повязки с моей головы и обматывает ее снова. Потом мне опять предложили чего-то выпить, и я благополучно провалилась в сон. Когда очнулась в следующий раз, мне было уже гораздо легче, и я смогла открыть глаза. Надо мной был дощатый непокрашенный потолок, любоваться которым очень быстро надоело. И я попыталась сесть на постели. С первого раза не вышло, потому что чугунная голова словно тянула вниз, мечтая соприкоснуться с весьма жесткой подушкой. Заметила одну не очень приятную странность – я почему-то ни капли не помнила, где я и как тут оказалась. Сделала еще один рывок в попытке присесть и осталась собой довольна, потому что на этот раз у меня получилось!
– Деточка! – встревоженно воскликнул тот самый скрипучий голос за моей спиной, – Ты что это шевелиться удумала?!
И передо мной показалась пожилая, лет семидесяти по человеческим меркам, женщина. На голове у нее красовался яркий синий платок в цвет надетого балахона. Отличали женщину яркие, нереально зеленые глаза и, несмотря на покрытое мелкими морщинками лицо, которое прямо свидетельствовало о почтенном возрасте, из-под платка выбивались угольно-черные пряди волос.
– Как голова? – участливо спросила она.
Я снова провела рукой по повязке, покрывающей всю мою больную голову.
– Вроде нормально, – прохрипела я, – а вы кто?
– Я Гелла, – с улыбкой ответила женщина и, взяв чашку, стоящую на столе возле моего ложа, поднесла к моим губам.
На этот раз меня мучила такая жажда, что я не стала дожидаться, пока меня напоят, а сама жадно начала поглощать чуть тягучую неприятную жидкость. Говорить, как я и думала, сразу стало легче.
– Как я сюда попала?
Еще раз внимательно осмотрела помещение и сделала вывод, что именно так изнутри выглядит настоящая деревенская изба. Бревенчатые стены, огромная печка с полатями в углу, несколько лавок у стен, достаточно внушительных размеров сундук, украшенный росписью, а под потолком натянуто несколько тугих веревок, на которых пучками висят травы.
– Так из реки я тебя выловила, головой ударилась, наверное, – поведала женщина.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я.
Только вот как я в этой самой реке оказалась, не припомню!
– Ну, – начала говорить моя, как оказалось, спасительница, разливая чай по пузатым кубышкам, – давай, что ли, познакомимся?
Женщина выразительно посмотрела на меня.
– Я уже говорила, меня зовут Гелла, я ведьма.
Я понимала, что в этот момент должна назвать свое имя, только вот что говорить, совершенно не знала. Попыталась напрячь память и с ужасом осознала, что не помню, как меня зовут.
– А я кто? – тихо прошептала сама себе.
Женщина окинула меня внимательным взглядом.
– Вот и я спрашиваю, – осторожно начала она, – как тебя зовут?
– Я не знаю, – растерянно отозвалась я, а кто я – это одному черту известно.
Ведьма, как она сама выразилась, подошла и присела на постели рядом со мной.
– Ты что, ничего не помнишь?
Я хотела было отрицательно покачать головой, но от боли лишь скривилась и несколько раз непроизвольно кивнула. Женщина тем временем с еще большим сочувствием посмотрела на меня.
– Ни кто, ни откуда не помнишь? – снова спросила она.
– Ничего.
– Подожди-ка! – вдруг бодро воскликнула ведьма и куда-то спешно убежала.
Через несколько минут вернулась в избу, держа в руках самого настоящего суслика!
– И этого не помнишь? – прищурилась она.
– Нет. А должна? – любопытно рассматривала животное я.
– Он с тобой был, больше ничего не было, только он, – расстроилась моя спасительница.
Я изучающе посмотрела на суслика, который бил лапками в руках женщины, явно порываясь добраться до меня. Неужели это мое домашнее животное? Вот только бы узнать, где этот дом… Гелла все-таки не удержала суслика, и через секунду почему-то радостное животное, сидя у меня на груди, внимательно и с каким-то немым укором смотрело в мои глаза.
– Что? – невольно спросила я, засмущавшись от такого внимательного взгляда.
Но вместо того чтобы ответить, суслик вяло разлегся на моей груди. Ведьма проследила за его действиями.
– Привязан он к тебе сильно, – задумчиво сказала она.
Я еще раз осмотрела суслика. Обычный, ничем не отличающийся от своих собратьев. Хитрая мордашка, слегка прищуренные бусинки глаз… Только вот взгляд такой сочувственный, словно осмысленный.
– Мне кажется, он умный, – почему-то поделилась с новой знакомой своими впечатлениями.
– Возможно, даже слишком, – протянула Гелла.
– Что вы имеете в виду?
Ведьма вздохнула.
– Мне кажется, что это не простое животное. – Она немного задумалась. – Как будто внутри его заперт человек.
Я вопросительно приподняла бровь. А ведьма махнула рукой, призывая не беспокоиться по этому поводу.
– Просто покажи его какому-нибудь магу, когда будешь в городе, – сказала она.
Еще раз взглянув на суслика, я легонько улыбнулась и поняла, что потеряла я не все, и пусть такой смешной и бессловесный, но все же друг у меня остался.
– А документы? Хоть что-то? – на всякий случай спросила я.
– Только это. – Ведьма протянула мне смятый и изрядно потрепанный листок бумаги.
По моему непонимающему взгляду она поняла – разобраться, что это такое, я не в состоянии.
– Это билет на ящера, куда он и откуда, к сожалению, не видно, ты была вся мокрая, я его еле высушила, – почему-то виновато сказала она.
Я же по инерции начала поглаживать суслика, распластавшегося на мне, и обратила внимание на свой указательный палец. Все дело в том, что палец был загорелым, а вот у самого его основания проходила белая, довольно толстая полоска без загара… Вероятно, здесь когда-то было кольцо…
Мы с Геллой еще немного поговорили, а потом она снова напоила меня тем сонным отваром, после употребления которого я благополучно погрузилась в мир цветных сновидений.
Когда я проснулась, ведьма сидела за столом, на котором стояла одна зажженная свеча, и громко шелестела страницами книг.
