Гостевая комната… Но для приема знати выглядит довольно скромно… Или же стоит благодарить, что оно хотя бы на тюрьму не похоже?
Постучав в дверь, служанка сообщила находившемуся внутри человеку: «У вас гости». Затем отперла дверь и пригласила нас войти.
Мы согласно кивнули и прошли в комнату.
Внутри она оказалась… куда роскошнее, чем я предполагал. Под потолком висела дорогая на вид люстра. Мебель, которая забивала комнату, тоже оказалась высшего качества.
Ясно, похоже, эта комната не доставит особых неудобств, даже если в ней заточена знать.
Сидящий на диване мужчина поднялся, как только завидел нас.
Молодой блондин. На вид ему около тридцати? Так как он отец Гаспара, они похожи.
Акено-сан шагнула вперед и поприветствовала его:
— Приятно познакомиться, мы слуги Риас Гремори. Я ее Королева, Химеджима Акено. Я думала, что стоит хотя бы поприветствовать вас, и нам позволили поскорее прийти сюда.
В отсутствие Риас главная — Акено-сан. Она вела себя элегантно, чтобы не показаться грубой.
Мужчина кивнул разок и пригласил нас сесть на диван:
— Прошу, присаживайтесь. Вы ведь пришли поговорить об этом, эм, о Гаспаре?
Кажется, он сразу понял, зачем мы тут.
Акено-сан села на диван, а мы остались стоять позади, выстроившись в линию.
Хоть мужчина и напоминал Гаспара, по сравнению с ним его кожа куда бледнее и от него кое в чем отдает чувством неестественной красоты. Тени тоже нет. Он точно чистокровка.
Отец Гаспара заговорил:
— Я уже переговорил с Риас-сама. И мы обменялись друг с другом информацией. Когда продвигались наши переговоры о том, как Гремори и Влади в дальнейшем лучше всего с этим поступить, меня призвали сюда и… стыдно говорить, но меня заключили здесь. Я даже и представить не мог, что переворот пройдет настолько тихо, а король Цепеш сбежит. Похоже, когда меня заточили, окружение его высочества Мариуса приказало моему сыну привести сюда Риас-сама.
Для такого разговора у него спокойный голос. В частности, в нем не чувствуется смятения. Заметно, что он даже смирился с таким положением дел.
…Однако кое-что не давало мне покоя.
«Это», про которое говорил отец Гаспара.
У меня нет особого желания задумываться над тем, что он имеет в виду, но…
Не обращая внимания на замешкавшегося меня, Акено-сан спросила:
— Под «этим» вы имеете в виду?..
— Превращение этого… Гаспара в демона. Риас-сама рассказала мне. Честно говоря, я был сильно удивлен.
Значит, родной отец называет его «это».
…Ужасно. Пусть все и из-за того, что вампиры проводят грань между чистокровками и нет, но называть так родного сына…
— Выходит, мать Гаспар-куна…
Когда Акено-сан спросила, отец Гаспара кивнул.
— Верно, она уже скончалась. Как только породила «это».
— Тяжелые роды?
После вопроса лицо главы дома Влади впервые переменилось. Нахмурившись, он прищурил глаза.
— …Нет, она умерла от шока.
!..
Что это значит? Пока мы пребывали в изумлении, отец Гаспара сомкнул руки и со страхом продолжил рассказ:
— Тем, что появилось из ее утробы… было нечто, окутанное зловещей аурой.
— Нечто?
Акено-сан не особо улавливала смысл его слов. То же касается и нас.
Я совершенно не могу понять, о чем он говорит.
Мне лишь остается думать, что есть какое-то разительное отличие между тем Гаспаром, которого знаем мы, и тем, которого знает он.
Глава дома заговорил, будто бы выдавливая из себя слова:
— …В момент рождения у «этого»… был нечеловеческий вид. Из утробы появился нечто извивающееся, зловещее и черное. Из его матери вылезло что-то неописуемое. Она была беременна чем-то, что нельзя назвать ни человеком, ни вампиром, ни даже монстром. При виде этого у его матери случилось помутнение рассудка, и она скончалась.
…
…По-погодите. О чем он? Он… действительно говорит о Гаспаре?.. Черное и извивающееся… Складывается такое ощущение, словно он рассказывает о том, как узрел рождение чудовища, разве нет?
Сила, что недавно начала пробуждаться… и правда оказалась способностью, контролирующей тьму.
Глава продолжил:
— Несколько слуг, присутствовавших во время родов, включая акушерку, в течение нескольких дней один за другим умерли неестественными смертями.
…Неестественными смертями. Присутствовавшие при родах?..
Затем он сообщил нам лишь одно:
— Думаю, они были прокляты.
…Хотите сказать, на них наложили смертельное проклятие?
— Гаспар проклял? — нечаянно спросил я, выйдя за рамки дозволенного.
Однако глава Влади ответил, не особо возражая:
— Верно. Возможно, он бессознательно распространил проклятие. И хотя в течение нескольких часов после рождения он принял форму обычного младенца, к тому моменту его мать уже скончалась от полученного шока.
…Эй-эй-эй, серьезно?
Это выходит далеко за рамки моего воображения!
— Гаспар-кун знает?
В ответ на вопрос Акено-сан он покачал головой.
— Нет. Потому что мы не знали, что может послужить толчком к его возвращению к своей истинной форме. Нам не хотелось понапрасну провоцировать его. Близкие люди, не осведомленные о произошедшем, находили его останавливающий время Святой Механизм жутковатым, однако мы, знакомые с правдой, знали, что куда больше стоит бояться его истинной формы, а не останавливающую время силу. — Глава прикрыл рот рукой и проговорил серьезнее: — Демоны Гремори, мы не можем считать его ни человеком, ни вампиром… Мы можем определить его лишь как чужеродное существо. С «этим» обходились как с полукровкой, но… я не знаю, было ли это правильным решением. А затем, не понимая истинной сущности, мы изгнали «это» во внешний мир…
Лицо главы Влади наполнила растерянность, и тогда я без колебаний сказал ему:
— Не знаю, каким он был тогда. Но сейчас Гаспар — демон. Он мой кохай. Не имеет значения, попытается ли тьма окутать его тело… ведь он наш товарищ.
Конеко-чан тоже шагнула вперед.
— …Гя-кун — мой дорогой друг. Он мой первый друг и мой одногодка.
Конеко-чан… Мне показалось, что она смогла сказать это искренне потому, что у Гаспара нет друга ближе, чем она.
Глава же лишь кратко спросил:
— Вы же видели истинное обличье «этого»?
Так он про тот случай, когда Гаспар управлял тенями и был окутан тьмой. Мы кивнули.
Глава горько улыбнулся.
— …Вы и впрямь слуги Гремори. Когда я задал Риас-сама тот же вопрос, она сказала нечто похожее: «Если Гаспар не человек и не вампир, тогда он демон. Потому что я собственноручно превратила его в демона. Какой бы ни была его истинная форма, одно я знаю наверняка: это дитя — демон группы Гремори».
Таков ответ Риас.
Меня... нас сильно впечатлили ее слова.
Как и думал, моя любимая… наша хозяйка… самая лучшая!
Слегка улыбнувшись, глава проговорил:
— Такие чувства мне сложно понять, но все же. Если вы можете так говорить, увидев ту силу, то можно считать, что вы спасли «это».
Затем мы побеседовали с ним еще немного, однако больше об истинной форме Гаспара ничего не узнали.
Лишь одно я отчетливо понял: они, дом Влади, не рады существованию Гаспара. Думаю, во время обсуждения с Риас он наверняка заводил разговор о том, чтобы официально передать его Гремори на попечение.
Другими словами, это означает, что здесь уже не осталось места, которое Гаспар мог бы назвать домом.
Разговор окончился, и, когда мы покинули подвал, служанка поклонилась и сообщила:
— Хёдо Иссей-сама, Тоджо Конеко-сама, Её величество Валери зовет вас.
Мы с Конеко-чан переглянулись.
…Выходит, теперь приглашение от благодетельницы Гаспара.
Перед отбытием Равель сказала мне, что у Секирютея крайне загруженное расписание, и я почувствовал, что это так.
Но после того как мы прибыли сюда, произошло слишком уж много тревожащих событий…
Нас с Конеко-чан отвели во внутренний сад, расположенный на верхних этажах замка.
