Царицу всю перекосило. Видимо, в свое время эта схожесть не давала ей покоя. Собственно, на это Лисса и надеялась, задевая за больное. Кажется, женщина это поняла и, отставив чашку, пристально посмотрела на падчерицу:
– Чего ты хочешь?
– Для начала поговорить с его величеством, а потом – выйти в город. Мне нужно два часа, чтобы уладить собственные проблемы. Тогда обещаю, что до конца дня никаких сюрпризов от меня не будет.
– А завтра? – Сильвана скривила губы и, взяв чашку, решила допить чай, пока он не остыл. – Смотри, на Отторала твои фокусы не подействуют.
– Так я смогу с ним увидеться? – Лисса невинно захлопала глазками. Ей нравилось доводить мачеху. Та не скрывала недовольства тем, как развиваются их отношения. А нечего было начинать знакомство с хамства.
– Я посмотрю, что можно сделать. Но за это ты доведешь до конца примерку. Тебе нужно платье, чтобы сегодня вечером никто не усомнился, что ты царевна.
Она кивнула, соглашаясь на такие условия, а про себя решила, что в любом случае увидится с его величеством, даже если для этого придется воспользоваться даром.
Пока они с царицей допивали чай, обморочные дамы одна за другой очнулись. Швеи, ворча, что свет не видывал еще таких царевен, кинулись помогать портному, а фрейлины незаметно испарились. Только одна не посмела бросить «на съедение дракону» свою повелительницу и замерла у дверей, готовая в любой момент дать деру.
Лисса решила, что для первого дня впечатлений хватит, и спокойно выдержала дальнейшие примерки и подгонки платьев. Наряд, который приготовили для сегодняшней церемонии, Лиссе особенно понравился и она, не утерпев, минут десять крутилась у зеркала. Открытые плечи, жесткий корсет и никаких пышных юбок. Изумительный шелк салатного цвета волнами струился до самого пола. К такому платью полагались каблуки на двенадцатисантиметровой шпильке, иначе есть опасность оттоптать весь подол во время танцев. В таком наряде она бы выигрышно смотрелась рядом с высоченным Славием.
– Надо же, как цвет моих волос подходит к оттенку платья. Словно специально подбирали.
– Так и есть. – Сильвана в тысячный раз за день осмотрела ее всю с ног до головы и на этот раз осталась довольна. – Его величество не собирается скрывать твою вторую сущность. К тому же ты не задержишься в Тариане. Через три дня это станет головной болью мужа. Кстати, он знает?
– Кто? Иван? – Лисса с трудом оторвалась от созерцания себя в зеркале и оглянулась. – Пятьдесят на пятьдесят.
– И что это значит?
– Это значит, Славий мог сказать ему, а мог и преподнести сюрприз. Но думаю, он догадывается. Однажды он видел меня с изменившимися волосами. – Повернувшись опять к зеркалу, Лисса расплела косы и приподняла тяжелую копну волос руками. – Надо оставить плечи открытыми. Как вы думаете, мама? Вы позволите звать вас мамой, раз мы все равно скоро расстанемся?
Сильвана спрятала улыбку за чашкой давно остывшего чая.
– Конечно, милая. Это будет даже забавно.
Царица кивнула на нее фрейлине, и женщина, подхватив Лиссу под локоть, увела ее в ванну. Против второго купания она ничуть не возражала. Тем более за ним последовал массаж. Волосы ополоснули лимонным соком, они заблестели и завились тяжелыми кольцами, упав шелковой волной ниже колен.
– Какая красота, – ахнула фрейлина. – Это варварство, заплетать такое богатство в косы. Больше никогда так не делайте.
Лисса только улыбнулась. Еще как завяжет, а еще лучше подстрижется налысо. Если надо, она согласна и скальп снять, лишь бы избежать ненавистного замужества. Но это крайние меры, а пока у нее на повестке дня встреча с папой.
Для путешествия по дворцу ее нарядили в удивительно красивое платье, правда, не такое шикарное, как бальное.
– Элегантная царственность – вот наш принцип, – заявила Сильвана и отдала ее на пытку парикмахеру. Но тут Лисса возмутилась:
– Никаких причесок. Я согласна терпеть абракадабру на голове вечером, а сейчас высокого хвоста будет достаточно.
– Делайте, как она скажет, – обреченно махнула рукой царица.
– Как пожелаете. – Парикмахер оказался на редкость покладистым.
Мужчина засуетился, охая и ахая от восторга над ее волосами.
– Сокровище, сокровище, вы правы, царевна. Дракону не подобает прятаться за лентами и бантами.
У Лиссы от его усилий увязать хвост чуть глаза не уехали на макушку. Волосы стянули с такой силой, что она забеспокоилась по поводу своего скальпа. Ведь знала, что надо осторожней загадывать желания. Когда закончили с прической, она сама себе напоминала девочку с улыбкой в тридцать два зуба, которой мама слишком туго заплела косы. Сунув пальцы под ленту, Лисса чуть ослабила натяжение.
– Я готова.
– Еще нет. Туфли. – Ее величество хлопнула в ладоши, и в спальню стали вереницей входить юноши, неся на вытянутых руках подушечки, на каждой из которых стояла пара роскошных туфель.
Лисса растерялась. Такого сервиса она не видела даже в дорогих бутиках. Неужели здесь так принято? Девушка покосилась на швей, оккупировавших половину ее спальни и в бешеном темпе дошивающих остальные платья, на неизвестно когда вернувшихся фрейлин, на царицу, но никто из них не находил смешным дефиле туфель.
– Вот эти. – Лисса указала на пару с самым низким каблуком.
Юноша тут же опустился на колено и, взяв в одну руку туфлю, протянул другую за ее ступней.
– Вы позволите, царевна?
Лисса улиткой сжалась в кресле, спрятав ноги под платьем и поджав пальцы.
– Я могу сама обуться.
Сильвана торжествовала, видя ее растерянность. Брови изогнулись в ироничном удивлении.
– Что-то не так, Василиса?
Она видела, как все замерли и ждут от нее хоть каких-то действий.
– Все нормально, – процедила она, пересилила неловкость и вытянула ногу, позволив мальчику обуть ее, словно она калека.
К моменту, когда названая маменька соизволила объявить, что вот теперь ее можно без стыда показать батюшке, Лисса окончательно озверела и была готова взорваться от ухмылки или косого взгляда. Но окружающие вели себя безукоризненно, и все, что ей оставалось, – тихо беситься от собственного бессилия.
Следуя на шаг позади Сильваны по просторным коридорам царских палат, девушка поняла: то, что было в спальне, – сущие мелочи по сравнению с перешептываниями придворных. Перед царицей они кланялись. По ней едва скользили любопытным взглядом и опять шептались, сбившись в кучки, строя догадки, кто она такая и что делает во дворце, да еще под покровительством ее величества. Неужели новая фаворитка Отторала?
– Ну как? Нравится? – чуть слышно поинтересовалась Сильвана.
– Нет, и вы прекрасно об этом знаете… мама.
– Привыкай. Отныне твоя жизнь всегда будет проходить под пристальными взглядами.
Лисса поежилась. Упаси боже. У нее на свою жизнь были совершенно другие планы.
Выпрямив спину, вздернув подбородок и глядя поверх голов придворных (чтобы не забыть, что она принцесса и не спрятаться за ближайшей занавеской), девушка считала шаги. Это помогало сохранять видимое спокойствие, пока они шли к кабинету Отторала, тому самому, куда привела их с Аней потайная лестница.
Царица махнула стражам, чтобы не беспокоились, коротко постучала и тут же вошла, не дожидаясь разрешения.
– Ваше величество, – она склонила голову перед мужем, – вы желали видеть свою дочь. Вот все, что удалось сделать за столь короткое время.
И легонько подтолкнула ее вперед, чтобы не застревала в дверном проеме.
Стражи выпучили глаза, стараясь, не поворачивая головы, рассмотреть, что творится в кабинете. Им по этикету не полагалось шевелиться. Мужчина за столом оторвался от чтения документа. Отложил его в сторону и, встав, обошел дочь кругом.
Лисса почувствовала, как у нее закружилась голова, пока отец рассматривал ее со всех сторон. Ощущение призовой кобылы вспыхнуло с новой силой, но она постаралась задавить негативные чувства, оправдывая Отторала тем, что раньше она все время представала перед ним в непрезентабельном виде, а теперь впервые выглядит, как подобает девушке.
Мужчина встал напротив. И у нее мелькнула мысль, что если и Отторал посмеет ухватить ее за подбородок и вертеть, куда захочет, то она покусает ему пальцы. Царь, похоже, что-то почувствовал, усмехнулся и вернулся обратно на свое место, кивком указав ей на кресло напротив стола.
– Присаживайся, Василиса. Разговор у нас предстоит долгий.
– Я вам еще нужна? – Сильвана решилась обратить на себя внимание.
– Вы проделали отличную работу, ваше величество. А теперь прошу оставить меня наедине с дочерью.
Он даже не глянул на супругу. Женщина побледнела, невольно показывая, как ей горько слышать полные равнодушия слова, склонила голову, принимая благодарность, и тихо удалилась. Лисса поежилась. Не хотелось оказаться в будущем на ее месте. А именно это светит им с Иваном, если ее насильно выдадут за него замуж. Любовь к Славию никуда не денется. И несчастны будут трое. Или четверо, если Славий когда-нибудь тоже женится. Поэтому, дождавшись, когда стражи плотно прикроют двери, Лисса заговорила первая:
