— Сразу видно, наш человек, — улыбается вежливо представитель власти. — Я и сам люблю испить кружечку-другую, особенно в ненастье.
Он поджар, невысок и не богат шевелюрой. С однодневной щетиной и в камуфляжном костюме, как и рыжий бугай, навестивший нас вчера.
— Север Андреевич Голотвин, — представился высокий чин, протянув руку Егору, а к моей лапке — надо же! — прикоснулся сухими и тонкими губами.
Он крутится в кресле, небрежно развалившись. Ему скучно, и мы — первое стоящее развлечение за долгое время. Последний раз в Магнитную приезжали полгода назад. Сколько лет Голотвину? Сорок или сорок пять? Выглядит моложаво и спортивно. И еще от него веет опасностью. Вседозволенностью. Рубля местного масштаба. Вспоминаю прозвище, данное жителями. Клещ…
Голотвину опротивела Магнитная. Опротивели горы, опротивели лапотники (так он называет местных жителей), опротивели снежные и морозные зимы. Опротивело побережье, ставшее тюрьмой на долгие пять лет. Он считает дни, вернее, месяцы до отбытия из таежной глуши. Осталось чуть меньше года. Измучился, бедняга, пить кофе по утрам и глядеть, зевая, на ненастье за окном.
Крепкая дверь, обитая металлом, открывается, и в приемную входит… наш вчерашний гость, привнеся с собой гул голосов с улицы. Мурена! Он кладет небольшую сумку на свободный стол и скрывается в глубинах здания.
— Надолго к нам? — интересуется Голотвин.
— По обстоятельствам, — отвечает Егор. — В визах предусмотрена открытая дата отбытия.
— Припоминаю, — задумывается на секунду собеседник и спрашивает: — Цель вашего приезда?
Вроде бы и тон по-прежнему любезный, а чувствуется — прощупывает.
— Цель моего приезда — вне компетенции охранно-контролирующих органов, — парирует вежливо муж, попивая кофе. — Я отчитываюсь перед своим руководством, а не перед вашим.
— Логично, — соглашается господин начальник. — И все же, мне хотелось бы знать. Мало ли… Вдруг возникнет конфликт с местными?
— Конфликтов не будет, — заверяет Егор.
В нагрудном кармане Голотвина шипит и курлыкает, и он извлекает рацию. С недовольным видом отключает и бросает на стол. Меня осеняет: есть рация — значит, имеется связь. Может быть, в Совете есть телефон? Ужасно хочется узнать, как обстоят дела на Большой земле. Наши "мобилки" перестали улавливать сигнал на вторые сутки в поезде.
Похоже, муж думает на одной волне со мной.
— Хорошо живете. Цивилизованно, — льстит хозяину Магнитной. — Не удивлюсь, если здесь и телефонная связь работает.
— Увы. Звонки доступны из комендатуры, и то для имеющих группу допуска. А мы так, балуемся по мелочи. Горы глушат звук, зато на близких расстояниях эти игрушки незаменимы, — Глава Совета кивает на рацию.
Вздыхаю разочарованно. Если письма на побережье подвергают строгой цензуре, то о телефонных звонках и говорить нечего.
Мурена возвращается в приемную и берет со стола наши документы, которые Голотвин не удосужился открыть и прочитать. Не царское это дело. Царям положено складывать на стол ноги в армейских ботинках и светски беседовать с приезжими висоратами.
Пока Егор и Глава Совета обмениваются незначащими репликами, Мурена изучает бумаги и делает какие-то пометки. Подходит к начальнику, и тот, с неохотой опустив ноги, достает из сейфа печать, чтобы прошлепать ею по многочисленным квиточкам.
— Отлично, — резюмирует хозяин Магнитной. — Вот вы и на месте. Официально. Чем не повод, чтобы отметить? — Его улыбка предназначена мне. Вежливая, с претензией на легкий флирт с разрешения супруга. Опять же со скуки. Я не во вкусе Голотвина, но на безрыбье и рак — рыба. Местные лапотницы и рядом не стояли со мной, светской и образованной дамой.
Егор помалкивает, наслаждаясь кофе, и делает вид, будто не понял намека. Высокий чин продолжает:
— В ваших документах стоит отметка: "Категория Б". Она дает право на определенные привилегии.
Рыжий Мурена подает перья и типографские бланки. Мелкий шрифт, напротив строчек — пустые квадратики.
— Для удобства обработки заполните шапку печатными буквами, — учит Глава Совета. — Далее… Первый список — содержимое ежемесячного сухого пайка. — Он обращается ко мне: — Обратите внимание: левый столбик для мужчин, правый — для женщин… В следующем списке перечислены предметы первой необходимости, регулярность их выдачи варьируется. Если формой заявки предусматривается выбор, отметьте галочками желаемые позиции.
— Ого! — присвистнул Егор. Очевидно, он успел пробежаться взглядом по бланку.
Читаю информацию о пайке и с трудом удерживаюсь, чтобы не продублировать потрясенным эхом: "Ого!"
Лицам, приравненным к категории Б, полагается мясо тушеное консервированное пяти разновидностей, причем мужчинам — четыреста грамм ежесуточно, а женщинам — двести грамм. Далее перечисляются: быстрозавариваемые и быстрорастворимые концентраты супов, гарниров, соков, морсов, киселей, хлебных имитаторов, овощные витаминизированные пасты, консервы рыбные и из субпродуктов, упаковка байхового чая или кофе или какао — на выбор, сухое или сгущенное молоко — на выбор, яичный порошок, шоколад, сахар. И опять женщины обделены. Их рацион сокращен вдвое. Но, несмотря на ограничения в питании для слабого пола, привилегии лиц категории Б повергают в изумление. Неужели нам выдадут все эти продуктовые богатства? А уж мама-то как обрадуется.
Во втором списке перечислены предметы хозяйственного назначения. Помимо банного полотенца — раз в полгода и вафельного — ежемесячно, зубной пасты и зубной щетки, двух брусков мыла — туалетного и хозяйственного, двадцати одноразовых пакетиков с шампунем, защитного крема и крема от сухости кожи для холодного и теплого сезонов, крема от комаров и клещей, набора одноразовой посуды, туалетной бумаги и сигарет, мужчинам полагается пена для бритья, бритвенный станок и четыре пары носков. Отдельной строкой выделены презервативы в количестве 60 шт. в "мужском" столбике и средства гигиены — в "женском". Помилуйте! Шестьдесят штук ежемесячно?! Кто рассчитывал нормы? И что за обезличенные средства гигиены для женщин? Носовые платочки, что ли?
Егор тоже прочитал эту строчку и ухмыляется. Бросаю взгляд искоса на Мурену и замираю. Он сидит в дальнем углу, за столом, и смотрит пристально на меня и на мужа. Очевидно, раздумывает и раскладывает мысли по полочкам, чтобы позже озвучить перед начальником.
Отворачиваюсь как ошпаренная.
— И наконец, третий список — бонусный, — добавляет Голотвин, следя за изучением бланков. — Переверните лист… За вычетом стоимости продуктов и вещей на вашем счету ежемесячно будет оставаться сумма в размере пятисот висоров…
— Большие деньги, — хмыкает Егор, прервав. — Заявлено же пять тысяч.
— Заявлено, не спорю. Но доставка обходится дорого. Как вы могли заметить, на побережье нет скоростных трасс, а посылки не сбрасывают с вертолёта. К тому же, вашей супруге жалованье не полагается, и она получит сухой паек за счет вашего оклада. Итак, каждый месяц будет приплюсовываться пятьсот висоров. Они могут накапливаться на счету, а могут быть потрачены. Если надумаете израсходовать денежные средства, поставьте галочки напротив выбранных позиций или впишите собственные пожелания… Внизу есть пустые строчки.
Вчитываюсь в содержание бонусного списка. Напротив каждой позиции стоит сумма. Например: "трусы мужские — 350". Триста пятьдесят висоров за мужские трусы?! Сущее грабительство!
Наверное, бонусный список предназначен для тех, кому срочно приспичило. Например, в трусах лопнула резинка, или переломались зубчики в расческе. Иначе как объяснить её наличие, причем за сто висоров? Вот наглёж. Сто висоров за расческу!
Читаю ниже. "Сапоги резиновые — 1700", "зонт — 1200", "носовой платок — 50", "набор ниток и швейных игл — 300", "зубочистка — 10"… Не знаю, то ли плакать, то ли смеяться. Коммерсанты фиговы. Нет уж, в зубах поковыряюсь забесплатно.
