— Я уже давно догадался, что попал сюда как раз в канун последнего Цикла, генеральный директор, — абсолютно спокойно признался я. — Вы верите в судьбу?
— Конечно, верю, Мистер Фишер.
— Вы поверите мне, если я скажу, что человечеству судьбой уготовано перестать существовать?
— Абсолютно, Мистер Фишер.
— И что вы думаете по этому поводу?
— Что думаю? — вскинул бровь мужчина. Казалось, безумие в его глазах немного отступило. — У меня есть выбор? Возможно, вы можете просто сбежать обратно в Бездну или куда-то ещё, Мистер Фишер, но мне здесь ещё жить. Так сложилась судьба. У меня появилась здесь жена и сын, и я не хотел бы, чтобы их спокойная жизнь как-то была нарушена. Я кровно заинтересован в том, чтобы человечество выжило.
Я понимал его. Пусть у меня не было тех эмоциональных привязанностей (стоило отдавать себе отчёт, что потерю Джима и Молли я, после действий ублюдка, переживу сравнительно спокойно), что были у него, куда-то уходить не было в моих планах, да и Мистера Стивенсона, чего уж. Последнее же место, куда я хотел возвращаться — это океан. Конечно, в нём были мои друзья, которые совсем не пугали меня и защищали, составляли компанию в вечности, в том же океане любая моя мечта могла воплотиться. Я оказался бы в лучшем положении, чем 99,9 % всех затонувших душ.
Но одна только мысль о возвращении заставляла мои коленки дрожать.
Почему я был не рад тому, что моё тело под влиянием психической энергии постепенно трансформировалось? Почему я был не рад тому, что моё тело полностью исцелилось, когда пошёл тараном на тварь внутри комикса?
Потому что я боюсь, что в какой-то момент настолько буду размывать своим существованием грани реальности и нереальности, что этот мир незаметно погрузиться на такую глубину, где любые рамки окончательно сотрутся. Появление Немое уже само по себе погрузило этот мир глубже, чем следовало бы. Не говоря уже про других тварей, которые здесь рыскают. Чем больше тварей, обитающих здесь, чем они сильнее, тем меньше шансов у этой ветви.
И я спокойно попадаю под определение «тварь».
В потенциале мне нужно было придумать, как сделать так, чтобы психической энергии не стало слишком много. Не сейчас, но позже — обязательно.
Я настолько глубоко ушёл в свои мысли, что напрочь забыл про генерального директора.
— Может быть, чаю, Мистер Фишер?
— Только очень сладкого, — вышел из состояния задумчивости я.
— Я слышал про вашу любовь к сладостям, — кивнул с улыбкой генеральный директор. — Профессор Рид много говорил об этом. Рад, что вы помогли сохранить ему воспоминания.
Оказалось, что у генерального директора был целый чайный сервиз. Чайник, соответственно, тоже. Чай оказался очень насыщенным и крепким, но сахар своё дело сделал и мне всё понравилось. Мы никуда не спешили и просто наслаждались чаепитием.
— Вам нужна моя помощь в ловле и устранении гостей из космоса.
Я не спрашивал, а констатировал.
— Не просто ловле и устранении, — покачал головой мужчина. — Мне нужно, чтобы вы делали это тихо.
— Я и так собирался этим заниматься, — вскинул бровь я. — Вы можете мне не верить, но я кровно заинтересован в том, чтобы Немое не пробудилось. Работать же на вас я не могу.
— Ведь вы часть Атлантиды, — загорелись на миг глаза мужчины слабым светом надежды, перекрывшим безумие. — Я читал отчёт об этом. Жаль, что от него не осталось и пепла. Знали бы вы, насколько всё перемешалось после того, как Немое решило настолько глобально переписать события. В переписанной реальности ваш друг Чарльз не должен был с вами встретиться, а значит — не стать носителем артефакта. Однако он не только стал, но и запомнил вас и произошедшие события так, как они происходили на самом деле. Как и профессор Рид, как и человек, направленный следить за вами.
Хотел бы я увидеть лицо Чарльза, услышь он, что генеральный директор назвал его моим другом. И ведь это чистая правда!
— И делать молочные шейки, — довольно сощурился я.
— И делать молочные шейки, — подтвердил легко мужчина. — Я не прошу вас полноценно присоединяться к нам. Мне лишь хотелось получше узнать вас и то, что творится в вашем сознании.
Я наклонил голову.
— Вы читали мои мысли?
— Лишь самые яркие. Люди и те, кто раньше были людьми, всегда думают очень ярко и громко, не так ли?
— Сомневаюсь, что мои мысли понравились вам.
— Вынужден согласиться, — быстро-быстро забегали глаза мужчины. — Я увидел то, что не должен был. В обычном случае, узнав вас получше, мне следовало бы ценой своей жизни вас устранить, но в контексте нынешних событий вы — единственный, кто может помочь нам урегулировать ситуацию. Всё ради того, чтобы наш мир сохранял тишину, и наш Бог продолжал от Цикла к Циклу защищать нас.
Я пожал плечами.
— Мы все в одной лодке, генеральный директор, независимо от расы и происхождения, не так ли?
Мужчина широко оскалился. Его зрачки на миг вытянулись. Я этому совершенно не удивился.
Чёртов рептилоид с какими-то ментальными способностями, имеющий странную защиту от переписывания реальности, во главе одной из крупнейших, если не крупнейшей тайной организации по защите человечества.
Чего я ещё ожидал от этого грёбаного проклятого мира?
Выходил я из кабинета генерального директора со смешанными эмоциями. В каком-то смысле, поговорили мы очень тепло и душевно, даже попили вкусного сладкого чая. Мы смогли прийти к соглашению, что теперь я время от времени буду помогать охотиться на особо опасных тварей, которые потенциально могут потревожить сон Немое. Конечно, мне пообещали в обмен на это полный пакет различных услуг и даже зарплату, которую выплатят в полном объеме, когда я смогу официально завести себе счёт в банке. Пока же, если мне потребуется себе что-то купить, я смогу попросить того же Гаррика или Чарльза. Не то чтобы до этого мне мешало что-то это сделать.
Получается, что мне даже мошеннические схемы не нужны будут, чтобы в будущем купить себе виллу. Чувствую себя полноценной ячейкой общества. Не самое приятное чувство, конечно.
Я не стал скрывать своего контакта с Хранителями. Только промолчал, что и сам стал «Хранителем». Абсолютно лишняя информация. В будущем я мог бы стать связывающим звеном между одними тварями и другими.
Вместе же с тем — продолжать разносить идею Атлантиды.
Мне хватило сказать об этом окольно всего один раз, и это уже имело столь сильный эффект. Казалось, «Атлантида» несла в себе какую-то настоящую магию, несмотря на то, что в этой ветви её даже не существовало. Для меня, как так называемого «атланта», это было хорошим знаком.
Вздохнув, достал телефон и уже думал позвонить профессору, как чуть не подпрыгнул, на миг увидев в отражении телефона искажённую улыбку старого ублюдка. Начав оглядываться, пытаясь найти его, понял, что это бесполезно. Грязно выругался, чем привлёк внимание нескольких людей.
По крайней мере, чуть позже меня ещё ждала экскурсия.
* * *
Вернулся я вечером усталым и раздражённым. Это была далеко не худшая поездка, но напоминание Мистера Стивенсона, что он рядом, напрочь испортило всё моё душевное равновесие.
Встреча с моей временной копией прошла буднично, он ждал меня в комнате, занимаясь тем, что пытался нарисовать пейзаж пляжа. Спокойного, безмятежного, солнечного.
Я поморщился.
— Выглядит, как полное убожество.
Моя копия покосилась на меня, после чего, не став огрызаться, явно соглашаясь со мной, взяла лист бумаги, смяла его и откинула. Проводив взглядом листок бумаги, я щелкнул пальцами, мгновенно дезинтегрировав эту посредственность.
— Мог быть к себе и помягче.
— Ты — последний, с кем я буду мягким, — криво ухмыльнулся я. — Ты слишком явно пользуешься положением того, кого нет.
— Нужно же как-то отыгрываться, — хихикнула резервная копия.
Я не стал с этим спорить. Вместо этого лениво лёг на свою кровать, уставившись в потолок.
