Они плечом к плечу работают вокруг Седрика; протягивают кабель от планшетов до соответствующего разъема в броне, в которую тот запакован, и Шелдон, бормоча про себя, постукивает по гладкой поверхности. Похоже, девушка находит это сексуальным. Человеческие любовные ритуалы почти такие же сложные, как у гномов — за вычетом бороды.
— Ладно, загрузили, — говорит Шелдон, выпрямляясь. — Начали?
— Будет шумно?
— Теоретически может случиться Большой взрыв. Да нет, шучу. Поехали!
Седрик на протяжении всей операции остается на удивление неподвижен. Его меч по-прежнему уставлен в потолок, как будто ему снится какой-то особенно эротичный сон.
— Не вижу никакой разницы, — говорю я.
— Нужна перезагрузка.
— А-а… — Я припоминаю все те неприятности, в которые Седрик меня втянул, и похрустываю фалангами пальцев. — Как это делается?
— Обычно его следует отключить.
Я так и знал, что в итоге эта забава мне понравится.
Я разражаюсь краткой вспышкой насилия, и за ней следует тишина — совершенно особого сорта. Бризена жмется к Шелдону, если не наоборот, и они оба прижимают к груди свои планшеты. Я улыбаюсь им — надеюсь, ободряюще:
— Он должен очнуться через пару минут. Мне было больнее, чем ему, понимаете?
— Мой отец всегда говорит мне то же самое, когда наказывает. Я и ему тоже не верю.
Седрик стонет, потом выплевывает красноватую струйку, пропадающую в песке. Я осторожно прикладываю руку, держащую меч, к его бедру. Мне сдается, что лезвие несколько покривилось, но возможно, это моя вина.
— С перезагрузкой проблема, — обеспокоенно замечает Шелдон. — Он весь синий.
— Наверное, я стукнул его слишком сильно. Но он постепенно придет в норму. Скажем, через несколько дней. Максимум через месяц. — Я поднимаю его забрало и нагибаюсь, чтобы попытаться расклеить опухшие веки. — Или, скажем, пару.
— Не исключено, — бормочет Шелдон, — нам следовало бы перезагрузить его в безопасном режиме.
Я прислушиваюсь:
— Можно и вот так?
— Да, но предупреждаю: в этом случае он не распознает своего операционного контекста, и от него ничего нельзя будет допытаться.
— В большинстве случаев оно так и выходит, — вздыхаю я. — Это же стажер. Что ж, он открывает глаза, теперь можно протестировать его функции.
Шелдон с резким щелчком отсоединяет свой планшет, и то же самое, как бы нехотя, делает девушка. На нас смотрят налитые кровью глаза; меч на мгновение выпрямляется, а затем бессильно падает обратно.
— Как узнать, сработало оно?
— Мы проведем несколько тестов. Седрик, ты меня слышишь?
Внутри доспехов раздается глухой стон. Затем Седрик начинает урчать себе под нос — коротенький монотонный мотив, от которого я скрежещу зубами.
— Придется начинать все с нуля, — мрачно говорит Шелдон.
Через два часа приходится признать факт: ничего не получается. Шелдон упрямо возится со своим планшетом и досадливо вздыхает. Бризена укрылась в углу палатки и дуется, поглаживая своего единорога. Она не надела нагрудной пластины, а Шелдон делает вид, что не замечает этого. Седрик в очень плохом состоянии, обновление, кажется, зависло, а у меня похмелье. Наверное, самое время разобраться с несколькими вопросами.
— Это Седрик заказывал пиво в таверне?
— Нет, это вы, — отвечает Шелдон. — Точнее, это не совсем был заказ. Мы ни о чем не спрашивали, нам просто его подали.
— Ты уверен, что Седрик ничего не сказал, когда пил свое? Меня там не было. Попробуй вспомнить!
— Он спросил: «Это еще что за барахло»? Тогда ему налили еще одно. Сказали, особый винтаж.
Я должен был догадаться.
— Проблема с сервисом, — сказал я.
— Послушайте, — сердито говорит Шелдон. — Я не указываю вам, где копать ваши ямы и как делать вашу работу. Так дайте мою делать мне! С облачным сервисом все в порядке.
— До тебя просто не дошло, — вздыхаю я. — Обслуживание в таверне. Бармен подмешал что-то в его напиток. Это гномье пойло, из грибов. К нему нужно привыкнуть.
— И что?
— Что? У Седрика приход в полном разгаре, половина его компонентов поплыла, а остальные ушли на орбиту. У него не будет нормальных реакций по меньшей мере дня два. Нам нужно найти другого подопытного.
Медленно-медленно мы оборачиваемся к Бризене. Она энергично мотает головой:
— Ни за что! Вызовите добровольца из охранников перед палаткой. Давайте-давайте, гоу-гоу-гоу!
— А она во что тогда играет? — бормочет Шелдон. — Ладно, пятиминутный перерыв, мне нужна технологическая пауза.
— За палаткой, дюна справа. Не перепутай, та, что слева — для дам!
Небо усыпано звездами. Млечный путь — как река карбункулов, гряда алмазов. Это напомнило мне, что я не ел уже несколько часов. В нескольких шагах шумно сопит над песком Шелдон, бормоча себе под нос. В лагере спокойно, хотя между палатками виднеются патрулирующие силуэты. Не слышно больше ни лязга оружия, ни рыцарских приказов. Скоро наступит рассвет, и все изменится. Внезапное нападение, распланированное вторжение, они на нас или наоборот. В лагере противника, должно быть, точат свои скимитары или тщетно пытаются уснуть.
Я созерцаю мирный лик Луны, где скоро высадится человечество — если я верно читаю предзнаменования. Копать одни и те же ямы опять и опять — это их никогда не удовлетворяет надолго. Чтобы чувствовать себя живыми, им нужны трудности. Чувствую я, завтра много людей умрет, если я ничего не предприму. Я бы и не возражал, если бы на передовой оказались те, кто решил развязать войну. Но вечно это не так.
— Что вы думаете о ней? — спрашивает Шелдон, выпрямляясь. — О Бризене…
— Просто форма жизни на углеродной основе. Как ты. У вас уже даже есть что-то общее.
— Я так надеялся, что этот апгрейд встанет правильно. Я установил все параметры на максимум, чтобы ее впечатлить, но она не обращает на меня никакого внимания.
— Ты что хотел, собственно, сделать?
— Это секрет. — Он искоса взглядывает на меня, затем пожимает плечами. — В любом случае, это произойдет не раньше, чем через несколько часов. Я могу отрегулировать размер любого оружия или брони с помощью планшета. В результате щиты становятся шире, мечи массивнее, панцири толще…
— …и рыцари не в силах пошевелиться из-за груза на плечах. Ты об этом подумал?
— С вами вечно одно и то же! Критика, вечно критика, и ни разу не подадите руки помощи. Седрик меня предупреждал, говорил, что вы как руководитель стажировки абсолютный негатив!
— Зачем же тогда приглашали меня с собой?
— Это все Седрик, он… — И тут же одергивает себя: — Не будем об этом. У меня осталось два часа до рассвета, я попробую что-нибудь еще. Этот апгрейд должен быть поставлен, иначе битва не состоится.
Я его больше не слушаю. У меня просматривается один вариант. Не то чтобы точно полноценный вариант, слишком громкое название для него; скорее, смутные соображения на задворках моих мыслишек. Из разряда тех, что реализуются только если повезет и если достаточно сильно упереться.
Как раз то, что мне нужно, чтобы отвлечься.
— Ты действительно хочешь произвести на нее впечатление? — не спеша говорю я. — ОК, вот что мы сделаем.
Он, ясное дело, начинает с того, что отказывается. Затем спорит, приводит множество технических причин, мне все равно непонятных. Чтобы занять себя, я разминаю в горстях песок и делаю кварц, наблюдая, как горизонт постепенно окрашивается в розовый цвет.
— В тебе авантюрная жилка есть или нет? — теряю я терпение через десять минут.
— Нет, ну… То есть, я хотел сказать, да, почему бы и нет? Но это совершенно не рекомендовано. Тотальное обновление не запускают, пока не прошли все тесты — тут работает черная магия. И еще нам нужно получить зеленый свет от Парцифаля.
