Обойдя очаг, над которым висел пустой котелок, пролетела через заваленную посудой и продуктами кухню, схватилась за бутылку и налила из неё в жестяную кружку. Также стремительно вернулась к норду, который до сих пор робко топтался у порога в ожидании.
– На, держи, – я протянула ему кружку. – Только Хульде не говори, что я тебе наливала, и с дровами не обмани!
– Да благословят тебя боги, Джулия Октавия! – он осторожно принял кружку с брагой двумя руками, точно я ему ритуальную чашу преподнесла. – Твоя доброта не будет забыта!
Он залпом осушил кружку, судорожно дёрнулся острый кадык на его тощей жилистой шее. Я брезгливо поморщилась. Выпив, Бренуин закрыл глаза, глубоко выдохнул, встряхнулся, вытер рот тыльной стороной ладони и довольно замычал:
– Хорошо-то как! Хорошо! Джулия, – он попробовал моё имя на вкус, а я вопреки острому желанию смыться, тянула руки к кружке, которую пьяница не спешил возвращать. – А выходи за меня замуж!
– Что, простите? – я не сдержала улыбки. Всерьёз воспринимать такое было бы довольно оскорбительно.
– Будешь каждое утро угощать меня брагой, – мечтательно залыбился в ответ Бренуин.
– Для этого, – я все-таки смогла вернуть кружку себе. – Не обязательно выходить замуж. А теперь хватай топор и наруби побольше дров!
Пьяница приосанился, перестал трястись и поплыл к рубочной колоде.
Проводив его насмешливым взглядом, вернулась на кухню. Нужно было быстро начистить овощей для похлёбки и спешить на полевые работы. Сбор трав такое дело, что лучше всего им заниматься поутру.
Пока мыла морковь в бадье, ко мне присоединилась Садия. Редгардка окинула усталым взглядом покрытый тонким слоем нагара чугунный казан и тяжёло протяжно вздохнула.
– Сегодня твоя очередь мыть, – услышав её недовольство, заворчала я.
– Спасибо, Джулия Октавия, – пропела она сладко-сладко. – Я не забыла.
Я отвлеклась на морковь, чувствуя, как по спине бегают мурашки от её голоса. Явно, аристократка и неместная. Речь её была неторопливой и хорошо поставленной, она щепетильно относилась к своему внешнему виду, а её кулинарные навыки показались мне посредственными. Я так чистила картошку в восемь лет. О себе Садия ничего толком не рассказала, только упомянула, что переехала из Хаммерфелла. Я решила не расспрашивать, но у меня была теория, что она сбежала из богатого родительского дома с каким-нибудь бродячим артистом, который поступил с ней характерно для большинства мужчин – удрал.
Покончив с овощами, я обернулась к своей напарнице, которая со страдальческим выражением лица неторопливо оттирала пучком соломы чёрную кастрюлю.
– Мне пора, – я скинула с себя фартук и повесила на спинку стула. – Вернусь к обеду.
Садия промолчала, и я мысленно возблагодарила богов.
Я покинула «Гарцующую Кобылу» с плетёной корзинкой подмышкой ранним утром двадцать девятого месяца Последнего Зерна. Если повезёт, найду пару корней Нирна.
Последние десять дней именно так начиналось моё утро. Вставала с рассветом, шла на кухню, куда пару раз заходил Бренуин, местный пьяница, который время от времени подрабатывал у Хульды за бутылку. Далее отправлялась за ворота Вайтрана в поисках ингредиентов для Аркадии. За цветы вроде горноцвета, пушицы и лаванды она давала по монете, за крылья бабочек, если те в хорошем состоянии – по две монеты, а вот корень Нирна стоил целых восемь. Только найти его было довольно сложно. Один раз я даже сверзилась в реку и чуть не потеряла весь сбор за день. Так за пару часов я делала от двадцати до пятидесяти септимов. Правда, моими стараниями вокруг Вайтрана уже почти ничего не осталось. Да и наступающие осенние холода не сулили моему кошельку ничего хорошего.
Далеко от города не отходила – однажды нарвалась на огромного грязевого краба на берегу ручья. Он вырос прямо под подошвой, напугал до полусмерти – еле ноги унесла. Потом Аркадия поделилась информацией, что клешни этих гадких созданий используются для зелий исцеления болезней, и посулила мне пять септимов за клешню. Я отказалась – такой страх и целой сотни не стоит.
Сегодня небо было затянуто тучами, обещающими если не ураган, то грозу точно. Где-то вдали на западе сверкали слепящие зарницы. Я добрела до сторожевой башни, которую местные называли Белой, как и реку, что обнимала Вайтран своим руслом, надёргала там лаванды и пушицы и тревожно всмотрелась в стремительно темнеющее небо.
Ветер поднялся, травы прижались к земле, словно ища защиты. Тучи надвигались, как густой чёрный дым, в клубах которого гневались боги. Одна вспышка мелькнула особенно ярко, ослепительно. На миг всё затопило белым светом, а следом оглушительно громыхнуло. Я спряталась под навесом башни, где дежурили стражи, но дождя не последовало. Тучи неслись с запада на восток, в воздухе сладко пахло свежестью.
Решила переждать опасность и поболтать с постовыми.
– Куда ведет эта дорога? – полюбопытствовала я, указывая вперёд на стелющийся вдаль мощеный тракт, по которому неспешно катилась повозка со странниками.
– Это путь на Белый Берег, – ответил заскучавший стражник, радуясь возможности почесать языком. – Столица Белого Берега – Данстар.
– Там безопасно?
– Не уверен. Это земли скованные льдом, побережье Моря Призраков. Холодный суровый край…
– Это мне не подходит, – призадумалась я. До этого момента не планировала переезд из Вайтрана, работать у Хульды мне нравилось, но, может быть, вокруг других городов смогу отыскать корни Нирна. Данстар я, само собой, сразу из списков вычеркнула.
– Мне кажется, – к нашему разговору подключился второй стражник. – Самый безопасный город это Маркарт.
– Да ну? – не согласился первый. – А ты почем знаешь?
– Мне приходилось там бывать в юности. Маркарт это огромный двемерский город. Там куча стражников, высоченные стены, башни с ослепительной позолотой и горы Предела, – воодушевленно рассказал постовой. Я заслушалась.
– А изгои?
– Так то не в городе, а где-то на перевалах, в своих лагерях, – отмахнулся второй.
– Изгои? – переспросила я.
– Да, тамошние дикие племена.
Я принялась воображать себе дикарей в звериных шкурах, а стражник, ностальгирующий по Маркарту, пространно заговорил:
– Когда-то и меня вела дорога приключений, а потом мне прострелили колено…
– Ужас какой! – охнула я, и, вглядевшись в просветы, появляющиеся на небе, решила, что пора возвращаться в город. Честно заработаю свою двадцатку.
Под серым гнетущим небом идти в город было безрадостно. Тоска накатила такая, что хотелось выпить вместе с Бренуином, только день обещал быть очень бурным, как и девять до него. Работала почти до ночи: сначала готовила для постояльцев и посетителей, потом помогала разносить напитки и убирать со столов, и не только посуду – клиентов Хульды иногда тошнило в зале.
Я прогулялась мимо ферм, на которых, не разгибаясь, работали крестьяне, обеспечивая город пищей: овощами, куриными яйцами и мясом; проводила взглядом, уезжающую на запад, повозку с пассажирами и вернулась к воротам.
Около ворот кипел спор между стражниками города и двумя рослыми редгардами в капюшонах, просторных одеждах и с кривыми мечами на поясах. Я подошла ближе и услышала обрывки фраз:
– Нет! Исключено! Приказ ярла! – твёрдо говорил стражник.
– Мы не причиним никому вреда, нам только нужно найти её! – оспаривал это решение редгард.
– Нет! – стражник обнажил меч. – Убирайтесь или мы бросим вас в тюрьму за нарушение общественного порядка!
Воины, кажется, догадались, что в город их никто не впустит, и развернулись, чтобы уйти.
– Эй, ты! – грубо окликнул меня один из них. – Мы ищем женщину-редгардку…
– Я ничего не знаю! – опустив глаза, подбежала к стражнику, который незамедлительно открыл передо мной вход.
В городе царила суета, взволнованный гомон лился со всех улиц. Что-то произошло, а я готова была голову дать на отсечение, что эти редгарды ищут нашу официантку Садию. Наверное, её папаша аристократ озаботился возвращением дочурки в родные пенаты. Надо бы ей об этом рассказать, а то, может, надоело ей кастрюли чистить.
