Но что именно Порри «ка-а-а-а-к», Малхой не услышал. Как только он понял, что где-то бушует сражение, в котором участвует Великий Порри, за которым охотится Тот-так-его-разтак, который может нанести Великому Порри травму, которая… Словом, как только Кряко понял, что дело плохо, он тут же без лишних слов и пламенных речей бухнулся в обморок.
А произошло вот что.
Во время очередного перекура (который наступал всякий раз, когда дежурный преподаватель куда-нибудь отлучался) Порри сделал еще одну попытку превратить друзей в сторонников НТР и НТП. Пока он не особенно преуспел. Мергиона и Сен упорно не хотели выходить за рамки привычных тем, и в предыдущие перекуры были обсуждены общенациональная забастовка инвентаря для футбича[31], использование потусторонизатора[32] в творчестве маг-панк-группы «Ливерпуль», способы дрессировки покемонов и прочая волшебная ерунда.
Но сегодня, когда декан Развнедел, удивив всех словами «Пойду почитаю газету», удалился, Порри удалось совершить прорыв. Правда, поначалу разговор пошел о совершенно надуманной, по мнению Гаттера, проблеме быстрого проветривания спален после нелегального вызова духов, но вскоре монолог Мергионы «Да при чем тут размеры спальни, Сен! Условия хранения духов, вот что главное!..» был прерван тарахтением мотоцикла.
– Харлей, привет! – закричал Порри. – Спускайтесь к нам!
– Здравствуй, Порри, спасибо за приглашение, но, пожалуй, нет, – преподаватель остался в висящем над землей мотоцикле. – Ведь неизвестно, кто может водиться именно здесь. Восхищаюсь вашим мужеством, и вот вам э-э-э… памятка. Может, поможет. Как ты думаешь?
Сверху спланировали несколько листовок-колдовок. В верхней части каждой переливалось: «Все, что вы хотели знать о страшном колорадском жуке, но боялись». Друзья погрузились в чтение, а Харлей отправился рассеивать колдовки над остальными первокурсниками. Делал он это почти каждый день, и у старательной девочки Амели, тайно влюбленной в преподавателя, уже скопилась внушительная коллекция таких опусов Харлея, как «Лягушка обыкновенная, но от того не менее опасная», «Мышь-полевка – мифы и тревожные факты», «Как выжить при встрече с диким зайцем» и «Кошки. Кто они?»
Гаттер дочитал душераздирающее произведение, которое заканчивалось стандартной фразой: «Сам-то я этих тварей никогда не встречал, ну, может, и у вас обойдется» и перевернул колдовку. С обратной стороны на него грозно затрубил гигантский колорадский жук – такой, каким его нарисовало воспаленное воображение Харлея. Сверху снова зарокотал мотоцикл.
– Ну как, не очень? – торопливо сказал Харлей, глянув на собственный шедевр. – Ну, не унывайте, на ужин будут баттлброды. А что делать? – и озабоченно утарахтел вдаль.
– Что такое баттлброд? – спросил Порри.
– Волшебный драчливый бутерброд, – предположила Мерги.
– Или битва за урожай, – подхватил Сен.
– Или окаменевший батон, который можно выбросить в форточку с криком: «А нефиг под окнами шляться!», – продолжила Мерги.
– Короче, вы не знаете, – подытожил Гаттер. – Эх, был бы у меня под рукой Интернет, в две секунды бы все выяснили. Интернет, понимаете? Эх, темнота…
Вот так Порри удалось свернуть разговор в нужную сторону. Вскоре выяснилось, что ни Пейджер с ее природным талантом, ни Аесли с его способностью затуманить все, что угодно, в подметки не годятся Порри в вопросах высоких технологий. Сена особенно впечатлили anekdot.uk и ICQ. Он извлек из кармана магильник, критически осмотрел его, хмыкнул и засунул обратно.
– А там можно посмотреть, какие, например, будут носить прически, например, в Париже, например, зимой? – спросила Мерги.
– Конечно! – отозвался Порри. – Надо просто запустить поисковую программу и ввести «прически», «Париж» и «зима».
– Ну-ка, ну-ка, – пробормотала маленькая колдунья и затихла. Через пять минут, когда Порри увлеченно объяснял Сену, где на втором уровне Quake спрятан гранатомет (многие мешки с картошкой уже порядком обгорели), Мерги протянула Гаттеру свою пудреницу и небрежно спросила:
– Так?
Порри еще раз понял, как ему повезло с друзьями: на матовой поверхности горел синим пламенем логотип поисковой системы Google.
В этот момент Великий Гаттер был готов отдать все, что угодно, за девчоночью пудреницу и уже начал рыться в карманах в поисках всего, чего угодно. И именно в этот момент из-за спины раздался голос декана Орлодерра Сьюзан МакКанарейкл:
– А что это мы тут бездельничаем? Прихорашиваемся вместо того, чтобы спасать урожай? Профессор Бубльгум на последнем селекторном совещании… – тут декан Орлодерра заметила Порри, – …подчеркнул необходимость своевременного отдыха. Гаттеру за правильное распределение сил плюс тридцать баллов.
Порри затосковал. Безудержное премирование, которым МакКанарейкл отыгрывала собственноручный штраф, совершенно его не радовало: набери Гаттер минус три тысячи триста тридцать три – и долгожданное отчисление последовало бы автоматически. И хотя за Первертс без Гаттера деканша продала бы душу Дьяволу[33], оставить за Орлодерром такой чудовищный штраф (все баллы отчисленных перечислялись на баланс факультета) она не могла.
Мисс Сьюзан что-то черканула в своем блокнотике, нахмурилась, пробормотала что-то вроде «еще минус одна тысяча шестьсот семьдесят, о Боже, ладно, давайте не будем мелочиться, округлим до тысячи шестисот» и направилась штрафовать слезайблиннцев.
– Мисс МакКанарейкл! – в отчаянии крикнул Гаттер в удаляющуюся спину преподавательницы, – а я, а я… – он запнулся, пытаясь придумать нарушение, которое будет ему стоить минус хотя бы пару баллов. Признаться следовало в чем-то вопиющем – вчерашнее заявление Порри о том, что это он ночью забрался на кухню и съел сто двадцать завтраков (на самом деле это озоровали местные одичавшие домовые), вылилось в «минус десять за детскую шалость и плюс пятьдесят за похвальную честность».
И тут произошло нечто непредвиденное.
В соседней борозде хлопнуло, повалил фиолетовый дым, который вытянулся в длинную сигару, сложился в зловещую надпись: «Гиппократ предупреждает» и наконец принял вид отвратительной физиономии.
– Сьюзи! – просипел призрак. – Воробушек, куда же ты? Вспомни пламенные ночи!
Сьюзан МакКанарейкл слыла самым бесшабашным деканом самого безбашенного факультета[34]. Она была единственным профессором, который осмеливался дерзить ректору. Однажды Сьюзан дралась на магической дуэли сразу с тремя японскими колдунами и довела их до коллективного харакири своим традиционным трехчасовым опозданием.
Но на сей раз декан МакКанарейкл повела себя как обычная перепуганная школьница.
– Чурики-я-в-домике, – провизжала она охранное заклинание и превратилась в избушку на курьих ножках. Избушка тут же шлепнулась оземь, прикрыв окна синими от ужаса лапками.
– Вижу, помнишь, – продолжило привидение. – О, как ты кричала, когда… Впрочем, прости, здесь же дети. Много детей. Много молоденьких деток, которые никогда меня не видели и поэтому не понимают, чего ты так испугалась, Воробушек.
Избушка начала судорожно зарываться в картофельное поле.
– Давайте знакомиться, детки, – призрак становился все плотнее и зримее. – Зовут меня Мордевольт. Ну-ка, все вместе: Мор-Де-Вольт.
Оцепенение сковало первокурсников. Они не могли поверить, что страшилка из маминых сказок «Ешь, а то придет Мордевольт и превратит в телепузика» действительно существует.
Первой завопила Мергиона. Через секунду ее визг подхватила вся девчоночья и большая часть мальчишечьей аудитории. Самые отважные бросились наутек.
Единственным, кто не потерял рассудок от страха, оказался трудолюбивый Дубль. («Как он мог потерять рассудок?» – пожимал потом плечами Сен.) Дуб оторвался от сельскохозяйственных работ, подошел к призраку Мордевольта и деловито стукнул его по макушке. На танцульках, когда Мерги слишком донимали местные мудловские мальчишки, этот способ срабатывал.
Как ни странно, сработал он и сейчас. Фиолетовое лицо перекосилось, сплющилось и превратилось в обычный дым.
Над полем вновь воцарилась абсолютная тишина. Ее нарушала только мерная дрожь избушки да отдельные всхлипывания студенток. И тут из-за здоровенного картофелеуборочного дракона показался довольный собой Развнедел. Его брюхо сотрясалось от беззвучного смеха. Впрочем, через пару шагов смех стал звучным.
– У-хо-хо-хо! – заливался декан Чертекака. – Ну и кто у нас теперь неуклюжий болван? И кто у нас теперь трусишка кролик беленький? И кто у нас боится играть мизер втемную? Не бойтесь, дети, это всего лишь шутка. Хотелось показать уважаемому профессору, что нельзя безнаказанно подкладывать коллегам любовное снадобье в… во всякие лекарства.
Развнедел назидательно поднял палец, попал себе в ухо и шлепнулся на кучу ботвы. Даже это не ухудшило его настроения, и толстяк продолжал хихикать как заведенный.
