— А Ящ? Он будет готовить новый удар?
— Обязательно будет. Это его стратегия. Только у Яща много миров. Он не сможет уделять все внимание только местным рептилоидам. Так что шансы у нас есть.
Так-то Лула права, мы оставим котиков на сутки, а по их времени пройдёт несколько лет. Как только перенесся в храм, позвал Алесю. Мобильная помощница переместилась к алтарю практически мгновенно.
— Алеся, если мне не изменяет память, рекламный проспект уверял, что ты можешь следить за миром смертных и даже как-то влиять на их мир.
— Для этого нужно подключить дополнительный функционал, босс, — подтвердила Алеся, — Но влиять могу ограниченно. Наделять способностями и тратить кубоверы могут только боги.
— Если сможешь постоянно приглядывать за нашими котиками, уже плюс, — я проплатил дополнительный функционал, — Видишь их?
— Теперь вижу, босс. Они строят башню, — отозвалась Алеся, — Могу передать им от тебя привет.
— Приветов передавать не надо. Я для них бог, а не приятель. В общем, держи на контроле. Особенно присматривай за их соседями.
— Поняла, босс… а, да, Бар просил передать, что нашел людобога с хранилищем на замену Барби. Ждет тебя в офисе.
— Тогда летим в офис.
Алеся могла вернуться мгновенным перемещением, но ей захотелось составить нам с Лулой компанию. Залезла в кабину Гора вместе с нами, а я не стал возражать, если возникнет что-то срочное, перенесется.
— Босс, котики строят бабню из камней, — Алеся тут же начала отрабатывать роль смотрящего за котиками, — Что такое бабня?
— Это башня.
— А-а, понятно… — на минуту она замолчала, — … босс, у котиков обвалился кусок стены, что не удивительно. Каменщики из них так себе.
— Ничего, пусть учатся на ошибках. Что там Болюгба?
— Болюгба повторяет: болю-бообы, болю-бообы… это что значит?
— Это он так ругается.
— А, я тоже так подумала.
— А крокодилы?
— Притихли пока.
Прилетев на стоянку, спустились в бар, потому что Алеся доложила, что Бар именно там. Он стоял у стойки, слушая эмоциональный рассказ людобога, по виду таксиста.
— … ну и вот, — рассказывает таксист, — Смотрю, новичок, реально в белых базовых шмотках, голосует на обочине. Я сажу свою виверну, спрашиваю: заблудился? Подсказать чего?
— А он? — Бар заранее начал посмеиваться.
— А он: нет, не заблудился. Хочу, говорит, попасть на Олимп. Я его спрашиваю, а хранилище есть?
— Он ответил, что есть? — предположил Бар.
— Он ответил, что он бог. У него все есть, — таксист тоже начал посмеиваться, — Ну я думаю, хозяин-барин, мне все равно на Рублевку лететь, подброшу. Посадил его в кабину, взлетел, подлетаю к месту перехода…
— И тут он сообразил, что хранилища у него нет?
— Ни черта он не сообразил. Я на своей виверне перелетел в пространство Рублевки, а он там остался.
— В смысле?
— Выпал… вернее его выкинуло… он падал вниз и громко ругался. Одним словом, на Олимп он не попал.
— М-да, каких только балбесов сюда не попадает. И ведь как-то дорос до бога… — тут Бар заметил меня, — … Марк, знакомься, это Дравт.
— Рад знакомству, — Дравт протянул руку для пожатия.
— Взаимно.
— Дравт хочет работать в нашем сервисе на Рублевке, — пояснил Бар, — Говорит, сколько можно в такси работать. Надо пробовать что-то еще.
— Ну, если надо, таксовать тоже могу. Виверна у меня бодрая, — добавил Дравт, — Бар говорит, заказы с выездом тоже будут.
— Будут, — подтверждаю, — Хорошо, что у вас есть виверна. Для Рублевки самое то.
— Так что, берете? — обрадовался Дравт.
— Берем. Сегодня сможете начать работу?
— Прямо сейчас на Рублевку рвану.
— Вот и отлично. Барби нам здесь нужна. Как ее смените, скажите, чтоб летела сюда.
— Я ее даже подброшу, — пообещал Дравт, — Туда обратно за сорок минут смотаемся.
«Благословленный» мною Дравт полетел осваивать рынок Рублевских услуг.
— Он толковый парень, Марк, — сказал Бар, когда Дравт вышел.
— Не сомневаюсь. Чтобы работать таксистом в городе богов надо иметь подвижную и одновременно с этим устойчивую психику.
— Так разве бывает? — Бар усмехнулся, — Чтобы психика была подвижная и устойчивая одновременно.
— Только так и бывает. То, что гнется, не ломается.
Бар убежал по делам, а я подсел за столик к Луле. Она успела заказать себе порцию мороженого.
— Будешь?
— Не, спасибо. Я лучше кофе.
— Тогда мне тоже кофе, — попросила Лула, наворачивая мороженое.
Я сходил к стойке и принёс две чашечки.
— Марк, — Лула подтянула к себе одну чашку, — Давай сгоняем к Сове. Расспросим про красный мир.
— Сгоняем, только сначала заедем на блошиный рынок. Мне никак не дает покоя этот оловянный солдатик.
— А. Это мысль, — согласилась Лула.
Припарковаться у блошиного рынка как всегда оказалось проблемой. Гор облетел рынок три раза, пока не увидел, как другой дракон взлетел, освободив место.
Зато Мисюсю искать не пришлось. Оценщик на своем месте перед воротами. Я купил для него маленькую стопочку сомы.
— Здравствуй, Мисюся. Расскажи мне об одной вещице, — я достал оловянного солдатика, — Я думаю, что это артефакт призыва.
— Это вообще не артефакт, — Мисюся ограничился беглым взглядом и даже в руки его брать не стал.
— Да, но я его как-то активировал.
— Ничего ты не активировал. Это просто проявилась метка уникальности.
— Метка уникальности?
— Ну да, — Мисюся пожал плечами, — Некоторые боги коллекционируют всякую ерунду, потому что ерунда существует в единственном экземпляре. Отчего быть ерундой не перестает. Скорее наоборот. Копируют полезные вещи, а эту бесполезную дрянь…
— Мисюся, я понял. Достаточно. Как тебя окружающие терпят?
— Никак, — Мисюся тяжко вздохнул.
— То есть этот солдатик может быть коллекционным?
— Может… а может, и не быть…
— Спасибо, — я повернулся, чтобы уйти.
— Подождите… а Горушка с вами?
Ну блин. Я уже пожалел, что прилетел на рынок. Прилипчивый Мисюся заковылял за нами с Лулой. «Горушку» при виде оценщика перекосило. Пока мы садились в кабину, он извергал из ноздрей едкий выхлопной дым, а как только мы влезли внутрь, взлетел, не дожидаясь команды.
— Не зря хоть слетали? — спросил Гор, набрав высоту.
— Ну… отрицательный результат — это тоже результат… давай к Сове.
Сова принял нас как всегда с хмурым выражением, иллюстрирующим поговорку про незваного гостя.
— Сова, не будь таким букой, — потребовала Лула и похвасталась, — Наши подопечные котики отбили набег разумных крокодилов. Трудно быть богом, да, Сова?
— Твоя история пахнет рыбой, — индифферентно отозвался Сова.
— Почему это рыбой? Причем тут рыба?
— Котики ваши морские питаются рыбой. Крокодилы тоже… наверно.
— Крокодилы как раз питаются котиками.
— Весело у вас, — Сова скроил кислое выражение, — А у меня никаких войн. Просто пытаюсь развивать один людской род.
— Ну и как?
— Торгуют квашеной капустой, — выдал Сова, — И да, моя история пахнет капустой.
— Да ну тебя. Умеешь ты, Сова, ввести в уныние. Прямо спец высшей категории.
— До того, как стал богом, на этом и специализировался… на качество заказчики не жаловались.
— Качественно вводил в уныние?
— Качественно вводил в запой… на материалах заказчика.
— Лучше расскажи про красный мир.
— Какой еще красный мир?
— Сова, хоть ты не обламывай. Нам Мисюси хватило. Красный мир, который как-то связан с Рублевкой… в плане электората.
— А-а, красный мир. Так бы сразу и сказали.
— Да мы как бы так сразу и сказали. Выкладывай, Сова, чем славен красный электорат?
— Мне тоже любопытно, — поддерживаю Лулу, — Если в том мире у власти коммунисты…
— Причём тут коммунисты? — вскинулся Сова.
— А почему он, черт возьми, красный?
— Красный, потому что относится к красному спектру маны, — Сова наконец начал говорить хоть что-то конкретное, — По Олимпу течет мана всех спектров, а вот окружающие ее ближайшие миры уже четко относятся к мане конкретного цвета.
