— А если я заплачу? — не отступала колдунья, приблизившись уже почти вплотную, зеленые глаза девушки сверкали в свете полной луны.
— Я тебе не наёмный головорез, милая…
— А я тебе не милая. — парировала Женевьева.
— И вообще, что ты мне предлагаешь? Ворваться на площадь, зарубить стражу, забрать твоего отца, а дальше что?
— Будем импровизировать, как минимум я смогу вас перенести отсюда через портал, куда пожелаете. Или вы правда поверили этому подлому гному? Да каждый болван в городе знает, что он на побегушках у графа. Утром вас тут будет ждать городская стража, а не корабль.
Дарён и Роги многозначительно переглянулись.
— Возможно, красотка дело говорит. — сказал Шельм, заигрывающе поглядывая на чародейку.
— Возможно… — хмуро отозвался ведьмак.
— А чего ты сама не освободишь отца? Ты же магичка? — Роги вышел из-за спины Дарёна, снимая накладные усы и нос.
— Мейстер Исерант будет на площади, а мне не хватит сил чтобы с ним справиться. Чародей самолично вызвался казнить кого-то из приговоренных, поговаривают, что он будет палачом одного из Чудищ Син Калы.
— Гильсар… — сквозь зубы процедил Дарён.
— Знаешь его? — чародейка поглубже закуталась в черную шубку, прикрываясь от поднявшегося ветра
— Знаю. — ведьмак, наконец, спрятал стальной меч.
— Мы можем переждать ночь у меня, не думаю, что стражники еще раз заявятся. — Женевьева взмахнула руками и прошептала заклинание.
Медальон ведьмака опять задрожал, и прямо перед ними открылся темный портал, охваченный рыжим пламенем по краям.
— Ого… — челюсть Роги отвисла от удивления.
— Ну что, идем? — чародейка впервые улыбнулась уголком пухлых губ и не дожидаясь ответа скрылась в портале.
— Идем… — без энтузиазма ответил ведьмак, и они вместе с Роги шагнули в темную бездну.
========== Ведьмак. Глава VIII ==========
Ночь выдалась бессонной. Троица, затаившаяся в старом виталище, понимала, что завтра предстоит долгий и тяжелый день, либо очень короткий. Помимо тревожного беспокойства уснуть мешали горожане, стихийно вышедшие на улицы Чеита, протестуя против, очевидно, готовящейся войны. Люди скандировали пацифистские лозунги вперемешку с оскорбительными кричалками, порочащими достоинство Графа Альрика. Народное волеизъявление продолжалось недолго, городская стража принялась разгонять бунтовщиков. Стражники были беспощадны — они избивали недовольных, заковывали в кандалы и отправляли несчастных в застенки Бастиды, и им было неважно кого хватать, будь то женщины или старики. Волнения не стихали до самого рассвета и казалось, что заместо каждого схваченного стражниками бунтовщика, на улицу выходили пара новых смутьянов. Казнь была назначена на ранее утро — крайне непривычное время для экзекуции. Женевьева, ведьмак и Роги неспешно двигались вместе с толпой по направлению к площади.
— У нас даже нет плана! — полушепотом сокрушался Роги.
— Не бойся, у нас все получится. — наивно обнадеживала чародейка, — да и похоже, что Бастида уже переполнена.
— Меня не пугает тюремная жизнь. — парировал Шельм, — а вот загробная - другое дело.
— Тише, вы двое. — прошипел ведьмак.
Ветер яростно взвыл, на площади было не протолкнуться. Деревянный эшафот был намного массивнее, чем вчера, вокруг него плотным кольцом в несколько рядов выстроились солдаты. Хмурые рабочие продолжали укреплять помост под недовольные крики толпы. Глашатай, облаченный в красный камзол и черные высокие сапоги, взошел на эшафот, трижды протрубил в свою звучную трубу, развернул длинный свиток и обратился к собравшимся:
— Волею нашего господина Графа Альрика и по милости Богов сегодня свершится казнь над врагом Чеита и его приспешниками! — гнусавя и растягивая слова начал глашатай, — за убийство дочери милостивого Графа, разрушения причинные нашему городу и за помощь в оккупации со стороны Валтомира, к смерти приговаривается Гильсар Иларионсон! Приговор произведёт в действие Мейстер Иссерант!…
Толпа неистово загудела заглушая слова вестника. К плахе подъехали две тюремные повозки, запряженные тройками вороных беспокойных кобыл, и черная карета с гербом в виде кабаньей головы на дверях. В одной клетке сидел связанный магическими цепями Гильсар, во второй группа людей в полосатых тюремных лохмотьях. Одежда и маска более не скрывала облика гиганта, Иларионсон-младший был сложен не хуже медведолака, с которым ведьмаку довелось сражаться давеча. Розово-бурая кожа младшего была вся покрыта коркой от ожога, казалось, что не было ни малейшего здорового участка. Правая рука, голова и шея были спрятаны под коричневой глиняной скорлупой. Гильсар, не реагируя ни на что, разглядывал своими белыми светящимися глазами пол клетки. Люди на площади ахнули и стихли, увидев воочию одного из чудищ Син-Калы. В этот же момент из всеобщего скопища вперед вышла группа людей, одетых в дорогие наряды, ярко контрастирую с серым гардеробом простолюдин.
— Мы требуем отменить казнь и аудиенции с Гоафом! — громко сказал мужчина, видимо, предводитель собравшихся.
— Кто «мы»? — пренебрежительно спросил, поднимающийся по ступеням эшафота Мейстер Иссерант.
— Мы - представители двенадцати знатнейших родов Чеита, верноподданные Его Величества Князя! — вызывающе ответил мужчина, — мы выступаем против губительной авантюры затеянной Альриком!
— Графом Альриком! — не менее вызывающе поправил чародей.
— Графом Альриком, милсдарь магик. Чтобы вы там не задумали, но вы ведете нас к войне! Освободите несправедливо заточенных и откажитесь от своих раскольнических мыслей!
Дверь кареты медленно отворилась и из нее вышел никто иной как сам Граф. Бордовые полы расшитой золотом мантии волочились по грязной площади, Альрик второй прошел через расступившихся солдат и встал в паре шагов от представителя одного из двенадцати знатнейших родов.
— Раскольнических мыслей? — пробасил Граф, — вы меня разочаровываете, милсдарь Пламени́к, но я не могу отказать в запрашиваемой вами и вашими друзьями аудиенции.
Граф был выше своего оппонента на несколько голов, он величественно оглядел площадь и остановил свой взор на одноэтажном здании, стоящем поодаль от остальных домов.
— Я надеюсь вы не откажитесь обговорить ваши претензии здесь, а не во дворце? — Альрик указал украшенной перстнями ладонью на дом.
— Как вам будет угодно, Граф. — отозвался Пламени́к.
— Тогда прошу за мной.
Дюжина человек во главе с Графом проследовали к указанному домишку. Альрик приказал паре солдат подготовить здание для переговоров, те вломились внутрь, заставили окна и вывели наружу хозяина лавки. Растерянный лавочник увидев Графа упал ниц и склонил голову.
— Встань, — приказал Альрик, мужчина повиновался. — Нам понадобиться твоя лавка, вот компенсация за твои неудобства. — граф засунул руку в широкий карман, достал из него небольшой кожаный мешочек и бросил мужчине, тот растекся благодарностями и поспешно скрылся.
— Прошу, милсдари. — Альрик открыл дверь приглашая своих спутников войти внутрь.
Знатные господа послушно вошли и как только последний переступил порог, Граф захлопнул за ними дверь и закрыл на тяжелый внешний засов.
— Придать огню предателей. — пробасил приказ Альрик одному из сопровождавших гвардейцев.
Солдаты достали несколько бочек с маслом и начали обильно поливать им здание. Запертые отчаянно забарабанили по дверям и ставням, кричали и звали на помощь. Толпа вновь ожила и захотела броситься на выручку, но была оттеснена плотным строем солдат преградивших им путь щитами. Граф взял протянутый ему факел и лично поджег дом в нескольких местах. Языки пламени быстро охватили здание, крики и стук усилились.
— Отец! — крикнул юноша из толпы и рванулся вперед, но был отброшен тяжелым ударом щита.
— Чудовище… — в ужасе произнес Роги.
Ведьмак внимательно следил за происходящим, скрестив руки на груди. Юноша, отброшенный стражником, вновь попытался пробиться на отчаянные вопли, но в этот раз получил копьем в живот. Толпа взревела — камни полетели в сторону стражи. Стоящие вторым рядом воины подняли щиты наверх, прикрывая свои головы и головы товарищей впереди. Воздух наполнился запахом горящий плоти, крики из дома понемногу стали стихать. Расталкивая локтями людей из толпы вышел человек, сбросил дорожный плащ и обнажил меч. Человек был одет в доспехи стражника, но было видно, что броня была не по размеру. Воины приспустили щиты и расступились открывая дорогу товарищу — это было их роковой ошибкой. Двумя короткими и быстрыми ударами страж из толпы поразил пару солдат и те рухнули замертво. Воины на секунду растерялись, приготовились атаковать, но мечник уже ворвался в их ряды размахивая мечем направо и налево, оставляя за собой трупы, звонко падающие на мостовую площади.
