— Была бы я магом… — мечтательно тянет Райза. — Сбежала бы отсюда в Хэйзар, а напоследок наколдовала бы нашей грымзе двойной подбородок и волосатую бородавку на нос!
— И язву под язык! — подхватывает Ольмина.
— И во-от такую задницу! — Амана широко разводит руки в стороны.
Втроём они требовательно смотрят на меня.
— Ну что вы, девочки, зачем же так жестоко. — Мило улыбаюсь я. — Давайте дружно пожелаем госпоже Нуриж долгой жизни в соответствии с её требованиями. Чтобы она неукоснительно следовала своим же распоряжениям — не молодилась, не наряжалась, не красилась, не бездельничала, не пререкалась… Уверена, вторую такую благостную старушку не сыщут во всём Скэйтаре.
— Да уж, Вэл, — Райза хихикает. — Так оно всяко получше выйдет!
Дальше мы честно углубляемся в дебри статистики, увлечённо подсчитывая, складывая, вычитая, выделяя и сопоставляя данные, чтобы к восьми часам с чувством выполненного долга отправить отчёты, выключить магические рамки, отложить самописки и вспомнить, что где-то есть ещё и настоящая, не бумажная жизнь. Обменявшись пожеланиями доброго вечера, сотрудники стремятся поскорее покинуть стены Управления Статистики, заведения, безусловно, достойного, но не настолько, чтобы задержаться в нём на лишнюю секунду дольше положенного.
Тут лимит моего везения, отпущенного на сегодня Небесами, заканчивается. На пороге комнаты меня ловит Марлéна Рейш — особа наглая, беспринципная и потому приближённая к нашей начальнице.
— Госпожа Жэрэ, вы уже освободились? — Глаза, напоминающие спелый крыжовник, впиваются в меня не хуже зубьев капкана. — Как славно! Госпожа Нуриж забыла в кабинете важные документы, будьте так добры, отнесите их ей домой. Вы же почти рядом живёте?
Если «рядом» в её представлении означает крюк в полчаса, то да. Но спорить с Марленой — себе дороже, всё равно не отвертишься, только узнаешь о своей персоне много нового и занимательного. Поэтому я с вымученной улыбкой беру из рук Рейш тоненькую голубую папочку с эмблемой Управления, запихиваю её в сумку и спешу на улицу.
В девятом часу погожего летнего вечера Дэйнор выглядит одним из тех идиллических городков, что так любят изображать на картинах художники, приукрашивая действительность. Аккуратные домики в окружении цветущих садов кажутся видениями почти волшебными. Местные жители, преимущественно дамы от сорока и старше, обмениваясь любезными улыбками, чинно прогуливаются в сопровождении своих породистых вымытых, подстриженных и причёсанных собачек, соревнуясь между собой, чей питомец мельче и избалованнее. Толстые, довольные жизнью коты красуются в распахнутых окнах, снисходительно поглядывая на прохожих щёлочками прищуренных глаз. В ажурной тени беседок за изящными столиками степенно распивают чай их хозяйки, хвастаясь друг перед другом ассортиментом домашней выпечки. Размеренное, сытое, безмятежное существование столичного предместья… Тоска!
Нет, в чём-то Дэйнор город и впрямь неплохой. У нас выборный градоправитель, серьёзный, ответственный молодой человек, и он вполне справляется со своими обязанностями. Качество дорог не хуже, чем в Хэйзаре, превосходное магическое освещение всегда исправно, на улицах идеальная чистота, а о проблемах с водопроводом мы лишь читаем в газетах в разделе «Новости издалека». Служба Правопорядка забыла, что такое грабежи и насилие, занимаясь в основном поиском сбежавших собачонок и снятием с деревьев застрявших котов. Последнее, по-моему, совершенно бессмысленная трата времени — кто-нибудь хоть раз видел скелет кота на дереве? В Дэйноре есть свой маг — господин Бежу́, учтивый и очаровательный старичок, всегда готовый за скромную плату обновить бытовые заклинания, создать амулет с порталом или украсить праздник иллюзией и фейерверком. Также к нашим услугам аж два государственных целителя, круглосуточно работающая Служба Связи, Храм Всевышнего, чьи всепрощающие служители с профессиональным пониманием облегчают наши душевные страдания, прекрасная библиотека, утоляющая жажду образованного ума, и даже настоящий Музей Мировой Истории, основанный лет триста назад одним из прадедов её Величества, посещение которого совершенно бесплатно для всех жителей города. Я уж не говорю о множестве разнообразных кафе, ресторанов, лавок и магазинчиков, рассчитанных на любой взыскательный вкус (преимущественно женский), которые предназначены удовлетворять все наши потребности.
Э-эх, почему до сих пор никто не додумался торговать женихами? Так и вижу длиннющую очередь, уходящую за горизонт от дверей такого магазина! «Госпожа, как вам не стыдно, вы тут не стояли!» — «Напрягите вашу старческую память, я занимала ещё с вечера!»; «Эли́са, возьмите двух, позаботьтесь о кузине Ми́е!» — «Увы, не получится, продают лишь штуку в одни руки!»
Всецело поглощённая своими мечтами, я не замечаю, как оказываюсь у особняка Лоры Нуриж. Дом соответствует его хозяйке: построенный лет триста назад, он прячет свой возраст под недавно подновлённым фасадом. Выкрашенное в ядовитый ярко-розовый цвет, с вызолоченными лепными украшениями, это чудовищное порождение больной фантазии торчит посреди очаровательных домиков Дэйнора словно вызов хорошему вкусу. Вместо живой изгороди или изящной ограды здание окружает помпезный забор с фигурной решёткой на высоком цоколе. Вход под стать прочему — широкие двустворчатые ворота, словно в Скрэйтаре кто-то ещё ездит в экипажах, хотя лошадь с каретой теперь можно увидеть только в музее или на картине. Порталы давно вытеснили все прочие средства передвижения — они и быстрее, и удобнее, и надёжнее, и дешевле. За воротами ухоженная дорожка из белых плиток ведёт через великолепный розарий к дому. Охранные заклинания легко пропускают меня — у всех в Дэйноре это скорее предупреждающая система, вроде звонка у дверей.
В подавляющем размерами и роскошью холле, выдержанном в розовых тонах, меня встречает незнакомая молоденькая девушка в сером форменном костюме, больше похожая на испуганную мышку. Держа папочку наготове, представляюсь и излагаю цель своего визита.
— Госпожа Нуриж изволит отдыхать, велела её не беспокоить, — слышу в ответ.
— Тогда вручите ей документы. — Я радостно протягиваю упомянутые.
На бледном личике отражается тяжёлая внутренняя борьба.
— Пожалуйста, госпожа Жэрэ, передайте ей их сами. — Девушка виновато шмыгает носом. — Меня хозяйка по-любому отругает: и за то, что потревожила, и в том случае, если это важные бумаги, а я вовремя не доложила.
Меньше всего мне хочется затягивать своё пребывание в ядовитом особняке, но зашуганную Мышку искренне жаль. Помянув Марлену недобрым словом, я поднимаюсь за девушкой по лестнице. Ковровая дорожка под ногами, разумеется, тоже розовая. Мраморные скульптуры ангелов на площадке второго этажа заставляют меня сжать губы, скрывая смех: волосы и одежда у них позолочены, вместо глаз и губ вставлены драгоценные камни. Госпожа Нуриж и экономия — понятия несовместимые. Дом поистине огромен, зачем такой нужен бездетной супружеской паре, остаётся только гадать. Друг друга за день не отыщешь. А сколько слугам работы! Одни артефакты от пыли и грязи обновлять с ума сойдёшь. В столице к таким хоромам личный маг прилагается, ну да это не моё дело.
У дверей (догадайтесь, какого цвета?) девушка тормозит и нерешительно смотрит на меня — вдруг я в последний миг передумаю беспокоить хозяйку и сбегу? Но я с любезным оскалом, выдаваемым за улыбку, как можно громче стучу и почти тут же захожу, собираясь побыстрее пихнуть госпоже Нуриж злосчастную папку, отвесить вежливый поклон и ретироваться. Мне начальницы Управления Статистики и на работе с лихвой хватает.
Гостиная в бордовых тонах (слава Всевышнему, что не в розовых!) поражает переизбытком мебели и тяжеловесной пышностью. Плотные парчовые занавеси оттенка гнилой вишни добивают окончательно. Пытаюсь отыскать саму хозяйку среди обилия пёстрых диванчиков, пуфиков, низких этажерок, заставленных статуэтками и безделушками, тумбочек с замысловатыми цветочными композициями, журнальных столиков и множества других бесполезных предметов. Как она здесь поворачивается, ничего не задевая и не разбивая?!
