Леш снова обратился к Бреду. Сломанная плата отвечала за связь “мозга” компьютера с устройствами ввода-вывода, а также аппаратурой второго уровня, управлявшей двигателями и системой жизнеобеспечения. К счастью, последняя тут же перешла на аварийный режим, задействовав подсистему дочерних мини-блоков. С двигателями было сложнее. Их дочерние блоки приняли ложный сигнал метеоритной атаки, сгенерированный агонизирующей платой, и благополучно на нем зациклились.
Леш запросил варианты решения проблемы.
Бред вполне логично предложил подождать, пока в реакторе иссякнет ядерное топливо, лет эдак триста-четыреста.
— А как отключить дочерние блоки?
Бред снисходительно объяснил Лешу — дочерние блоки на то и дочерние, что не имеют внешних устройств ввода-вывода, подчиняясь исключительно главному процессору.
— А можно ли их… починить? — предположил андроид, нарушая очередной запрет стертой программы — не лгать. Знай компьютер, зачем Лешу на самом деле понадобилась информация о расположении блоков, он укрыл бы ее за десятью кодами.
Бред подумал и изъявил сомнение, что действующие блоки нуждаются в починке.
Леш заверил Бреда, что профилактический осмотр пойдет блокам только на пользу.
Простодушный компьютер помелькал файлами и вывел на экран схему электронных коммуникаций звездолета.
Леш мрачно ухмыльнулся, что он позволял себе только в отсутствии людей, выдернул штекер и, вооружившись увесистым ломиком из арсенала бортмеханика, отправился “чинить” блоки.
Звездолет, медленно и величаво покачиваясь с боку на бок, висел в безвоздушном пространстве подобно…
— Дерьму в проруби! — рявкнул едва-едва оклемавшийся капитан, заставив женскую часть экипажа покраснеть, а мужскую одобрительно закашляться. Особых возражений касательно исчерпывающей характеристики бедствия не последовало, несколько смягченную ее форму записали в бортовой журнал и вынесли на повестку дня второй пункт, совмещенный с третьим: кто виноват и что делать.
Бледный Леш с видом святого великомученика возлежал на специально расстеленной для него койке, с присушим андроидам равнодушием взирая на мирскую суету в лицах штатного медика Лиды и космобиолога Дарины, наперебой щупавших его пульс, проверявших зрачки, поправлявших ледяной компресс на все еще кровоточащем носу и переглядывающихся с таким испуганным видом, как будто Леш собирался вот-вот испустить дух на их заботливых руках. По правде говоря, Леш чувствовал себя совсем неплохо, но, поскольку его не спрашивали, он и не сознавался, в глубине души упиваясь повышенным вниманием к своей скромной особе. Карандашный набросок неведомого зверя кочевал из рук в руки, не поддаваясь опознанию.
— Надо обратиться в Космическую санстанцию, — робко предложила Дарина, застенчивая очкастая девушка, поддерживающая порядок в оранжерее. — Они должны знать, что это за тварь и как с ней бороться.
Бортмеханик закончил разбор пульта и недоуменно повертел в руке проеденную насквозь плату, глянув сквозь нее на коллег:
— Если бы не целехонькие пломбы, я бы решил, что кто-то развинтил блок и засунул эту тварь внутрь на нашей последней стоянке.
— Починить сумеешь?
— У меня есть запасная, но кто поручится, что из нее не сделают второй бублик?
Особого вреда блокам Леш не нанес — всего-навсего сорвал защитные панели и выдернул из гнезд все обнаруженные за ними платы, сложив их в рядочек, так что восстановить подсистему также не составляло труда. Куда большую проблему представляли средства связи, находившиеся в ведении временно беспомощного Бреда. Для подобных ЧП на борту имелся портативный передатчик, за долгой ненадобностью поросший пылью и разрядивший аккумуляторы. Притихший экипаж благоговейно наблюдал, как бортмеханик пытается приладить к передатчику энергоблок от бластера, а капитан поощряет эту созидательную деятельность крепкими словцами. Поплевавшись искрами и овеяв бортмеханика горелым дымком, передатчик с грехом пополам явил на встроенном экране хмурую девушку-диспетчера в больших наушниках.
— Что случилось? — без особого интереса вопросила она, не удостоив потерпевших звездолетокрушение даже беглым взглядом.
— На нашем корабле завелось какое-то животное, — раздраженно бросил капитан, наклоняясь к динамику. — Пульт управления поврежден, и мы не сможем приступить к ремонту, пока не будем уверены, что диверсия не повторится.
— Опишите животное, — равнодушно попросила девушка, примеряясь опутанными проводками пальцами к клавиатурному коврику с изображением тропического берега.
Капитан описал, не стесняясь в выражениях.
Девушка, глядя куда-то вбок, проворно заплясала пальцами по коврику
— Дератизационная служба оповещена, — заученно сообщила она и, неожиданно всхлипнув, с надрывом добавила: — Ждите прилета специалиста!
Пока присутствующие недоуменно внимали крупной блестящей слезе, скользнувшей по щеке диспетчера, девушка протянула руку и перелистнула лежащую подле нее книгу. Прежде чем связь прервалась, Леш успел разглядеть последнюю строку на прочитанной странице: “…она рыдала над его бездыханным телом, осыпая его запоздалыми и ненужными уже поцелуями, а крики чаек сливались с криком ее истерзанный души…”. На фоне душераздирающей сцены из дешевого любовного романа проблемы зависшего в космосе транспортника казались низменными и убогими. Впрочем, как и во все времена.
Специалист, приземистый лысеющий мужчина средних лет, представившийся “просто Феодором”, появился ближе к вечеру и, что всех насторожило, с тремя огромными чемоданами. В двух, как он любезно объяснил, находился “инвентарь для дератизации”, в третьем — личные вещи. Содержимое последнего вызвало наибольшее недоумение, на что специалист с широкой улыбкой ответствовал: он очень надеется, что животное дератизируется в кратчайшие сроки и третий чемодан останется не распакованным.
— Однако, — многозначительно добавил он, — иногда отлов может занять некоторое время…
Особой нехватки времени экипаж не испытывал — звездолет был не транспортным, а грузовым, причем поломка застала его с сорока тоннами консервов на борту, которые могли храниться годами. Заинтересованности в скорейшем возвращении на землю тоже не наблюдалось: звездолетчиков там никто не ждал, экология планеты оставляла желать лучшего, а просто прогуляться по магазинам не позволяли финансовые трудности. Звездолет — ему безуспешно пытались придумать какое-нибудь звучное имя вместо серийного номера ДЛ-13, но не преуспели — принадлежал капитану, и перевозка грузов отнюдь не являлась смыслом его существования.
В глубине души капитан давно и безнадежно лелеял мечту о научно-исследовательской экспедиции к центру Галактики, попутном открывании новых планет и написании пухлых трудов, которые непременно войдут в анналы истории… Увы, меценаты-спонсоры не торопились вкладывать деньги в энтузиаста-одиночку, а правительство не желало обеспечить капитана необходимым количеством виз для пролета через уже изученные созвездия. Так что капитан сам помог Феодору занести вещи в приготовленную каюту и пообещал всячески содействовать в поимке животного.
Лешу специалист не понравился, но андроид благоразумно оставил нелестное мнение при себе, надеясь, что первое впечатление окажется ошибочным. Насторожил Леша фанатичный блеск в глазах дератизатора, с которым тот описывал сомнительные прелести своей нелегкой, но нужной человечеству работы. Впрочем, любовь к труду еще не является основанием для неприязни, и Леш терпеливо выслушал пространную лекцию о вредителях, вдохновенно прочитанную Феодором за ужином. Так, животное прозывалось транс-мышигой, отличалось уникальными способностями к нуль-транспортировке с помощью черных дыр, которые само же и генерировало, в перемещениях сквозь пространство с легкостью проходя через любой материальный объект. К счастью дератизаторов, возможности мышиг ограничивались парой-тройкой световых секунд, и прибегать к транспортировке они могли не больше одного раза в полчаса, используя этот способ перемещения только в самом крайнем случае. Скорее всего, ДЛ-13 подцепил мышигу еще в порту, перебежать на него с пролетающего мимо звездолета она бы не отважилась. Деваться ей тоже было некуда — от ближайшей пригодной для обитания планеты звездолет отделяли десятки световых лет.
